— Что скалишься? Думаешь, можешь меня из моего же дома выгнать? Да? Как мою маму? — шел ей на встречу и с удовлетворением отмечал, как блондинка побледнела. Мерзкая, злорадная ухмылка исчезла, уступив свое место гримасе страха. — Наверное, уже считаешь, сколько за все это сможешь выручить. Угадал…, - женщина отчаянно замотала головой. Только парень чувствовал, что прав. — Только колом все это тебе встанет.

Он спрятал блокнот внутрь силового костюма, прямо за грудной пластиной. Решил, что откроет его лишь тогда, когда спросит со своего обидчика за все «хорошее». Если же удача повернется к нему грязной попой, то все это уже будет не важно.

— А тебе, жадная тварь, пора погулять, — резко схватил женщину за шкирку и с треском платья бросил в сторону входной двери. Спасибо, костюму и магии, силы хватало. В ужасе визжавшее тело пролетело через всю гостиную и вылетело на улицу. — Мне тоже пора…

С грустью окинул взглядом лабораторию, многочисленные артефакты на полках и столах. Ничего из этого никак нельзя было оставлять. Кто знает, что враги могли здесь найти. Его отец мог еще что-то спрятать.

— Прощай, батя, — прошептал парень, полыхая пламенем во все стороны. Долго сдерживаемая им сила, многократно усиленная амулетами силового доспеха, заполнила лабораторию и гостиную, полезла по лестнице на второй этаж. По дороге огонь жадно набрасывался на стеновые панели из драгоценного темного дерева, с хрустом обгладывал старинную мебель. — Ничего не получите…

Так он и вышел на крыльцо. Окутанный клубами удушливого дыма, рваными клочьями пламени, остановился на первой ступеньке.

— Это он! — рявкнул усиленный мегафоном голос. Внутренний двор, большую часть которого занимал небольшой парк, был заполнен солдатами. Тут же в его сторону ударили из всех стволов: полицейских импульсников, армейских штурмовых ружей. Через мгновение подключился и крупнокалиберный пулемет броневика имперской безопасности, снесшего ворота и застывшего у высокого дуба. — Огонь! Огонь!

Никто не спрашивал документы, не предлагал сдаться или вступить в переговоры. Его просто пытались задавить огнем сразу и наверняка. И это им почти удалось.

В первые мгновения воздух вокруг парня буквально вскипел от множества попаданий в силовой щит, энергетической полусферой закрывшей его тело. Обладавшие высокой кинетикой пули крупнокалиберного пулемета и штурмовых ружей просто распылялись на атомы, едва касались щита. Не причиняли никакого вреда и заряды импульсника. Как это ни смешно, самым эффективным оказался огонь обычных полицейских пистолетов, которые запросто пробивали силовой щит.

— Б…ь! — заорал Алексей, когда его с силой ударило в плечо. Тут же следом прилетел удар в живот, выбивая из легких воздух и заставляя согнуться вдвое. С хрипом он пытался снова и снова вдохнуть воздух, но сильная боль словно выключила диафрагму. — Кхе-кхе-кхе…

Свалившись на задницу, парень задрыгал ногами, отбрасывая себя назад, в дом. Только оказавшись внутри, он смог, наконец, нормально вдохнуть воздух. Правда, в занявшейся огнем комнате, как раз, с воздухом-то были проблемы.

— Подловили, все-таки уроды, — шипел он, осматривая грудь и с облегчением отмечая лишь глубокие вмятины на грудной пластине. — А я тоже хорошо, б…ь! Олух царя небесного! Даже не приготовился, как следует… Совсем дебила кусок!

Отдышавшись, поднялся. Пора было показать, кто здесь главный. В асфальт закатаю твари!

— Пора!

Резко повернулся в противоположную от двери сторону и шагнул к стене. Наполненное силой тело даже не почувствовало толстой каменной кладки старинного особняка. Стена буквально взорвалась от мощного удара, накрыв все пространство перед домом сотнями килограмм каменных и железных осколков. Воздух наполнили летевшие с огромной скоростью расплавленные куски железных балок, раскаленные мраморные плиты, кирпичи, превратившиеся в настоящее оружие Смерти. Готовящийся к штурму отряд тяжеловооруженных гвардейцев, прятавшихся у самой стены дома, просто слизнуло. Куски тел в штурмовой экипировке, гнутой и поломанное оружие разбросало на десятки метров. Сильно досталось и тем, кто прятался за деревьями. Железный и каменный дождь не щадил никого. По броневику шарахнуло так, что боковой броневой лист просто вмяло внутрь, превратив всмятку весь экипаж боевой машины.

