— Уже нет. Прошли годы, но я помню все, словно это было вчера.

— Вы об этом никогда не забудете. Смиритесь.

— Я и не пытаюсь бороться, — признался Деватон. — Просто плохо сплю по ночам.

— Дальше будет только хуже, уж поверьте старику. На всякий случай, прощайте.

Аллантайн вышел, оставив казначея наедине со странным подарком. Деватон долго вертел в руках подвеску, пытаясь понять ее назначение. Однако головная боль не дала ему сосредоточиться на размышлениях.

«Где-то я видел нечто подобное. Но вспомнить бы, где?»

В дверь просунулась голова Лахель. Демос резким движением сунул руку с таинственным предметом в карман.

— Вас хочет видеть мать, господин.

— Столько лет прошло, а она до сих пор выгоняет меня из этого кабинета, — грустно усмехнулся он. — Ничего не меняется.

— Что это? — телохранительница заметила свесившуюся из кармана цепочку от подвески. Демос поспешно заправил ее обратно и поднялся на ноги.

— Хотел бы я знать, моя дорогая. Хотел бы я знать…

Эллисдор.

— Значит, их четверо, — заключил Джерт, взяв протянутый Артанной факел. — Ночь будет долгой. Ты ведь дашь мне отгул после такого, командир?

— Не нагулялся, кобель драный? — вагранийка осеклась, вспомнив о присутствии Грегора. Джерт здорово облажался, соблазнив служанку посла, но Сотница не собиралась сдавать своего бойца герцогу. Скандал вряд ли мог способствовать началу плодотворного сотрудничества. — За работу, Медяк.

Они собрались в маленькой зале, некогда служившей местом отдыха для стражи. После кончины лорда Рольфа подземные помещения использовались по назначению все реже. Охрана перебралась наверх, в тепло, да и узников поубавилось: содержать их теперь предпочитали в более удобной тюрьме Нижнего города. Большинство камер ныне использовались в качестве складов.

— Не тяните, мы и так потеряли много времени, — Грегор, не мигая, вглядывался в темный дверной проем. Рядом с герцогом стоял Альдор, вцепившись обеими руками в массивную связку ключей. Артанна зажгла толстую свечу и водрузила ее на пустой стол. Воск ворчливо зашипел, и огонь ярко осветил часть осунувшегося лица женщины.

— Как прикажешь, — сказала она, поднимаясь со скамьи.

Джерт остановил наемницу:

— Я сам. Сначала попробую просто поговорить.

— Мы уже пытались говорить, — раздражился Волдхард. — Это ни к чему не привело.

— Возможно, вы задавали не те вопросы и не на том языке, — учтиво улыбнулся энниец. — Если мои догадки подтвердятся, мы получим нашего отравителя, не заставляя страдать невинных. Вы же хотите избежать лишних жертв?

Грегор утвердительно кивнул.

— Раз у тебя есть план, энниец, действуй. Мне нужен результат, а не болтовня.

Медяк улыбнулся.

— О, вы не представляете, насколько она может быть полезной, — он подмигнул оставшимся и начал спускаться во тьму подземелья. Его мягкие шаги отдавались тихим эхом. Джерт прикоснулся пальцами к выступу в стене и принюхался. — Воняет, как в склепе. Одиночеством и отчаянием. Обожаю.

Проводив Медяка взглядом, Грегор повернулся к Артанне.

— Ты ему доверяешь?

— Разумеется, нет, — фыркнула наемница. — Он же наемник.

— Странно, — смутился Альдор. — Мне казалось, у тебя сложились доверительные отношения с бойцами.

— И держатся они исключительно на своевременной и щедрой оплате. — Вагранийка поежилась от холода и плотнее закуталась в плащ. — Перестань я платить своим бойцам, глядишь, только Веззам да Шрайн останутся, и то ненадолго. Будь спокоен, Альдор. Медяк, хоть и паршивец редкостный, с головой дружит.

Грегор пожал плечами:

— Но как можно держать рядом с собой тех, кому не веришь?

Артанна пристально посмотрела Волдхарду в глаза.

— Возможно, это тебе стоит задуматься, нужно ли доверять всем, кого ты держишь при себе, — ответила она. — Кто знает, вдруг в эту неприятную историю тебя загнала излишняя наивность?

