Кто-то закатал рукав её рубахи — некогда белой, но сейчас вся одежда была серо-бурой от грязи и крови Медяка.

Глаза женщины изумлённо расширились, когда ей показали браслет Шано, но красавице удалось быстро справиться с чувствами.

— Это не доказательство, — всё еще взволнованно возразила она. — Браслет мог украсть или подделать кто угодно. За последний год поймали с десяток самозванок, называвших себя Артанной нар Толл. Это имя будоражит умы.

Сотница подняла голову.

— Ты унаследовала дар предков? — спросила она женщину.

— Что?

— Ты носишь медальон Дома Некшор. Твой Дом — династия целителей. Ты унаследовала колдовской дар? Ты можешь исцелять?

— Да, но…

— Дай руку! — Артанна потянулась к женщине, но охранники рванули её назад. — Дай руку! Я чёртова фхетуш, это дар моего Дома. Возьми меня за руки — и всё поймёшь.

Женщина подошла ближе и позволила Артанне прикоснуться к себе. Слабеющими пальцами Сотница ухватилась за её палец и закрыла глаза, чувствуя нечто подобное тому, когда прикасалось к Десари. Потоки не силы, что эннийцы называли эфиром. Но гораздо слабее, чем те, что текли в крови дочери Симуза. И всё же сила у этой красавицы ещё была.

Женщина Некшор охнула и отпрянула.

— Значит, ты и правда Толл, — отдышавшись, заключила она. — Ризир, Файго, отпустите нашу гостью и принесите раненого.

— Он там, если идти в сторону реки. У дерева, — уточнила Артанна.

Тот, что был постарше, засомневался.

— Госпожа, вы уверены? Если это и правда она, мы подвергаем себя большой опасности.

— Данш с его поисками может провалиться в ад, — отрезала госпожа. — Мой Дом никогда не враждовал с Толлами и у нашей гостьи нет причин желать мне зла. Особенно с учётом того, что она просит помощи. Ведь так?

Вагранийка выразительно посмотрела на Артанну. Сотница кивнула.

— Я не каждый день клянусь на крови.

— Ступайте и принесите раненого. Нам с гостьей нужно поговорить.

Когда женщины остались наедине, вагранийка жестом пригласила Артанну сесть за простенький, но добротный стол. Сотница узнала его — они мастерили его вместе с наставником после того, как сгорел старый дом и пришлось отстроить новый в камне. Здесь осталось много вещей с тех времён: глиняные горшки кувшины, здоровенный чан, в котором варили похлёбку, лавки.

— Моё имя Айша ан Ройтш, — представилась хозяйка. — Я родилась в Доме Некшор, но вышла за Верша ан Ройтша двадцать лет назад. Дом Ройтш унаследовал часть владений Толлов, именно поэтому я здесь. Приезжаю сюда, чтобы отдохнуть от столицы и мужа.

Артанна заметила, как болезненно исказилось лицо Айши при упоминании супруга.

— Видимо, вы не особенно близки, — предположила она.

— Мой муж — один из ближайших сподвижников Шано Заливара нар Данша. Сейчас Данш фактически единолично правит страной. У нас с мужем… скажем так, очень разные взгляды на то, что делает Данш.

Артанна подалась вперёд, не веря везению. Неужели удастся выяснить хоть что-нибудь лично? Впрочем, она понимала, что сейчас приходилось ставить на карту всё, над чем они так долго работали. Их с Симузом предали, не факт, что Медяк вообще выкарабкается, и на каком уровне засел предатель, было неясно. Это мог быть как сам Закин, так и кто-то выше. Например, Хариз. И если так, требовалось выяснить, что же происходит в столице на самом деле и какое место отведено для них с Медяком во всей этой истории. Артанне была нужна правда, и эта Айша, если сама не лгала, могла помочь.

— Ты сбежала от мужа сюда? — спросила Сотница.

— На какое-то время. Верш знает, где я, но он и сам был бы рад видеть меня как можно реже. Дома Некшор в том виде, каким его знали, давно нет, я осталась единственной прямой наследницей, и мою кровь смешали с представителем Младшего Дома. Я родила Вершу двоих сыновей, но… Они не Некшор. Они Ройтш. У нас похожие судьбы, Шано Толл. Скажи, Артанна, ты ведь понимаешь меня? Ты же знаешь, каково жить с осознанием, что ты последняя в своём Доме? Что после тебя вряд ли что-то будет. Что на тебе всё закончится…

— Хреново, — ответила Артанна. — Но ты, в отличие от меня, ещё сможешь убить мужа и выйти за кого-нибудь из Старших Домов и родить чистокровных будущих Шано. Я — нет.