— Не ждали?! — орал он, выпуская из себя пламя.

Среди изрытого парка остались лишь тела. Изредка где-то в глубине, за деревьями, раздавался стон. Кто-то пытался отползти и спрятаться от разгневанного мага.

Алексей медленно подошел к валявшемуся садовой скамьи гвардейцу, еще подававшему признаки жизни. Изломанное тело, облаченное в штурмовой доспех, еле-еле шевелилось, напоминая в массивной тяжелой сбруе раздавленного таракана.

— Чего же вам все неймется? Лезете и лезете, лезете и лезете. Неужели сразу было не ясно, что вам здесь ничего не светит? — с досады парень пнул ползущего по брусчатке гвардейца, ответившего ему невнятным стоном. — Я же в свой дом пришел, за своими вещами. Понимаешь меня?

Он перевернул тело на спину. Перекошенное от боли лицо гвардейца оказалось прямо перед ним.

— Чего, говорю, вам всем от меня надо?! Что я вам уродам сделал? — Алексей присел рядом, вглядываясь в окровавленные черты гвардейцы. — Что? Громче говори! — солдат что-то пытался сказать, но вместо звуков получалось самое натуральное бульканье. — Черт! Громче говори!

Наконец, тот собрался с силами и смог произнести что-то членораздельное.

— … Вызов был… Террористическая угроза. Объявлен красный уровень тревоги… На выезде все группы антитеррора, — бормочущий голос гвардейцы то пропадал, то становился громче. — Есть приказ великого канцлера… Никаких переговоров с террористами. Сразу открывать огонь…, - под самый конец, когда силы его почти оставили, он выдал самое важное. — Два часа назад фракция магоненавистников атаковала кортеж императора… Император, великая княжна Наталья Алексеевна… Никто не выжил.

Алексей присвистнул. Ни хреново девки пляшут, если снизу посмотреть. Теперь у него остался лишь один враг — враг с большой буквы «В».

— И это хорошо, — улыбнулся он, кажется, впервые за последнее время.

— //-//-

Огромный тронный зал Императорского дворца был полон. Больше сорока тысяч человек собрались здесь, чтобы стать свидетелями вступления на престол нового монарха и поприветствовать его. Выделялись золотым шитьем мундиры военных и гражданских служащих. Богатством соперничали с ним старинные камзол урожденных бояр. Слепили глаза украшения и роскошные туалеты дам.

Стены Тронного зала, от потолка и до застывшего в высоте потолка, задрапированы драгоценным индийским шелком, раскрашенным в цвета династии — желтый и черный. Знак того, что династия жива и продолжает править.

У северной стены, носящей наименование Императорской, стоял пустой трон, рядом с которым застыла фигура принцессы. По обе стороны от нее каменными статуями вытянулись двое членов ее свиты, высоких дворян, в любой момент готовых поддержать ее за локти. Еще не отошедшая от горя цесаревна чувствовала себя неважно, что прекрасно читалось по ее лицу. Бледное, почти восковое, оно скорее приличествовало тяжело хворавшей пожилой даме, чем высокородной юной девице. Тщательно нанесенный макияж не мог скрыть и больших темных кругов под глазами. Она явно провела ночь в рыданиях, оплакивая погибшую семью.

— Великая княжна Анна — Елизавета — Ингеборда — Анастасия — единственная наследница Российского престола, о чем свидетельствуют сие заверенное высокими сторонами завещание, — разносился по Тронному залы скрипучий голос старейшего из урожденных бояр, избранный вести церемонию передачи власти. Старик с горделивым профилем, в котором отражались, как наяву, все его тридцать с лишним поколений благородных предков, приподнял на руках большую кожаную папку. — Истинность подписей не подлежит сомнений, а значит, воля усопшего императора должна быть оглашена.