— Сухири, Храм Оямото, — повторила Найра.

Она бережно опустила голову девочки на дно — значит дорога им в Сухири. Знать бы ещё, как туда плыть. Найра ни разу там не была, она вообще практически никогда не покидала Элсар. Только на Рудник в дни Вила выбиралась, и то когда работавший там любимый был жив. Про Сухири же только слышала от клиентов, что он гораздо хуже и беднее Элсара.

Но теперь её путь лежал именно туда.

Она заглянула под лавку: может, у Фрола есть карта Реки и островов на ней?

Под лавкой на самом деле обнаружился мешок. Найра развязала верёвку и высыпала на пол содержимое: котелок, ложка, кружка, огниво, табак в непромокаемом мешочке, потрёпанный свиток. Дрожащими от нетерпения руками Найра развернула его — так и есть, на свитке была нарисована Мёртвая река и разбросанные по ней острова. Хотя она не знала грамоты, но по рисункам можно было понять, где что. Вот этот большой остров с огромным куполом, наверняка, Элсар; направо от него купол поменьше — Сухири; налево остров с нарисованным рядом черепом. Серая Хмарь? Впрочем, у Найры не было времени, чтобы подробно разбираться в этом. Её интересовал Сухири, и она его нашла.

«Спасибо, Фрол! — прошептала она, прижав губы к свитку. — Спасибо тебе за всё!»

Положив свиток на лавку и прижав кружкой, чтобы не унесло ветром, Найра вновь взялась за весло.

Гребя, она время от времени поглядывала на девочку. Её появление в виде дракона, схватка с «фридой» и последующее преображение в хрупкого ребенка — казалось Найре сказкой, какие когда-то в глубоком детстве рассказывала мама.

Хотя Найра со своей неожиданной способностью плавать, тоже казалась себе сказкой. Когда кукла скинула её с моста в Реку и Найра осталась жива, она считала это чудом, теперь же выходило, что то чудо было не самым главным. Вода всегда была для неё безопасна!

— Я плавала, — сказала Найра, глядя на воду. — Когда-то я много плавала, и моё тело запомнило это.

В памяти вновь всплыли слова Хадара: твои руки знают больше, чем твоя голова.

— Вы были правы, намного больше, — тихо ответила ему Найра.

Вдалеке возник купол. Сухири! Доплыла.

Она взглянула на девочку и сказала:

— Потерпи ещё немного! Мы почти добрались.

Купол приближался. Сразу бросалось в глаза, насколько он отличается от купола над Элсаром: в нескольких местах прохудился настолько, что обвалился — казалось, его погрызли бесчисленные злобные твари.

«Куда же прячутся жители во время дождя? — подумала Найра. — И как потом избавляются от неоткукренной воды на улицах?»

Над Мёртвой рекой висела тишина, которую нарушал только плеск весла Найры. Чем ближе она подплывала, тем явственнее проступали признаки заброшенности.

«А что если в Сухири на самом деле никого не осталось?» — вдруг подумалось Найре.

Но она отмела эту мысль. Будь так, в Элсаре об этом бы уже узнали. Просто сухирийцы очень бедные. У них нет своих мокрозяв, да и маги с ними не работают — всем известно, что маги Сухири прокляты после того, как отравили воду в Великой реке и почти уничтожили Азар. Это проклятие не отменить, не замолить и не исправить: во веки веков оно будет висеть над Сухири.

Не удивительно, что его жителям не на что чинить купол. Все камни тратятся на откукренную воду, которую приходится покупать у богатого соседа.

Найра подплыла так близко, что стали видны распахнутые настежь городские ворота. Река продолжалась в городе, заливала его улицы, нижние этажи домов.

— Но, как же, так?! — потеряно прошептала Найра. — Как же я спасу девочку, если город заброшен?!

Заплыв в город, она подняла весло и в немом изумлении огляделась по сторонам. Над ней зиял провал купола, повсюду в воду спускались увитые водорослями лестницы полуразрушенных домов. Казалось, они ведут в сказочный мир, где живут речные феи. Несмотря на потрясение, Найра была околдована мрачным очарованием этого места. Даже в таком виде город был прекрасен. Гораздо красивее Элсара, с его приземистыми, словно жуки домами, уродливой опутанной цеплючом Башней, городской тюрьмой и грязными площадями. Продвигаясь по широким, покинутым жителями улицам, Найра отметила, что на некоторых домах сохранились затейливые башенки; другие были соединены между собой причудливыми арками. Из разбитых окон выпрыгивали стайки рыбок.

