Утром я еще раз осмотрел вождя, снял с руки уже не нужную гипсовую повязку, тепло распрощался с ним, еще раз услышав про «мой дом — твой дом», тем временем Далер уже построил свое воинство. И он сам, и его солдаты сильно напоминали объевшихся сметаной котов, судя же по лицам прибежавших провожать нас женщин, ночью все остались довольны. Единственно, я никак не мог найти в этой толпе свою ночную гостью. Не торопясь наш отряд проехал до границы селения, там мы с Далером спешились, чтобы попрощаться с шаманом и провожавшими нас телохранителями вождя. Шаман сунул мне в руку обмотанный веревкой кусок кости:

— Возьми этот переговорный амулет, Майк. Знай, ты всегда желанный гость на землях племени Нгамото. Не стесняйся вызывать меня, даже если повод будет самый незначительный. И знай, если позволят духи, твой сын станет вождем нашего племени.

— Сын? О чем ты? — слова шамана ввели меня в ступор.

— Вторая дочь вождя родит от тебя сына в положенный срок, у вас все получилось, — хитро ухмыльнулся шаман, в глазах его читалось «дело молодое, так и надо», — тебе сложно понять наши обычаи, человек из другого мира, все случилось, как должно. Счастливой дороги!

Мне оставалось только кивнуть, пробормотать что-то приличествующее моменту, вскочить в седло, да двинуться вместе с отрядом обратно к пункту нашей временной дислокации. Когда мы отъехали где-то на полмили, я сообразил, что шаман назвал меня «человек из другого мира», что он имел в виду? Что белые не принадлежат этому континенту, или что меня сюда принесло с Земли?

Сейчас мы никуда не торопились, поэтому дорога до лагеря заняла почти вдвое больше времени, чем мы добирались до племени, в лагерь мы прибыли уже после обеда. Доложив о результатах майору, разве что, умолчав о ночной гостье, спросил его о планах по поводу операции. Он решил не тянуть кота за хвост и все сделать как можно быстрее. Вернувшись в санчасть, я отдал распоряжение готовить операционную, сам же пошел переодеться и смыть дорожную пыль. Когда через час прибыл майор, все было уже готово.

Операция была достаточно рутинная. Иссекаем рубец, соединяем мышцу и сращиваем. Удаляем хондрозные отложения, восстанавливаем кости, ставим временный силовой каркас, чтобы пару дней держал позвонки в нужном положении, шьем кожу, всё. За час управились. Еще один довольный пациент покинул операционную. На всякий случай, майора я на сутки оставил в палате, мало ли что.

Еще пара дней продолжалась в привычном темпе. Завтрак, пациенты, обед, пациенты, ужин, беседы о мироустройстве, спать. На третий день пришло известие, что рота, которая должна сменить роту капитана Берга, уже выступила в нашу сторону, по прибытии мы должны передать им дела и отбыть по ротации в Лундию. Майор спросил, не надумал ли я тут остаться, на что я ответил, что не надумал. Буду лучше держаться Далера, Мило и остальных. Услышав о грядущей ротации, ко мне валом повалили те, кто до сих пор не решался обратиться. Как говорится, хватай мешки, вокзал отходит, потом поздно будет.

Сменяющая нас усиленная рота прибыла через шесть дней через пару часов после обеда. Три взвода, плюс санчасть, два здоровенных фургона с имуществом, всего под две сотни человек. В лагере сразу закипела бурная с виду хаотичная деятельность. Фургоны разгружались, временные палатки разбивались, солдаты размещались, в общем, обычный в таких случаях бардак. В моей санчасти тоже закипела бурная деятельность, надо было знакомиться с прибывшими сменщиками, проводить инвентаризацию остающихся запасов, объяснять, что и как у нас устроено и почему. Вроде, и хозяйство у нас небольшое, а провозились аж до отбоя. Прибывшие медики оказались толковыми специалистами, насколько это возможно при местном уровне знаний. Следующие несколько дней были посвящены передаче материальной части, включая сделанные мной амулеты и приборы, организационным моментам и, разумеется, работе с пациентами. Наконец, настал день, когда рота капитана Берга построилась в походном порядке и вышла за ворота лагеря. Предыдущим вечером мы неплохо наотмечались с остающимися офицерами, самодельный аспирин с утра помог, но не всем. Лейтенант Ларен настолько опасно раскачивался в седле, что я его «по медицинским» показаниям пересадил в один из фургонов, возвращавшихся с нами. А потом следом за ним отправил и самого капитана Берга, пусть там отсыпаются и не подрывают боевой дух роты своим откровенно похмельным видом. Мы с Мило были единственными офицерами, не выглядевшими помято и не совсем трезво.

