Вот тебе и магия, попробуй не поверить в такую эффективную демонстрацию.

А сейчас надо срочно драть из этого места когти, только предварительно перетрясти его на предмет материальных ценностей.

[1] стандартный магазин вмещает 30 патронов, но при полной зарядке сильно возрастает риск перекоса патрона при подаче из полного магазина, поэтому в воюющих частях больше 28 не заряжают.

После обыска трупов шаманов и их шатров набрался небольшой мешок всякого ценного, несколько десятков золотых и серебряных монет непонятного номинала, браслеты и перстни с камнями и без. Причем несколько перстней и один браслет, что хранились в явно принадлежавшей ныне покойному пленнику шкатулке, очень не хотелось брать в руки, в голове прям сигнал «опасность» зазвенел. Отложил их в сторону, потом разберусь. Также в мешок отправилась золотая и серебряная утварь, как очевидно столовая, так и явно культового назначения.

Найденная еда восторга не вызвала. Ну его нафиг, устраивать особо бесчеловечные эксперименты в области кулинарии, в машине армейских рационов на три дня на шесть человек, мне одному этого почти на месяц хватит. Хоть и гадость несусветная, эти армейские сухпайки, зато точно не отравишься.

При внимательном осмотре лагеря чуть в стороне от него обнаружил три трупа явно принесенных в жертву людей, именно людей, выраженных европеоидов. Принесенных в жертву потому, что у них у всех были вскрыты грудные клетки и животы, а внутренние органы затейливо разложены вокруг тел в особом порядке, у одного еще и головы не хватало, видать, ее и насадили на кол в лагере. Странно, что падальщики еще не озаботились трупами, даже мух не было, хотя степь вокруг кишела насекомой жизнью. Тоже магия?

Видел я подобное на фотографиях, когда нас по прибытии в Африку знакомили с милыми местными обычаями. От места жертвоприношения так и тянуло какой-то потусторонней гадостью, очень не хотелось подходить. Да и не буду, лишнее это. Лучше транспортом озабочусь.

Лошадки оказались чем-то средним между пони и лошадью, крепкие, широкие, явно очень выносливые. Седла, попоны и прочая упряжь для них были свалены под небольшим навесом из той же ткани, что и шатры лагеря, чуть в стороне. Подошел к ближайшей лошади, предложил ей на выбор несколько прихваченных из лагеря корнеплодов разного вида, от пары она с фырканьем отвернулась, зато третий схрумкала с большим удовольствием. Тут же выбросил то, от чего отказалась коняга и пошел с оставшимися продуктами сельского хозяйства налаживать дружбу и сотрудничество с остальными членами табуна. Еще через несколько минут я уже вовсю опытным путем разбирался с седлами.

Почти вся моя сознательная молодость прошла на Среднем Западе, тут стыдно не уметь обращаться с лошадьми и ездить на них, равно как и пропускать заезды на Чёрчилл Даунз, ипподроме Луивилла. Так что пусть местные седла и отличались по конструкции от привычных мне, особых проблем это не создало. Уздечки же были практически один в один, как на родной Кентуккщине, чуть по-другому устроенные пряжки, вот и все отличия. Прицепил поводья к седлу впереди идущей лошади, сел верхом на переднюю, да повел импровизированный караван к машине.

Примерно полчаса я занимался разгрузкой джипа и погрузкой лошадей. Особенно много проблем доставил пулемет. FN MAG штука здоровая, тяжелая и неудобная. Что бы там ни говорили, только русские умеют делать нормальное автоматическое оружие для войны. У всех остальных получаются недоразумения, вроде этого.

Вьючных седел не было, пришлось проявить изобретательность, изведя моток паракорда, чтобы закрепить завернутый в брезент пулемет с принадлежностями к верховому седлу на спине одной из лошадей. В ходе погрузки до меня дошло, что не надо грузить их всех, снял седла с шести коняг и бросил их у машины. Оглядел получившийся караван, одна верховая лошадь для меня, еще пять груженых оружием, боеприпасами, бутылками с водой и оставшимся от моих товарищей снаряжением. Не забыл повесить две двадцатилитровые канистры с дизельным топливом на одну из лошадок, вдруг пригодится. Оставшиеся шесть коней идут заводными.