Внезапно до её обострённого слуха долетел звук колокола.

Найра встрепенулась. Колокол! Значит, где-то есть люди и помощь.

— Ты слышишь? — радостно спросила она у девочки. — Скоро тебе помогут.

Сжав в руках весло, Найра стала грести с новыми силами.

Она плыла довольно долго, когда заметила, что дно начало подниматься. Тут же Найра обратила внимание, что и купол здесь прочный, без прорех. Ещё немного, и лодка шаркнула днищем о землю. Найра подтянула её выше на берег, затем взяла девочку на руки и пошла по улицам, куда глаза глядят. Сначала было, как и раньше, пустынно — жители отступили от воды, как могли, далеко. Но вскоре дома приобрели более жилой вид, появился цеплюч. Впервые в жизни Найра была ему рада — цеплюч селится возле людей, значит, скоро она увидит сухирийцев.

Найра остановилась, перевела дыхание и, охватив взглядом окружающие дома, крикнула:

— Эй! Кто-нибудь! Помогите!

Ставни ближайшего дома открылись, и на улицу выглянула немолодая худая женщина в чепце. Увидев Найру с девочкой, она заверила:

— Сейчас!

И скрылась в окне.

Тем временем, на улице появились другие жители. Они обступили Найру, переводя любопытные взгляды с неё на девочку, но не заговаривали. Внимание Найры больше всех привлёк старик-горбун с пронзительными чёрными глазами.

— Прошу вас, помогите нам! — воскликнула девушка. — Эта девочка серьёзно ранена. Если ей не помочь, она умрёт!

Сухирийцы все, как один, взглянули на горбуна.

— Что ты ищешь? — спросил он неожиданно звонким голосом.

— Помощи! — ответила Найра.

Все вновь переглянулись, а горбун повторил вопрос:

— Что ты ищешь, дева с ребёнком на руках?

Краем глаза Найра заметила, что из дома вышла женщина, которую она видела в окне. На ресницах незнакомки дрожали слёзы, по лицу было разлито благоговение. Неожиданно Найра поняла, что должна ответить.

— Я ищу храм Оямото! — воскликнула она.

Среди людей произошло движение. Все начали обниматься, будто случилась великая радость. Найра в недоумении оглядывалась, не зная, что делать дальше.

— Сказано в пророчестве, — нараспев заговорил горбун: — С другой стороны Мёртвой реки явится дева с раненым ребёнком на руках, и расцветёт в Азаре надежда.

После этих слов все, кто был на улице, опустились на колени и прижали лбы к сухой, потрескавшейся земле.

Неожиданно дом сошёл с ума. Застучали двери, забегали слуги, кто-то плакал, кто-то кричал. Мира села на кровати, напряжённо прислушиваясь. Что происходит, чёрт возьми? Уж не пожар ли?

«А про меня даже не вспомнили», — подумала она.

Что же, нужно напомнить о себе самой. Мира встала, пригладила юбку платья, расчесала волосы. Шляпу она ещё прежде убрала в сундук — опасно держать такой компромат на виду.

Осторожно вышла из комнаты и едва не столкнулась с горничной. Молоденькая девушка лет пятнадцати, а то и того меньше, которую Мира видела мельком среди слуг, бежала по коридору с растерянным лицом.

— Ом, простите! — сказала Мира, пытаясь вспомнить, как зовут девушку. — Подождите минутку!

Горничная остановилась, глядя на неё так, будто впервые увидела.

— Что случилось? Почему такой шум? — спросила Мира.

— Господин уууумееер! — рот девушки растянулся, будто резиновый, и она с подвыванием зарыдала.

— Какой господин? — недоумённо заморгала Мира, и вдруг поняла: — Хадар?!

— Да! Что со мной теперь будет?! Кроме меня в семье ещё шестеро, все дети! На мой заработок была надежда. Где ещё я найду такую работу?! Господин Хадар всегда был щедр, — горничная побежала дальше по коридору, громко рыдая.