Пришлось ликвидировать семью банкиров, троих мужчин и двух женщин. Глава данного семейства серьезно заигрался в политику и потерял чувство меры. Подробностей его прегрешений до меня не довели. Но просто так не убивают. Жалею ли я о содеянном? Нет, нисколько.

Сработали мы под бродячую шайку. Мол, не повезло бедолагам, оказались не в том месте, не в то время. Саму шайку мы с помпой уничтожили и представили в доказательства головы. Буквально. Тащить трупы не стали. Общество с неделю ужасалось, а потом переключилось на другие животрепещущие темы. Финита.

Там я и принял роту, что здорово сказалось на криминогенной ситуации: три расстрела прихваченных на «горячем» здорово прочистили мозги. После этого городок могла пересечь девственница с мешком золота. Кроме этого я эпатировал публику своей галереей. Третьяков, блин. В аккуратных рамках располагались портреты Малюты Скуратова, князя Ромодановского, Александра Христофоровича Бенкендорфа и других предтеч корпуса. Можно сказать, отцы-основатели. Публика с пару месяцев обсуждала столь животрепещущую тему.

Подошедший эшелон старались не замечать. Уж очень нелюбимы обществом были его пассажиры. Высыпавшие из вагонов солдаты строились, выводили лошадей ездовые, матюгались артиллеристы, выгружая орудия. Начальник вокзала смотрел на эту суету привычно и в глубине души был рад. Но вот показывать ее не стоило.

– Господин полковник, поймите меня. График, – бубнил диспетчер, обращаясь к офицеру, стоящему у классного вагона.

Да, он приковывал к себе взгляды. Совершенно седой, со шрамом на лице, лет шестидесяти, подполковник излучал ауру. А серебряный череп на фуражке ярко блестел в лучах весеннего солнца. Жандарм, и не просто, а из осназа. Кровавые псы. Привыкли они кровь лить.

Вроде хорошо, а вроде не очень. Ну не могут жандармы воевать, они только с безоружными смелы. Ну ничего, вот китаезы их поучат. Умоются кровавыми слезами. Думы начальника были прерваны, и как? Бесцеремонно, жандармским унтер-офицером. Наглый сопляк спросил его, где можно найти сопровождающего.

– Сами ищите, – через губу произнес хозяин вокзала.

– Так, значит, – весело произнес унтер. – Хрен с тобой, золотая рыбка. Найдем, заодно поищем нового начальника.

– Что? – проревел тот.

– Что слышал. – И, обернувшись к стоящим позади него двум крепким солдатам, приказал: – К господину полковнику его. Саботажник.

– Кажется, подъезжаем, Сергей Петрович, – радостно произнес поручик Потапов, мой адъютант (а для не многих посвящённых начальник моей же охраны), выглядывая в окно.

– Похоже, вот и пристань. Да, прибыли, – подытожил я, и, словно подтверждая мои слова, поезд, и так еле-еле плетущийся, начал останавливаться. Послышался скрип тормозов, и вагон качнуло, пара рывков, а затем он замер. – Пойдёмте, Дмитрий Александрович, – обратился я к стоящему рядом Потапову. – Сразу отправьте посыльных найти проводников Курта Генриховича.

– Слушаюсь.

Харбин встретил нас теплом. Хотя середина апреля, и по заверениям бывалых путешественников должно быть прохладно. И простыть можно очень легко, коварное солнышко и лёгкий ветерок сделают это незаметно. Болеть я не планировал и надел тёплую парку, ничего, пар костей не ломит. Поверх надеваю портупею, вместо штатной «селёдки» подвешиваю штык-нож и кобуру с маузером. Как хорошо на твёрдой земле! Сомневаетесь? Тогда прокатитесь из Питера до Харбина через почитай всю Россию-матушку. Сразу захотите ножками-ножками. Да, впечатлила меня «манжурка», это так здесь все называют КВЖД, такую дорогу отгрохать! Нет, пока своими собственными глазами не увидишь, не поймёшь. За два года! ОХРЕНЕТЬ! И это без механизации, ну откуда она возьмётся в начале XX века? И ведь даже Хинган преодолели, вспомнив его туннели, лишь восхищённо качнул я головой. И всё это лысый Кукурузник спустит в сортир, мл…ь, клоун. Что-то я опять разнервничался…

