— Га-а-ай! — закричала она, задыхаясь от страха и восторга.

Мужчина повернул голову. Это был Гай, только без бороды и более молодой. А ещё Мира с изумлением узнала в нём того парня, который вытащил её при кукрении из воды. Да, теперь она была уверена, что это он. И тогда тоже. И ей не хотелось знать ответ на вопрос «Почему?»

Она, наконец, добежала до него и, скорее всего, промчалась бы мимо дальше в воду, потому что самостоятельно остановиться уже не могла, но Гай перехватил её. На несколько мгновений Мира прижалась к нему, чувствуя силу его мускулов и тепло рук. Она подумала, что ей бы хотелось продлить это время. Просто стоять, прижавшись к нему и чувствовать, как ветер обвевает разгорячённую кожу. Но в тот момент, когда Мира об этом подумала, Гай её выпустил. Она села на траву рядом с ним.

— Вы необычно выглядите, — заметила она, пытаясь отдышаться.

Гай скосил на неё глаза и ничего не ответил.

— Вам так идёт, — добавила Мира. — Как у вас получилось?

— Побриться?

Она хихикнула.

— Это тоже. Но я имела в виду, как вам удалось закинуть нас сюда? Вы же говорили, что ничего не понимаете в магии.

— Да, я не волшебник, и даже учёбу забросил, — улыбнулся Гай.

Она ещё раз огляделась по сторонам. Даже не верилось, что это не очередное обучение.

— Здесь точно не случится что-то плохое? — спросила Мира.

— Точно. Я же сказал, это передышка. Привал. Нужно устраивать себе такие, чтобы набраться сил. Но это ненадолго, пока нас не засекли.

Мира сдержано вздохнула.

— Кстати, а ты никак в этом не поучаствовала? — он испытывающе смотрел ей в глаза.

Мира удивлённо моргнула:

— Как это?

— Ну, мало ли, — он, щурясь, уставился на воду. — Ладно, замнём для ясности.

Мира тоже посмотрела на пруд. Мимо тяжело плыла лодка. Беднягу то вертело на месте, то сносило к берегу. На вёслах сидел глава семейства, лысеющий мужчина лет тридцати пяти с наметившейся блестевшей от пота лысинкой и в оранжевом спасательном жилете. Было видно, что управлять компьютерной мышкой ему привычнее, чем лодкой. Его супруга, тоже в оранжевом жилете и платье, открывавшем полные колени, прижимала к себе двух радостных малышей. Судя по выражению её лица, она без конца задавала себе один и тот вопрос: «Зачем мы сюда забрались?!» Только дети, мальчик и девочка, были веселы и беззаботны. Лезли в разные стороны, пытаясь зачерпнуть ладошками воду.

— Не хотите взять лодку покататься? — спросила Мира.

Гай саркастически усмехнулся:

— Давненько не брал я в руки шашек[3].

Сообразив, что сказала, Мира рассмеялась. Гай тоже. Она подумала, что впервые видит его смеющимся искренно, и почувствовала, как между ними рушатся стены недоверия. Вновь захотелось, чтобы эти мгновения длились, как можно дольше. На языке вертелся вопрос о той встрече на набережной, когда Гай сказал, что ей нужно уши оторвать, но Мира боялась разрушить зыбкое ощущение спокойствия и безмятежности. Если бы хотел, сам бы рассказал.

— Что это за место? — спросил Гай, выдёргивая длинную травинку.

Мира напрягла память, пытаясь вспомнить о Елагином побольше, и удивить Гая просвещённостью:

— Сейчас парк культурного отдыха. А раньше кому только не принадлежал, в том числе царской семье. Елагиным назван по фамилии одного из владельцев. Во времена Петра Первого его именовали Мишиным — по легенде, взвод солдат увидел здесь огромного медведя.

Гай слушал, закусив травинку.

— Интересуешься историей? — спросил он, когда Мира выдала всё, что знала.

— Так, немного, — смутилась она и, подумав, что сейчас вполне подходящий момент узнать о нём побольше, спросила: — А вы откуда родом?

— С Камчатки, — ответил он, жмурясь.

— Ничего себе! И как там?

— Снежно, — он улыбнулся. — Бывает, выглянешь утром в окно: каждый из своего подъезда ход роет.

— Прикольно.

— Прикольно, — согласился Гай и, отбросив травинку, поднялся в полный рост: — Пошли, погуляем по твоему Мишиному.

