Два оставшихся бомбардировщика стали пикировать вниз, уходя со снижением. Я погнался за одним и после второй прицельной очереди вогнал того в воды Чёрного моря. Вокруг парашюты опускались с немецкими лётчиками, но остался последний «Хейнкель». Развернувшись, я погнался за ним, при этом обнаружив что к моему хвосту пристроился наш истребитель. Тоже «ишачок». Я поначалу думал атакует, но тот просто держался за хвост как призванный. Видимо новичок, потерялся, увидел своего и пристроился к нему. Бывает. Пока ещё не светало, хотя горизонт посветлел, однако я нагнал «Хейнкель» и как тот не метался, сбил его. Снаряд рванул на крыле. То сложилось и бомбардировщик рухнул в волны. Экипаж спастись не успел, высота была небольшой. Развернувшись, вынужденный напарник всё также держался сзади, я направился обратно к Севастополю, постепенно набирая высоту. А нам навстречу два «Юнкерса» удирали. Один в стороне проходил, далеко, а вот один точно на меня пёр. Видимо пилот не видел нас. А когда увидел, было поздно, тот отворачивать, так я ему очередь в отрывшееся пузо всадил и тот взорвался, раскидывая огненные обломки.

Подумав, я погнался за тем драпающим «Юнкерсом», потому как похоже никто кроме меня его не видел. Догнать было сложно, улепётывал тот серьёзно. Однако нагнал и с третьей очереди сбил. Тот дымить и после первой начал, но падать категорически не хотел. Второй очередью борт-стрелка прибил, а то поливал из своего пулемёта. Вот третья и ушла на добивание. После этого я полетел к Севастополю, чувствуя, как рассвет за спиной загорается и всё вокруг окрашивается красками. На подходе я начал снижаться, пролетев над боевыми кораблями, одним из линкоров, в стороне флагман стоял. И дальше нажав на кнопку выпуска шасси, пролетая над крышами домов, и как только загорелась красная лампочка, сходу пошёл на посадку. А прямо на дорогу к Севастополю. Лётчик что за мной летел, с удивлением наблюдал за моими манёврами, не понимая, что происходит. Посадка была выполнена на оценку удовлетворительно, и то потому что солнце ослепило, прямо в глаза, вот и наскочил на камень левым колесом. Тряхнуло, но не более. Тормоза сработали как надо и истребитель замер на дороге. Отключив мотор, я отстегнул привязные ремни, и выбравшись на крыло, помахал рукой пилоту, напарнику что кружил надо мной. Скинув парашют, бросив в кабину, туда же лётный шлем, и вернул тюбетейку на голову. После этого достал из внутреннего кармана куртки блокнот с карандашом, и написал на листке:

«Моё спасибо за аренду машины. Семь «Хейнкелей» и два «Юнкерса» на моём счету. Механику машины мой уважительный поклон».

Сунув банкноту в десять рублей под лямку парашюта, туда же и листок, я спрыгнул на пыльную дорогу, от мотора «ишачка» доносилось потрескивание, и скрылся в кустарнике. Как раз вовремя, от Севастополя шёл шум моторов, несколько машин приближалось. Мою посадку многие могли видеть из города. Напарник, сделав несколько кругов, пошёл к аэродрому. Я же, добежав до места где спрятал свои вещи, и по берегу направился к городу, тот уже проснулся. Там и затерялся в толпе, при этом пытаясь скрыть улыбку. Я желал поучаствовать в обороне границ, при первом налёте вражеской авиации, и мне это удалось. Семь «Хейнкелей» и два «Юнкерса» на моём счету. Я всё точно в записке написал, которую уже наверняка нашли. Углубившись в улочки города, я добрался до рынка. Его ещё не открыли, вот и устроился в небольшом сквере рядом, сидя на скамейке, ожидая, когда пройдёт время.

Новости уже распространились по городу, война началась, налёт вражеской авиации благополучно отбили, ни один бомбардировщик к городу не прорвался. А я к шести прошёл на рынок, тот начал работать, купил десяток пирожков с луком и яйцами, лук зелёный. Потом пирог с капустой, мне его пополам разрезали и положили друг на друга, чтобы в сумку убрать можно было. Она у меня для переноски припасов и утвари. Взял варёной курицы, варёных яиц, с десяток. Огурцов, тут они свежие, из теплиц. В общем, припасы сделал, обычная добротная еда. Крупы или картошки брать не стал, в пути куплю. Тут же я поел, в запас, впрок, дорога длинная ожидается. Проверив поклажу, направился пока на пляж, вещи в тенёчек, в холодок, а сам купаться и загорать, скоро уеду из города, когда ещё в море искупаюсь?

