У Миры появилось ощущение, что главный Врачеватель смотрит именно на неё. Она ниже опустила голову.

— Братья и сёстры! — громко заговорил Окато. — Простите, что пришлось поднять вас в столь ранний час…

Мира поняла, что если убегать, то делать это нужно сейчас, когда внимание людей сосредоточено на главном Врачевателе, а калитка погружена во мрак. Лучшей возможности не будет. Шажок за шажком, она приблизилась к калитке, медленно, вздрагивая от каждого шороха, сняла щеколду, приоткрыла калитку и выскользнула наружу. Плотно закрыв за собой дверь, подхватила рясу и что было мочи побежала прочь.

Сердце замирало от страха, каждое мгновение Мира ожидала погони и напряжённо прислушивалась. Но слышала только стук крови в висках. Она бежала, до тех пор, пока ровная дорожка не закончилась и не начались рытвины. Едва не вывихнув ногу, Мира перешла на шаг. Скоро впереди послышался гул, словно работал какой-то механизм. Мира остановилась в нерешительности. Есть ли там люди и как они её примут? Что, если сдадут обратно в лечебницу? Может, попытаться пройти мимо них, скрываясь в темноте? Очень медленно, готовая в любой момент пуститься наутёк, Мира пошла вперёд. Чем дальше, тем гул становился сильнее, и Мира неожиданно поняла, что это ревёт река. Через некоторое время стало светлее, а затем открылся вид на обрывающийся в черноту берег. Смутно виднелись дугообразные поручни моста, похожие на рёбра гигантского животного.

Осторожно приблизившись к краю, Мира заглянула в пропасть, но ничего не увидела. Река была далеко внизу, стиснутая каменными берегами, и Мира чувствовала только её запах. Пахло не тиной или мокрым песком, а чем-то тяжёлым, звериным. Придерживая рясу, чтобы не наступить на неё и не упасть, Мира взялась за поручни, зашла на мост. Тонкие, неплотно подогнанные дощечки дрогнули под ногами, мост закачался. Сглотнув подступивший к горлу страх, Мира на слабых от страха ногах крохотными шажками перешла на другую сторону.

…

Купол стремительно светлел и к тому времени, как Мира добралась до высокой городской стены, уже можно было различить камни в её кладке. Стена тянулась в обе стороны и ей не было ни конца, ни края. Дорога вывела Миру как раз к зарытым воротам, над которыми были выбиты узкие амбразуры. У Миры появилось ощущение дежавю: точно также совсем недавно она стояла под стенами Элсара, с той лишь разницей, что тогда под ногами покачивалось днище лодки Гая, а вокруг простиралась бескрайняя река. Наверху раздались мужские голоса:

— Совсем начальство с ума сошло. Шутка ли, проверить всех бывших мокрозяв?

— Да ладно тебе жалиться: лишний раз баб пощупаешь, — насмешливо возразили ему.

— Не так уж их и много, — добавил третий.

Они засмеялись.

— Нет, лучше скажите, вы верите в это? — спросил первый.

— Что бывшая мокрозява убила азарку? — уточнил третий.

«Они говорят обо мне!» — подумала Мира.

Сразу же вспомнились слова лже-Магды: «Завтра в городе только и разговоров будет о нападении лодочницы на азарку. Хвалёная обработка не сработала».

Мире едва хватило сил, чтобы не развернуться и в панике не броситься наутёк.

«Так, спокойно, — мысленно приказала она себе. — На мне ряса, я не мокрозява, а врачевательница, которая спешит с утра пораньше к больному. Но тогда могут спросить, к кому именно, а я знаю в городе только Гая, Магду и Найру. Но Гай уплыл, Магда погибла, а Найра… Ходят ли врачицы лечебницы в публичный дом или там есть свой врач?»

От страха спалиться Миру прошиб горячий пот.

— А я не верю, — заявил, тем временем, второй страж. — Вот не верю и всё. Хоть рубите меня! Если бы обработка на них не работала, они бы нас всех уже давно того.

— Согласен, — поддержал первый страж. — Помнишь, Саро, как мы потешились над теми лодочниками?

— Ещё бы! — заржал тот.

— И, думаешь, они спустили бы нам это, будь не обработаны?

— Ну, не знаю… Может, на ком-то срабатывает, на ком-то нет?

— Ты слышал о таком прежде?