Мои Джи-Шоки показывали 10 часов утра, хотя здесь уже явно минул полдень, надо торопиться, место для ночлега лучше найти раньше, чем наступят сумерки, да и убраться отсюда надо как можно дальше, вряд ли местным сильно понравится, что я извел под корень всю их шаманскую верхушку.

А еще надо обязательно похоронить Берта, это даже не обсуждается. Осмотрев еще раз развалины, обнаружил рядом с сильно обвалившимся остатком стены провал грунта глубиной чуть меньше метра. Здесь до его тела точно не доберутся падальщики. Вытащив из бронежилета Берта броневые пластины (ему уже не надо, а мне пригодятся) и отстегнув подсумки с магазинами, гранатами и прочим снаряжением, я оттащил его тело к стене и как можно аккуратнее опустил его в углубление. Немного поработал лопатой, сверху навалил отвалившихся от стены камней. Подумал, достал из кармана хирургический маркер и написал на камне стены над могилой «Капрал Гяйзберт Йоссен, спи спокойно, друг» на русском и нидерландском, сверху нарисовал распятие. Надпись на века, хирургический маркер штука стойкая, никакие растворители его не берут.

Пора двигаться. Только сниму растяжки с шаманского лагеря, гранаты лишними не будут.

Что там говорил этот старый пень, где люди окопались, на севере? Значит, мне туда. Караван шагом пошел по намеченному азимуту навстречу солнцу, местность оказалась по другую сторону от экватора. Не слишком умело закрепленный на спинах лошадей груз их явно не тяготил, так что вскоре мы пошли рысью. На часах без четверти 11 утра, примерно через час сделаю привал, проверю, правильно ли закреплены седла и груз, заодно оружие почищу.

Остановились чуть позже, когда Джи-Шоки показывали без нескольких минут полдень. Просто я заметил вдалеке растущие линией высокие кусты, первый признак воды, вот и решил проехать чуть дальше, но чтобы быть к воде поближе. Угадал, кусты окружали широкий пологий овраг, по которому тек неглубокий ручей шириной метра полтора, размеры оврага позволяли укрыться в нем всем лошадям.

Проверил лошадей, одно седло я все-таки плохо закрепил, еще чуть-чуть, и оно начнет натирать кобыле спину. Снял груз и переставил седло на одну из заводных лошадок. Наскоро обиходил коняг, помянул нехорошими словами шаманов, что не запасли овса для животных, и отпустил коней объедать листья с кустов и траву со склонов оврага.

Не задерживаясь перекусил какими-то мясными консервами из армейского рациона, разобрал и вычистил пистолет, после чего решил повнимательнее рассмотреть карту, да разобрать экспроприированные у местного духовенства материальные ценности. По карте пройденное расстояние определить точно не получилось, слишком мало прошли, но удалось примерно определиться, что идем в правильном направлении, в смысле, что и мимо людских поселений не промахнемся, и вдали от основных орочьих сил пройдем. Ладно, отдохнули четверть часа, можно дальше двигать.

Еще пять часов двигались в том же темпе, остановившись на два непродолжительных привала, и я начал искать место для ночлега. Чуть правее по ходу движения показалась гряда холмов, решив затаиться там, чуть скорректировал маршрут. Еще через полчаса я выбрал с виду не самый удобный и очевидный проход между холмами, спешился и повел караван по нему. Пара сотен метров вглубь холмов, и мы в поросшей высокой травой широкой долинке, разглядеть которую снаружи невозможно. Я не поленился подняться на гребень самого высокого холма, осмотрелся. Выходит так, что к этой долинке (или надо именовать ее ущельем?) можно подобраться только в двух местах, там, где мы прошли, да еще через один проход с правой стороны поляны, если смотреть от нашего входа. Сходил разведать второй проход, обнаружил водоем, питаемый ручейком на склоне, еще не озеро, но уже приличный пруд. С противоположной стороны пруда был еще один проход, сильно заваленный скатившимися со склонов камнями. Пройти можно, да вряд ли кому будет нужно. Тем не менее, поставил там гранату на растяжке. Если кто ее сдернет, звук взрыва точно услышу из своей долинки и сумею среагировать.