До девяти часов купался, на станции я уточнял, расписание не изменилось, поезд отходит в десять часов, так что подхватив вещи я побежал в город, к станции. А перебегая улицу, услышал за спиной визг тормозов. Мельком обернувшись, увидел метрах в десяти позади легковой автомобиль открытого типа, «Газ-А», фаэтон, в котором сидели командиры-лётчики, судя по фуражкам и петлицам. И там сидел на заднем сиденье, с каким-то капитаном, сержант, а на переднем полковник. Этот сержант, вытянув в мою сторону руку, указывал на меня. Меня как пронзило. Это был тот летун, напарник мой. Тот разглядывая меня, крутясь над головой, чуть из кабины не вывалился. Поэтому я и не удивился что тот меня опознал. Вполне мог, да и мне его лицо знакомо. Правда, тот в шлемофоне был, не знал, что он светловолос.

- Стой! - тут же воскликнул капитан, явно обращаясь ко мне.

Да я и не торопился убегать, самому интересно что мне скажут. Люлей отхватить я не опасался, мы ещё посмотрим кто их тут раздавать будет. Поэтому я и стоял на месте, ожидая что будет дальше. Командиры быстро, полковник тоже, покинули машину и подбежали ко мне.

- Это ты? - спросил сержант.

- Тут смотря что вы подразумеваете, товарищ сержант. А так да, я собственной персоной. Или вы кого-то другого ищите?

- Ты истребитель угнал и сбил несколько немцев? - спросил капитан.

- Почему несколько? Девять. Семь «Хейнкелей» и два «Юнкерса». Я ночью вижу как днём, так что подходить к ним вплотную и давать очередь по кабине, большого ума не нужно.

- Он, - переглянулись капитан с полковником.

- Кстати, мою благодарность механику передали? Мотор работал как часики, к пушкам тоже претензий нет.

- Ты кто такой? - прямо спросил полковник.

- Прохожий, обшитый кожей.

- Зовут как?

- Сергей Сыроежкин.

- Так, а как ты узнал, что немцы летят? - всё допытывался полковник.

- Да тут всё просто. Я ночевал на берегу, у меня туристическая поездка по побережью Чёрного моря. Из Москвы я. На меня наткнулся немецкий диверсант-ракетчик. Тот меня задушить хотел, да не справился. Я мастер спорта по самбо. В общем, придавил его, придушил слегка. Разоружил, допросил, а тот и сообщил о налёте. Он должен был ракеты пускать на стоянки кораблей, что у пирса стояли. Сообщать смысл нет, не поверят, прибил этого разведчика и побежал к истребительному полку. Видел где он стоит. Времени мало было. Попасть на территорию не трудно оказалось, из всех машин я «ишачок» знаю, летал. Выбрал машину с пушками, проверил как снаряжена, нашёл парашют с шлемофоном и очками, дождался трёх часов и взлетел. Немцы магнитные мины должны были сбросить на парашютах, чтобы блокировать выход из бухты, в три пятнадцать ночи. Ну а дальше просто. Взлетел, поднялся повыше и пользуясь преимуществом в высоте атаковал строй «Хейнкелей» из семи машин. Сбил всех. Двоих одной атакой. Потом увидел, что ваши с «Юнкерсами» воюют, их всего шесть в строю было, а двое уходят, ну и рванул за ними следом, сбил оба. Тут ко мне другой «ишачок» прицепился как репей. Дальше вернул самолёт. На аэродром не хотел, пришлось на дорогу садиться. На аэродроме побить бы попытались, а я сдачу всегда даю. Удар поставлен, взрослых с ног только так валит.

- Лихой ты парень, - покачал головой капитан. - Кстати, ты на моей машине воевал. Я комэск в полку.

- О как? - оживился я, и скинув вещмешок, порылся и достал кобуру с «Кольтом», а сержанту протянул наручные часы, у него их не было, как я приметил. - Держите. Подарок от меня на память. А сейчас извините, мне бежать нужно.

- Куда спешишь? - спросил полковник, с интересом наблюдая как капитан, расстегнув клапан кобуры, достал из неё тяжелый пистолет.

- На поезд. Ждать меня он не будет.