— Прежде нет…

Они помолчали, затем третий страж произнёс:

— Верим мы или нет, а проверить нужно всех. Пропустим, придётся самим болтаться на виселице.

После этой «оптимистичной» фразы Мире снова захотелось удрать. Однако пора было заявить о своём присутствии. Рано или поздно стражи её заметят и возникнут вопросы, какого она стоит и подслушивает. Набравшись храбрости, Мира крикнула:

— Вода — жизнь!

В ответ короткая, наполненная удивлением пауза — ещё бы, стражи, а не заметили, как к воротам подошла женщина. В узкой амбразуре появился крупный мужчина. Мира смотрела на него, запрокинув голову.

— Вода — жизнь, — сказал страж. — Кто такая?

— Я из Лечебницы.

— По какой надобности в Элсар?

Побоявшись говорить про больного, она ответила, пытаясь придать голосу уверенность:

— Меня сестра Камилла попросила. Нужно кое-что передать её родителям.

Мира представления не имела, живут ли родители Камиллы в Элсаре; есть ли у неё вообще родители! Но поворачивать назад было поздно.

— Что же она сама не отнесла? — спросил страж.

— Заболела, лечится, — ответила Мира.

— Ну-ка, сними платок! — крикнул другой страж.

«Что если им передали моё описание?» — в ужасе подумала она. Тут же вспомнились слова Камиллы о том, что врачевательницам нельзя быть с непокрытой головой.

— А больше тебе ничего не надо? — огрызнулась Мира.

К счастью, ей на помощь пришёл другой страж.

— Им нельзя показываться с непокрытой головой, — тихо сказал он товарищу.

— Знаю, — с досадой ответил тот.

«Проверял», — подумала Мира.

— И вообще, хватит держать меня у ворот, как преступницу! Иначе пожалуюсь господину Окато! — крикнула она с возмущением.

Эти слова неожиданно произвели чудодейственный эффект. Ворота со скрипом отворились, и Мира смогла войти в город.

…

Широкая улица, дома в которой были, словно колючей проволокой, обмотаны цеплючом, вывела Миру на безлюдную рыночную площадь. Пустые лавки стояли, разинув рты прилавков, а прямо перед Мирой возвышалась Башня — мрачная и грозная. Казалось, она наблюдала за девушкой и едва ли не говорила: «Откуда и куда на этот раз бежишь, мокрозява? Где найдёшь свой приют?»

— Не знаю, — тихо ответила ей Мира. — Я совсем запуталась и потерялась. Куда идти, к кому идти? У меня никого нет.

Хотелось есть, пить и спать, но ей было нечем платить, да и показываться на глаза людям, после подслушанного разговора стражей, было страшно. С другой стороны, стоять посреди площади тоже глупо, скоро сюда начнут стекаться торговцы. Тут Мира вспомнила о газилиннах. До похода к Магде они с волосатиками условились, что те будут ждать её каждое утро возле лавки торговца пряностями. В душе забрезжила надежда: всё же, не одна. Газилинны ушлые и многое знают об азарских порядках. Может, дадут совет, куда спрятаться, пока не утихнет шумиха с проверкой мокрозяв. А может и девочку на Острове помогут найти. Правда Мира сама дала им обещание помочь добраться до родных болот. Но теперь ситуация изменилась: у неё есть миссия. Если не спасти девочку, болота вообще могут исчезнуть с лица Азара!

Значит, надо дождаться утра, встретиться с ними, а дальше будет видно.

Она прошла вдоль лавок, выискивая ту, в которой могли продаваться пряности. Договариваясь о встрече с газилиннами, она не подумала, что пряности в Азаре могут быть не такими, к каким она привыкла. Так и вышло: Мира обошла все лавки, перенюхала их не хуже служебной овчарки, но ничего похожего на запах корицы, гвоздики или кориандра не нашла.

Чувствуя себя смертельно уставшей, больной и голодной, она зашла в ближайшую лавку, огляделась. Земляной пол, голые стены, у левой свалены плетёные коробы и корзины. Мира чуть сдвинула всё это добро на середину, села на образовавшемся пятачке и, притянув колени к груди, обхватила их руками.

— Надо составить чёткий, пошаговый план и следовать ему, пока не доберусь до конца, — сказала она себе. — Оямото дала задание: спасти Атию и отвезти её в Храм имени себя. Значит, первым делом нужно найти остров, после — найти девочку.