Шедшие в хвосте колонны фургоны были очередным срывающим шаблоны о средневековье образцом местного хайтека. Внешним видом они напоминали кареты дилижансов из вестернов, только сильно раскормленные. Здоровенные немилосердно пылившие колеса в человеческий рост, металлические рессоры и никаких упряжек. В движение эта красота приводилась магическими двигателями, питавшимися от здоровенных энергонакопителей. Этакий трактор с гигантской грузовой кабиной. Двигались мы в среднем темпе, не торопясь, самую жару переждали в рощице, где журчал ручей, при таком темпе мы должны были добраться до портала дней за пять-шесть. Незадолго до заката остановились на невысоком холме с плоской вершиной, разбили лагерь, выставили караулы и расположились на ночлег. Я забрался на крышу фургона, здесь ветерок сдувал в сторону не слишком приятные запахи солдатского лагеря, да и храп товарищей, как будто, был меньше слышен.

С рассветом двинулись дальше. Капитан решил с разведкой не заморачиваться, передовой дозор ехал в миле впереди только потому, что по уставу положено. Ну нет здесь противников для целой роты Легиона. На третью ночь мы остановились, не доходя миль десять до того места, где Далер отбил меня у орков, даже как-то неуютно стало. Я привычно залез на крышу фургона, Мило, следуя моему примеру, залез на крышу соседнего. Пожелав друг другу спокойной ночи, мы легли спать.

Проснулся я от зудящего на пальце перстня, в голове звучало «проснись, соня, опасность!». В голове была муть и какой-то шум, рядом со мной неприятно светился в магическом зрении какой-то амулет, не разбираясь, что это такое, воздушным лезвием я рассек его на две части. Свечение погасло, шум в голове тут же исчез, но неприятности и не думали заканчиваться. Из-за борта фургона появились три тени, одна подскочила ко мне и всадила что-то в бедро. Ногу прострелило болью, тут же магическое зрение исчезло, попытка сбить напавшего воздушным кулаком ни к чему не привела. На меня навалились, лицо закрыла какая-то вонючая тряпка так, что сложно было вздохнуть. Только придавленная телом одного из напавших левая рука сохранила некоторую свободу. Воздуха отчаянно не хватало, в глазах поплыли багровые пятна, сознание начало уплывать.

Я отчаянно боролся с ними, но силы были явно неравны, тем не менее, левой рукой удалось вытащить из кармана на жилете дерринджер. Взвел курок, направил ствол от себя и нажал на спуск. Осечка, под курок попал кусок ткани. В глазах уже плыли багровые круги от нехватки воздуха, из последних сил снова взвел пистолет, упер ствол во что-то податливое и снова потянул спуск. Глухо прозвучал выстрел, один из нападавших хрюкнул и отвалился в сторону, остальные замерли, тряпка свалилась с моего лица, удалось наконец-то вздохнуть. Лагерь моментально проснулся, снизу зазвучали команды, напавшие замерли с поднятыми руками, я же отполз к борту и сел, опираясь на него спиной. Первым делом выдернул из ноги нечто, похожее на трехзубую вилку, торчащую из плоского кругляша, сразу появилось ощущение магии вокруг, постепенно вернулось магическое зрение. Пока я приходил в себя, злодеев успели скрутить. Их было пятеро, трое полезли на фургон, двое ждали внизу. Все легионеры, двое из взвода Ларена, трое из взвода Далера. Тот, в кого я выстрелил, был еще жив, но явно ненадолго, пуля пробила брюшину, задела печень и застряла в селезенке. Да еще и пороховые газы пополам с горящим порохом попали в раневой канал. Не жилец. Тут пара залезших на крышу легионеров фургона подхватили раненого и, не церемонясь, сбросили вниз. Спустившись с крыши фургона, я увидел причину такого отношения. Эти уроды зарезали спавшего в фургоне водителя и стоявшего рядом караульного.