Достаю портсигар, он у меня простой, без всяких финтифлюшек, типа каменьев, эмали, гравировок. Серебряный, а не золотой. Не из жадности или бедности. Просто смысла нет мне носить разные «статусные» вещи. Когда каждый второгильдийский купчина так и норовит показать то часики золотые от Павла Буре, то монструозного вида портмоне (у кого с деньгами не ахти), поневоле приходится дистанцироваться. Ну а для Петровского дворянства я всё равно остался выскочкой, этаким парвеню. Про старую знать… это даже не смешно. Вот и посудите сами, прав я или нет. Да что говорить, когда всё это продолжается без малого около двадцати лет, поневоле начинаешь на всё смотреть другими глазами. Утилитарно. И ко всему прочему, выкинь папиросы, промой, и готов обеззараживатель, ну да это так, один чёрт не оценят, дикари-с.

Что-то я отвлёкся… Так вот, папироса. Дунуть, смять гильзу, огонёк спички… Лепота. Первая затяжка после долгого перерыва. Её не может испортить даже дым от паровоза. Вращающиеся вокруг эшелона китайцы со своими товарами так и не решились «на приступ». Нет, решительно табак здесь продают настоящий. Не элитный, конечно, но тоже весьма не плох.

Позвольте представиться, подполковник Отдельного Корпуса Жандармов (все с большой буквы) Дроздов Сергей Петрович. Это так сказать витрина, а вот за ней… за ней классическое двойное дно. Родился я в конце XX века, да-да, именно так, в один далеко не лучший день в моей жизни я оказался в прошлом, причём мне ещё относительно повезло – в правление Александра Второго Освободителя, после 61 года. Какой-то умник сказал, мол, времена не выбирают, угу, его бы сюда, посмотрел бы я на него. Попал я благодаря везению и благоприятному стечению обстоятельств в корпус, а там уже сам карьеру начал делать. И довольно успешно, вышел в штаб-офицеры и в данный момент являюсь командиром отдельного батальона осназа, овеянного жуткой славой. Как нас только не называли либералы. Убийцы, кровавые чудовища и тому подобное. Но мне понравилась одна статья. В ней малоизвестный журналист довольно правдиво описал нашу часть и сравнил нас с католическими орденами, иезуитами и доминиканцами, назвав имперскими псами. Особого резонанса статья не вызвала. Отсутствие в ней пикантных подробностей о батальоне заранее обрекло её на неудачу. Напоминание же о его участии в последней войне вызвало неприятие не только интеллигенции, но и большого количества военных. Увы, но в газетах поголовно печатали очередные байки, как мы всех вешали и расстреливали. Ладно, Бог с ними.

Как я здесь очутился? Очень просто. Батальон убрали с глаз долой после одной грязной (ну, грязной с точки зрения местных аристократов) истории. Плюс интриги в высших сферах, где разменной монетой бывают фигуры гораздо весомей меня. Влезать в этот террариум не хотелось, но, как говорится, положение обязывает – будешь сидеть, хм, ровно, сожрут и не поморщатся, а потому пришлось играть в меру своих сил и веса. И знаете, получилось на три с плюсом, причём с очень жирным плюсом у меня вышло. Так что батальон начали учитывать в своих раскладах многие Игроки. Да, именно так, с большой буквы. Ну а история, что ж, если хотите конкретики, то это кончина второго сына императора Александра III Георгия Александровича. Ещё в своём времени я удивился, но не придал значения его смерти, когда читал Пикуля, больше ста лет с тех времён прошло, какие бури над страной пронеслись! Да я ведь как раньше к этому относился? Мол, помер и помер. В одиночестве. Но жизнь нынешняя меня по самую маковку погрузила, так сказать, вглубь произошедшего, и вот ЗДЕСЬ мои суждения и взгляды претерпели изменения. И официальная версия меня устраивать перестала. Ага, блин, позабыт, позаброшен… Третий человек в империи. А, чёрт, нервы, вкус табака стал какой-то кислый.