Вал зачем-то поправил оружие и взглянул на друга:

— Что случилось?

Черсо достал из кошеля несколько серебряных монет и протянул хозяйке:

— Это покроет расходы. Мне нужно поговорить с юношей. Пожалуйста, оставьте нас. Скоро мы уйдем.

Ивонн спрятала деньги в складках юбок.

— Чтоб ровно в полдень вас обоих здесь не было! — бросила она и удалилась, хлопнув дверью.

Как только синьора ушла, Кати вопросительно вскинула брови:

— Мне тоже уйти?

— Ты умеешь молчать, девочка?

— Умеет, — ответил за нее Вал.

— Хорошо. Потому что то, что я сейчас скажу, должно какое-то время оставаться тайной. Это понятно? — Черсо дождался, пока оба кивнут, и продолжил. — В замок прибыл гонец из Ульцфельда. Срочное донесение для эрцканцлера. Поднялся мятеж против короля и его Двора. Гонец говорит, что восстание подняли граф Эккехард, бароны Кельбу и отец эрцканцлера барон Граувер. Должно быть, ждали, когда король уйдет с войском подальше на север. Ульцфельд, город эрцканцлера, уже захвачен. Некоторые города тоже присоединились к восстанию. Но, что хуже, мятежники двигаются на Эллисдор. И очень быстро: и они уже в паре дней пути от столицы.

— Боже мой! — всхлипнула Кати. — Чего они хотят?

— Свержения короля Грегора и возвращения в Криасморский договор. Отмены церковной реформы и возвращения в торговые союзы.

Вал крепко сжал руку Кати.

— В таком случае у них будет много последователей, — мрачно заключил он.

— Но мы на стороне короны. Поэтому вытаскивай свою заданицу и тащи ее в замок. Командир всех собирает. Будет обращение эрцканцлера.

— А горожане?

— Штурмом Эллисдор не взять, поэтому город будут осаждать, — проговорил Черсо, отвязал от пояса небольшой кошель и бросил Кати. — Я знаю, ты дорога Валу, но у этого засранца вечно нет денег. Держи это и уезжай. Безопаснее всего сейчас будет, как ни удивительно, ближе к границе с Рундкаром. Мятежники туда не сунутся — там все за короля. Уезжай сегодня же.

— Но как же я оставлю…

— Собирайся и уезжай, пока ворота еще открыты, — сказал Вал. — В Берглене наверняка будет тихо. Отсидись там, пока все не закончится.

— А ты?

— У меня контракт. Нравится мне это или нет, но я должен выполнять работу, на которую подписался.

Белингтор нервно перебирал нити кожаных браслетов на запястье, ожидая, пока возлюбленные попрощаются.

— Все, пора идти, — наконец сказал он. Скоро новость разнесется по всему городу, и станет жарко.

Вал напоследок обнял Кати, девушка потянулась к нему, чтобы поцеловать, но Белингтор жестко схватил ее за локоть:

— Помилуетесь, когда все закончится. Черт возьми, я сам буду петь на вашей свадьбе, если захотите. Но сейчас пора идти. Всем!

Вал не стал спорить и молча последовал за другом. Лишь на пороге обернулся и встретился с полными слез глазами возлюбленной.

— Вернись за мной, — тихо, почти беззвучно проговорила она. — И выживи.

— Обязательно.

Он сказал это так легко, но даже сам себе не поверил.

Когда они с Черсо вышли на площадь, мимо них в ратушу пронесся гонец из замка.

— Началось, — сказал Белингтор. — Вот это, Вал, будет настоящая война. Худшая из всех возможных, ибо в ней свои станут воевать со своими же. Эккехарды — родственники короля, побочная ветвь Волдхардов. Говорят, они давно ждали шанса заявить о правах на трон. Сейчас мятежный граф Ламонт будет биться насмерть и утопит всех нас в крови, потому что знает: если проиграет, второго шанса уже не представится. На плаху пойдет, а род его сотрут с лица земли. Король никого не пощадит. Но пока он узнает, пока вернется… А у нас здесь всего один небольшой гарнизон, не обученная держать осаду «Сотня» и совсем пустые после зимы склады… — он взглянул на алый флаг, что поднимали на башне Ратуши. Символ войны. — Да поможет нам бог.