Он подал Мире руку, помогая встать. И поддерживал, пока она прыгала на одной ноге, надевая сандали.

— Спасибо за то, что привели меня сюда, — сказала Мира, глядя на него из-под приложенной козырьком ладони. — Здесь чудесно, хоть я по-прежнему не представляю, как у вас это получилось.

— Я сам до конца не понимаю, — произнёс он и медленно пошёл к аллее, увлекая Миру за собой.

Она бросила на Гая косой взгляд: шутит? Нет, он был серьёзен.

— Мне это всегда удавалось, — продолжал он. — Я мог заходить в чужие сны, как к себе домой.

— Здорово! — восхитилась Мира. — Но так это можно как-нибудь применять…

Наставник усмехнулся:

— Я и применял. До поры, до времени.

— Для чего?

— Для связи с другими мокрозявами. Это было очень удобно, если в разумных пределах, так, чтобы выглядело естественно. Можно было обсудить что-нибудь важное, не привлекая внимание стражей. Ты же знаешь, что в Башне всё просматривается и прослушивается?

Мира не знала, хоть и догадывалась.

— А «сны» разве не просматриваются?

— Да, но у нас была целая система кодовых слов. В общем, жить было интересно, — он сорвал ещё одну травинку и сунул в угол рта.

— А потом что случилось? — тихо спросила Мира.

Гай туманно улыбнулся и, перегнав травинку в другой угол рта, ответил:

— Потом у меня случился турнир, победа и лодка. Шататься по чужим «снам» стало без надобности.

— Вы будете со мной на турнире, как сейчас? — спросила она дрогнувшим голосом и украдкой посмотрела на него.

— Я пробиваю эту тему, — ответил он.

— Спасибо, — слабо улыбнулась она.

— Даже если не удастся, думаю, у тебя все шансы справиться самостоятельно.

— С вами мне спокойнее, — призналась Мира. — Просто, от одного вашего присутствия.

Он сделал вид, что не услышал. Они вошли в аллею, засаженную яблонями. Кроме них здесь никого не было, земля, словно снегом была усыпана бело-розовыми лепестками, звенели, рассекая воздух прозрачными крыльями, стрекозы и деловито жужжали шмели. Мира вспомнила слова Гая о передышке. Как скоро всё это закончится? Успеют ли они дойти хотя бы до конца аллеи? Впереди одиночество и темнота комнаты, звяканье ключей стражей, стук закрывающихся дверей. Мира судорожно вздохнула, к горлу подкатил комок. Так хотелось унести отсюда самые яркие, светлые воспоминания. Чтобы заполнять ими одиночество в застенках Башни.

— Гай, — тихо позвала Мира.

Краем глаза она видела, что он повернул голову, но не решалась взглянуть на него.

— Можно я вас поцелую? — ещё тише спросила она.

Он молчал.

— Всего этого всё равно нет! — воскликнула она. — Ни аллеи, ни яблонь, ни стрекоз, даже мы сейчас не здесь. Это сон, от которого я вот-вот проснусь. Неужели вам сложно сделать его счастливее? Чтобы было, о чём вспоминать наяву?

«Что я несу?! — со стыдом подумала она. — Навязываюсь взрослому мужику. Какая гадость!»

Гай развернул её к себе и поцеловал. Мира закрыла глаза, растворившись в ощущениях: запах яблоневого цвета, неистовый оркестр звуков лета и его губы: шершавые, словно обветренные на холоде. Гай уже отстранился, а Мира всё стояла, вытянувшись в струну, боясь одним лишь жестом всё разрушить.

Рядом кто-то деликатно кашлянул — чужой. Мира вздрогнула и распахнула глаза: она была в тренировочной, возле открытой двери стоял незнакомый молодой страж. Она испуганно огляделась: кроме них в тренировочной никого не было.

— А Гай где? — выдавила Мира.

— Ушёл. Куда-то опаздывал, — ответил страж. — Сказал, проводить тебя к себе.

— Да, конечно… — пробормотала она.

В груди растекалась пустота.

[1] Черубина Габриак «Ты в зеркало смотри»

[2]Елагин остров — остров в дельте Невы, в историческом районе, называемом Острова

[3]Фраза Чичикова из «Мёртвых душ» В. Гоголь

Услышав на крыльце шаги, Магда торопливо сгребла Слепые водоросли в магический короб. Так увлеклась гаданием, что не почувствовала приближения Гая.