– Да вы считаете, что пара древних «калош» с такими же пушками впечатлят китайцев? Или три, кажется, парохода, я не ошибаюсь?

– Нет, ваше величество.

– Так вот эти суда, кстати принадлежащие КВЖД и приписанные к ней в военное время, достаточны для перевозки войск? – Александр постепенно наливался злобой. – Чем занят господин Абаза? – Не дожидаясь ответа, придвинул к себе бумаги. – Вот докладная записка командира батальона осназа. И датирована она прошлым годом… Почему ЖАНДАРМ, а не ваш компаньон в звании адмирала подал этот документ? Идите, я вас не задерживаю. – И не отказал себе в маленьком представлении: – Вы поедете туда и наведёте порядок в своём обществе. Справитесь – останетесь его главой, если же нет… Я всё-таки советую справиться. – Увидев удивлённое лицо, он забил «последний гвоздь»: – На этом настаивал так не любимый вами Дроздов. Он в своей записке сообщил, что ваши действия в Маньчжурии единственно правильные. – Усмехнувшись, вспомнил, при каких обстоятельствах он впервые услышал об этом офицере…

– Итак, – устало произнёс Александр. Прошедший год заставил его очень пожалеть о невозможности воскрешения иных практик времён Ивана Грозного. Государство бурлило, все словно посходили с ума. МВД еле-еле справлялось со своими обязанностями, корпус жандармов был если не разгромлен, то серьёзно ослаблен. Ситуация чуть изменилась к лучшему, когда он лично начал наводить порядок в этих конюшнях (до «авгиевых» они не дотягивали совсем не много), но именно чуть. Продолжались поиски бомбистов, которые изредка взрывали очередного чиновника. А тут ещё эта напасть. – Вы в этом уверены?

– Да, ваше величество, я заклинаю вас, отнеситесь к этим сведениям серьёзно. – Голос Победоносцева дрожал от волнения. Так в марте прошлого года он убеждал Александра не идти на поводу у либералов, которые призывали отпустить «заблудшие чада». Благородные господа, привыкшие, что при покойном царе их деткам многое сходило с рук, не верили, что новый царь решится. А он не посмотрел на былые заслуги родителей, их титулы, чины, и закачались в петлях повешенные. – Я отдаю себе отчёт, что генерал Скобелев сейчас очень популярен. Но, ваше величество, его поведение день ото дня становится всё более вызывающим. А все его высказывания? – Сняв очки, Победоносцев начал протирать и без того чистые стёкла. Это говорило о нешуточном волнении. – Он выбрал свой путь, который идёт к Сенатской площади.

– Вы понимаете, что будет, если вы оказались обмануты? – Александр знал своего учителя права не один год, и не верить ему не было основания.

– Если бы так, я был бы счастлив. – Надев очки, всесильный обер-прокурор стал похож на земского учителя. – Увы, но угроза переворота вполне реальна. К сожалению, найти всех заговорщиков не представляется возможным. Но вы и сами отлично знаете, что многие с удовольствием присоединятся к мятежу в случае выигрыша.

Намёк на морганатическую супругу покойного батюшки был откровенным. Встав с кресла, царь прошёл к окну. Тучи, затянувшие небо, и мелкий дождь нагоняли тоску. Угроза мятежа, увы, была отнюдь не шуточная. Рапорты и отчёты из департамента полиции, Собственной ЕИВ канцелярии, других служб указывали на серьёзное недовольство властной верхушки. В единый клубок сплелись аристократия и «денежные мешки», желавшие самолично распоряжаться Россией. Без оглядки на кого-либо. Отнюдь не делала его позиции незыблемыми и коронация. Хотя закон о престолонаследии и не допускал возможности подсадить на трон Гогу Юрьевского… но кого это остановит в такой игре и с ТАКИМИ ставками? А наличие вполне законного сына (официально он признан, увы) давало заговорщикам лишние козыри.

– Благодарю вас, Константин Петрович, можете идти.