Привычным движением Альдор плотнее закутался в любимый шерстяной плащ, но тут же пожалел об этом: ткань насквозь пропиталась влагой и мерзко прилипла к озябшему телу. На золоченой фибуле — прощальном подарке леди Рейнхильды перед отбытием в Гацону — застыли капельки воды. В последние дни погода резко испортилась, небо затянули плотные серые облака — да так, что даже днем солнце казалось лишь размытым светлым пятном, а Нижний город и всю долину Лалль окутал густой предрассветный туман.

— Итак, они здесь надолго, — Альдор старался получше рассмотреть лагерь мятежников и сосчитать хотя бы примерное количество войск, но проклятый туман мешал обзору. И все же от него не укрылось, что мятежники готовились к осаде основательно: возводили земляные валы, строили палисады, укрепляли тыл.

Он поднял глаза на Эллисдорский замок. Отсюда, со стен Нижнего города, эта грандиозная постройка казалась зловещим гостем из древней легенды. Острые силуэты башен, темные пятна окон, мрачные отвесные скалы — твердыня, опоясанная несколькими рядами толстых стен, была неприступна. Но на сердце Альдора было неспокойно.

— Город не готов к долгой осаде, — подтверждая его мысли, проговорил командующий гарнизоном Арн ден Шварценберг. Он навалился всем немалым весом на каменный парапет и наградил эрцканцлера мрачным взглядом. Шварценберг был бледен, хотя и старался не показывать тревоги. Впрочем, Альдор прекрасно понимал его чувства: ответственность за судьбу Эллисдора теперь лежала на них обоих. Именно они будут держать ответ перед Грегором. Если выживут.

— Я знаю, что у нас мало людей.

— Гарнизон справится с защитой, но ни о каких вылазках не может быть и речи.

— Гарнизон и не должен ими заниматься, — отрезал Альдор. — Лорд-командующий, пожалуйста, сосредоточьтесь на обороне. Едва ли мятежники настолько глупы, чтобы попытаться взять город штурмом, и все же я хочу убедиться, что мы сможем дать им отпор, если они полезут на стены.

— Мы продержимся, — заверил Шварценберг. — Но недолго.

— Надеюсь, долго и не придется. Мы успели отправить гонцов к королю.

Командующий нервно дернул плечами.

— Король, должно быть, уже покинул Хайлигланд. Прошло немало времени…

— Куда больше меня беспокоит то, что вместе с его величеством страну покинули Урст с сыном. Их войска сейчас бы не помешали. Однако нам придется рассчитывать только на себя. Господин Фалберт, — обратился Альдор к наместнику Нижнего города. — Что с провиантом? Только прошу, не утаивайте ничего, даже если ситуация на складах хуже некуда.

Эбнер Фалберт Третий провел изящными пальцами по холодному камню парапета и зачем-то их понюхал. Он был со странностями, этот Фалберт, но горожане выбрали его своим главой совсем по иной причине. Эбнер Каланча, получивший такое прозвище за высокий рост и худое телосложение, был из тех, кого в империи называли благотворителями. Его род не принадлежал к аристократии и сколотил состояние на торговле. Альдор знал, что предок Эбнера вырос на улицах бедняцкого квартала Эллисдора, да и тот никогда не стыдился этого. Наоборот, гордился низким происхождением и тем, чего удалось добиться почти честным трудом. Восхищало в Фалбертах другое: мало кто так любил этот холодный город и его людей, как они. Дед Эбнера построил на окраине Эллисдора Святилище и приют для сирот, отец — возвел лечебницу, где каждый бедняк мог получить уход и кров, а сам Эбнер-каланча отстроил половину Восточного квартала после жуткого пожара. И, кроме того, Каланча отказался покидать город, когда выдалась возможность бежать.

Порой Альдору казалось, что Фалберты делали для людей Эллисдора больше, чем сам король.

— Лгать не буду, — процедил Эбнер, глядя в глаза эрцканцлеру, отчего тому стало не по себе: левый глаз Каланчи сильно косил, и собеседники обычно не понимали, куда следовало смотреть, — провианта мало. Зернохранилища наполовину пусты: часть запасов уже засеяли, а время нового урожая еще не пришло. Поскольку немногие горожане успели покинуть город, ртов будет много. Мы продержимся не дольше одной луны, да и к этому моменту сожрем всех кошек. Если урезать пайки, то не более двух лун. Также я бы посоветовал спланировать вылазки за провиантом.