Айша осеклась.

— О…

— Нормально, — отмахнулась Сотница. — Я давно с этим живу. Историю моего Дома ты знаешь. Все знают. Что случилось с твоим?

Хозяйка поднялась и принялась ходить взад-вперёд, то и дело поглядывая в окно — ждала охрану.

— Дом Некшор старался не влезать в столичные интриги. Наш дар направлен на созидание. Мы всегда выбирали спокойствие и мир и предпочитали науки войне. Когда казнили твою семью, Шано Оддэ словно сошёл с ума. Все подозревали друг друга, опасались, что ближний воткнёт нож в спину. Никому нельзя было доверять. Начался передел власти. Мы отказались поддерживать кого бы то ни было. — Айша отошла к окну, чтобы Артанна не видела её лица. — И мой отец за это поплатился.

— Как?

— Решения в совете тогда ещё принимались большинством голосов, и голоса эти действительно могли на что-то влиять. Шано, которым нужна была поддержка нашего Дома по ряду вопросов, нашли более сговорчивого представителя Некшор. Моего дядю. Гибель отца подстроили, дядю сделали Шано. А меня через какое-то время выдали за Ройтша — его как раз приблизили к высшему совету, и женитьба на мне укрепляла его статус в глазах других Старших домов.

— В который раз убеждаюсь, что не зря не скучала по родине, — сказала Артанна.

Айша повернулась к ней и уставилась на Сотницу тяжёлым взглядом темно-серых глаз в обрамлении седых ресниц.

— Значит, слухи — совсем не вымысел…Толлы живы, — задумчиво проговорила она. — И среди Толлов есть настоящий Шано.

Артанна кивнула:

— Отец передал мне право перед тем, как выслать в Хайлигланд.

— То и дело судачили, что наследница Толлов жива и что она — единственная, кого боится Данш, но мы считали это вымыслом.

— Я сама считала вымыслом очень многое ещё пару лет назад, — хрипло отозвалась Артанна. — Моя клятва в силе. Я лишь прошу помочь человеку, которого принесла сюда. Вон его несут, кстати.

Когда распахнулась дверь и внесли Медяка, Айша удивлённо взглянула на эмиссара.

— Он не ваграниец. Имперец?

— Какая разница? Ты поможешь ему или нет, чёрт бы вас всех побрал? — рявкнула Артанна. — Время на исходе.

Охранники похватались за мечи, но Айша остановила их.

— Не нужно ни криков, ни стали. Помогу. В конце концов не каждый день получаешь целого Шано в должники. Но у меня будет своя цена.

— Какая?

— Я хочу стать Шано. Я хочу снова стать Некшор.

— Сделаю что смогу, — пообещала Артанна.

— Ради этого придётся убивать.

Сотница хрипло расхохоталась под недоумевающими взглядами Айши и ее охраны.

— Мне не впервой убивать Шано, — отдышавшись, сказала она и кивнула на белого как мел Симуза. — Но клятва будет в силе, лишь если он выживет.

Айша пожала плечами.

— Справедливо. С твоим товарищем придётся возиться весь день. Мне понадобится помощь. И не обещаю, что он выкарабкается.

— Всё, что скажешь, — согласилась Артанна.

— Ризир, Файго, поставьте большой чан с водой на огонь и ждите снаружи. Мы с гостьей справимся вдвоём, но нам не должны мешать.

Пока охранники возились с приготовлениями, Айша пошла переодеваться, а у Артанны появилась возможность ещё раз взглянуть на Медяка.

— Держись, родной, — она с опаской прикоснулась к его мертвенно-бледной щеке, словно боялась, что это прикосновение его убьёт. — Держись, прошу тебя.

— Кто он тебе? — услышала она за спиной голос Айши.

— Мы через многое прошли вместе.

— Я завидую тебе, Артанна нар Толл. Ты еще можешь позволить себе любить кого хочешь. Приступим.

Сотница не ответила и молча разрезала рубаху эмиссара.

Фастред обмотал лицо полой сюрко, чтобы уберечься от пепла, но глаза то и дело застилала серая пелена. Рядом скакали Грегор и Райнер, но продвигаться быстро не получалось: лошади пугливо шарахались от грохота.