Дождавшись, когда Победоносцев выйдет, Александр достал из бюро тонкую папку с бумагами и углубился в чтение. Спустя полчаса в приёмной адъютант услышал звон колокольчика…

Стоящий перед ним чиновник был блёкл, невысокого роста и имел незапоминающуюся внешность. Этакий серый человечек, которого не замечают. Всё это помогло ему продвинуться по службе в дворцовой полиции, где, как и везде, не терпели чересчур умных. Иван Карлович Бургольц был гражданским чиновником, по Табели о рангах он был не велик чином (всего-то девятый класс) и занимался обобщением сведений, поступающих из разных ведомств. Невелика шишка, и то, что изредка ЛИЧНО вызывался на доклад к царю, отнюдь не делало из него серьёзную величину. И никто, кроме самого императора, не знал, что сия серая мышка была начальником первого стола в новообразованном кабинете, о котором знали лишь три человека в ИМПЕРИИ.

– Что вы выяснили по моему поручению? – Ходивший из стороны в сторону царь тяжёлым взглядом упёрся в чиновника.

– Ваше величество, согласно сведениям, поступившим из… – И император выслушал развёрнутый доклад обо всех прегрешениях строптивого генерала. Чем больше он слушал, тем яснее становилась картина возможной трагедии.

– Что же, вы отлично справились, оставьте бумаги.

Чиновник, поклонившись, незаметно вышел, а Александр, достав из верхнего ящика стола ещё одну папку и открыв её, начал сверять с поданными бумагами. Примерно через час он, откинувшись на спинку стула, потёр виски. Хотя в документах кое-что разнилось (несущественные мелочи), но вывод из всего этого был один: Скобелеву предназначалась роль этакого тарана, который сможет разломать Царствующий Дом. Всё уже слишком далеко зашло, причём нити уводили к Ротшильдам, которые всерьёз опасались потери своего влияния. В той войне немцы здорово потрясли и их сундуки. Недаром сейчас галлы, словно лисы, пытаются заручиться его благосклонностью, и кредиты готовы предоставить, и многое другое. Ведь закрой он глаза, и германские гренадёры мигом вновь пройдут по Парижу своим знаменитым парадным шагом. А потому эти Шейлоки готовы на всё, лишь бы их прикрыл русский щит. И тут вдобавок этот конгресс в Берлине, будь он неладен. Общественное мнение всерьёз считает, что Пруссия нас предала, спасибо канцлеру Горчакову, тот сделал всё, дабы нагадить немцам во время Франко-прусской войны. И Бисмарк хорош – его союз с Австрией не оставляет ему никакого выбора. Очень многие толкают его на заключение соглашения с Францией, пусть оно и формальное. Но ведь это ПОКА, и кто знает, во что оно выльется потом, но хорошего от него ждать не приходится.

Со вздохом он взял колокольчик.

– Пригласите ко мне на послезавтра полковника Сазонова, – приказал он появившемуся адъютанту…

Задумчиво наблюдая в окно, как чины дворцовой полиции стараются быть незаметными для своего подопечного, Александр вспоминал только что закончившийся разговор. Старик старался больше молчать и прикидывался недалёким дедушкой. Вот только в глазах его мелькнула брезгливость, когда он услышал о Священной дружине. Это задело Александра (он лично такое придумал), и реакция полковника заставила его сделать зарубку на память и мягко перейти к другим темам, тоже серьёзным, хотя в данный момент не особо его интересовавшим. Но от одной оговорки, вернее, вскользь брошенной фразы он по-иному взглянул на проблему со Скобелевым. На батальон осназа и его ставшую знаменитой «московскую» роту. Документы по нему шли отдельно, хотя официально он был приписан к жандармам.

Дав задание подготовить справку об этой части Бургольцу, спустя десять дней император с интересом вчитывался в сухие строки отчётов и донесений.

«Хм, однако. – Он с удивлением и всё более возрастающим интересом узнавал жутковатые подробности дел роты. Хотя так называемая разведрота, стоявшая в окрестностях столицы, дел наворотила не меньше. Две оставшиеся роты только-только формировались, но и они не отличались гуманизмом. – Трупы, пытки, а вот „явно не все задержанные переданы становому приставу…”. Так, а это что? „Найдено захоронение, в нём три тела…” М-да, а тут вообще посажены на кол. Здесь отрезанные головы числом шесть штук. Жалоба предводителя дворянства… Надо же, и в этой глухомани успели отметиться».