Джерт медленно шагал по мокрым каменным плитам и вспоминал влажные прелести златовласой девы. Ноги обдувал мерзкий сквозняк, а чресла все еще звенели от напряжения. Жаль, что Артанна его прервала: хрупкая служанка латанийского посла могла стать интересным опытом. С вагранийками у него тоже ни разу не случалось, и это было еще одним упущением. Впрочем, к демонам обеих. Пока что.

Джерт воочию увидел, что означал разговор по-хорошему в представлении Грегора Волдхарда — на слугах не осталось живого места. Правитель Хайлигланда не пощадил никого: ни старика, ни двух молодых парней, ни женщину. Вздохнув, энниец пообещал себе не провоцировать герцога на конфликт.

— Интересно, как все это выдерживала Артанна? — задумчиво прошептал он, глядя на первого пленника.

Узник оказался тупым, как пробка. Из его рассказа Джерт сделал вывод, что тот в основном выполнял всякую работу, требовавшую применения грубой силы. Кроме того, этот недалекий детина бывал на кухне нечасто и уж точно не таскал подносы в господские покои. К приготовлению пищи его не подпускали, хотя он всеми правдами и неправдами туда рвался в надежде стащить лишний кусок съестного.

Второй узник был уже в преклонных летах. Его руки сильно тряслись, а маразматичная голова соображала с трудом, и Медяк всерьез сомневался, что старику поручили бы столь ответственное дело, как отравление посла.

Оставались еще двое — юнец и женщина. Насчет паренька энниец сомневался. В замке он появился относительно недавно, пришел вместе с кучкой батраков. Судя по тому, что рассказал о нем эрцканцлер, мальчишка из шкуры вон лез, чтобы выслужиться и остаться на теплом месте. Едва ли ему хватило бы духу плевать в колодец, из которого он пил вкусную водицу, но проверить стоило всех.

Медяк смог беззвучно отпереть замок и скользнул внутрь камеры. Смесь ароматов фекалий и сырости едва не вышибла из него дух, заставив проклинать излишне чувствительный нос. Джерт прикрепил факел к стене и подошел к скрюченному человечку. Тот выставил вперед руку, защищаясь от непривычно яркого света.

— Видать, тебя тут не особо кормят, — произнес наемник по-эннийски и достал сверток с хлебом и сыром. — Достал для тебя кое-что, пока служанки отвернулись.

Узник округлил ввалившиеся глаза и замотал головой:

— Что?

— Значит, и ты не знаешь языка, — Джерт нахмурился. — Мои надежды начинают стремительно разваливаться.

— Я не понимаю…

— Хлеб жуй, говорю, — наемник перешел на знакомое парню наречие. — Сколько тебя не кормили?

— Два дня как. И били… Гвардейцы били… Герцог бил…

— Изящные манеры в этих местах не в почете, я уже понял, — кивнул энниец. — Давай договоримся: я тебя кормлю и пою, а ты отвечаешь на мои вопросы. Все, что знаешь. Лупить не буду.

Мальчишка согласно ухнул, набивая рот долгожданной едой.

— Не налегай ты так, потом кишки крутить начнет, — предостерег Джерт.

— Простите, господин, уж очень жрать хочу, аж гадить нечем.

Медяк покосился в сторону угла, служившего отхожим местом.

— А так и не скажешь. Ладно, малец, расскажи, как тебя зовут, и как давно ты в замке.

— Ройко я, из Кроддена.

— Это где?

— В Спорных землях, потому и ушел оттуда. Деревушка у нас была небольшая, один налет — и все, сгорела. — Ройко запихнул в рот кусок сыра и, почти не прожевав, проглотил. — Вот и пошли мы на юг, чтобы батрачить или в войско вступить. Так добрались до Эллисдора, здесь и остались.

— Но ты, как я вижу, не в войске.

— Угу, — жуя, кивнул парнишка. — Покамест в замке были, я слонялся по двору, помогал девкам-служанкам. Ну, то ведра дотащить, то овса коням насыпать, то репу почистить. Все по мелочи. Да и пригодился как-то. Я б остался, да вот уже и не знаю, что теперь со мной будет. Может вообще повесят. Знавать бы только, за что.