— Прётся кто-то что ли…, — вдруг с надеждой пробормотал легионер, начиная всматриваться в кружащуюся на дороге снежную поземку. — Благие, неужели это…, — он с силой растер лицо, не веря своим глазам. — Это что бочки?

Видно, Боги все-таки услышали его мольбы. По дороге, прижимаясь к самому ее краю и непрестанно пропуская идущей ей навстречу отряды легионеров, катилось несколько повозок с большими деревянными бочонками.

— Сотта, — тут же заорал он, зовя своего вечно где-то болтающегося напарника по смене. — Сотта, задери тебя демоны, где ты там шляешься? Смотри-ка, какой жирный карась к нам плывет в руки!? Да, быстрее ты, а то спугнешь удачу…

Из-за караулки, небольшого каменного пристроя с внутренней стороны ворот, с недовольной миной на лице вылез полный легионер. В руках его были зажаты остатки курицы, в которую он с чавканьем продолжал вгрызаться.

— Ну? — буркнул он, даже не глядя на дорогу. — Чего орешь? Едет кто что ли? О! — он все-таки отрывается от курицы и начинает всматриваться в приближающиеся повозки. — Не может быть…

Флегматичные коротконогие быки, непрестанно понукаемые закутанным в какое-то тряпье возницей, тем временем преодолели оставшиеся десятки метров до ворот города, где и встали как вкопанные. На их пути, надувшись от предвкушения предстоявшей попойки, стояли оба легионера.

— Кто такой? Отвечай?! Чего молчишь? — наперебой начали выкрикивать стражи ворот, делая грозные лица. — Что везешь? Показывай! С рожи-то тряпку убери! А то может разбойник какой…

Возница после некоторого колебания стянул повязку, из под которой показалось чумазое, слегка закрытое потными прядями волос, лицо.

— Ну и рожа, — тут же заржал первый легионер, подходя к повозке ближе. — Ха-ха, да и несет от тебя… Кто таков?

— Я, Алим, славные воины, — униженно согнулся мужичок; правда, поклон вышел у него какой-то неуклюжий, ненастоящий. — Мой хозяин, милостивый лэр Самориан, да хранят Благие его своими милостями, прослышал про славное воинство Шамора, что пришло освободить нашу землю от проклятого изверга Роланда.

Щупавшие дубовые бочку, легионеры важно кивали довольными лицами. Что тут говорить? Для них все складывалось как нельзя лучше. Вино само плывет к ним в руки.

— Лэр Самориан владеет обширными землями с виноградниками, — возница, продолжая неуклюже сгибаться перед важно сопящими стражниками. — В этих бочках его лучшее вино, сделанное из винограда с южных склонов Клэра в его поместье. Оно янтарного цвета, душистое. Мой хозяин посылает его славным легионера великого Шамора, чтобы они могли согреться в эти холодные ночи и насладиться вкусом его чудесного в…

Тут Сотта не выдержал. Все эти цветастые речи, которыми разразился чумазый возница, так раззадорили его, что он с нетерпением оттолкнул мужичка и заскреб вытащенным кинжалом по дубовым доскам.

— Не надо, прошу вас, не надо, — возница, вдруг своими грязными лохмотьями, словно клещ вцепился в ноги стражника. — Это вино уже ждут в обозе. Хозяин же договорился с самим…, — кинжал в руке Сотты замер; уж больно нехорошо прозвучала фраза про «самого». — Славные воины, вот возьмите…

На вытянутой руке возницы, так и продолжавшего стоять на коленях и обнимать ноги легионера, словно по волшебству появилась небольшая серебряная монетка.

— И выпейте за здоровье моего славно хозяина лэра Самориана вина в таверне, — с вытянутой руки монета исчезла в мгновение ока; Сотта в совершенстве владел этой «магией». — Только не трогайте это вино. Хозяин сдерет с меня кожу, если я не доставлю все в целости и сохранности. В обозе славного легиона меня ждали еще вчера. Да эти проклятые быки…

Стоявшие в раздумьях, легионеры, наконец, решились. Кража вина, предназначенного для руководства, могла стоить им не только места в легионе, но и головы. Да и в руках у них была целая серебрушка, на которую можно было в усмерть упиться пивом или дешевым яблочным вином. Словно читавший все эти мысли, возница еще ниже опустил голову, чтобы стража не заметила его ухмылки.

— Ладно, демон с тобой! — махнул рукой один из легионеров. — Проезжай.

Возница, продолжая униженно кланяться, взобрался на козлы и стегнул плетью спины быков…

А стража осталась на месте, провожая повозки взглядом и думая лишь о чудесном игристом вине в огромных бочках. И лишь где-то там, на самых задворках, у них еле — еле ворочалось несколько мыслей об этом странном вознице, у которого в кошеле запросто завалялась целая серебрушка и была заправская кавалерийская выправка…

Раннее утро. Солнце, с трудом карабкающееся над горизонтом, светило, но совсем не грело. Старый город, прикрывающий собой сердце столицы — резиденцию короля, бурлил словно кипящее на костре варево. По его кривым тесным улочкам, где с трудом могли разъехаться две повозки, в направлении крепостных стен непрерывным потоком шли люди — вооруженные дедовскими пиками и топорами горожане, охотники с небольшими луками, отряды городской стражи и королевских гвардейцев. Туда же катились скрипучие телеги, повозки, нагруженные мешками с провизией, скрученными кипами стрел и дротиков, а то и просто вырванными из мостовой или стен домов каменными валунами.

Пропуская несколько десятков крестьян — жителей предместий и пару запоздалых купцов с куцым караваном повозок начали закрываться главные ворота города. Высокие деревянные створки, укрепленные толстыми железными пластинами, медленно соединились, а сверху на упоры, с грохотом опустилась здоровенная четырехметровая задвижка.

— А ну бегом в Воронье гнездо (резиденция короля), — свесившись с перил, с надвратной башни заорал десятник. — Доложишь, что главные ворота закрыты, — один из городских стражников, что опускал задвижку, уже сделал коня. — Что ты телишься?!

Проводив недовольным взглядом рванувшего гонца, десятник с ворчанием подошел к выступавшим каменным зубцам стены и стал вглядываться в прилегающие окрестности.

— Ублюдки… Добрались все-таки, — задумавшись, он не заметил, как к нему подошел королевский гвардеец — высокий мужчина в черных доспехах. — Стража, думаешь, устоим?

Там внизу, в нескольких лигах от крепости, разворачивалось шаморское войско. На промерзшей серо-черной пашне турии выстраивались в несколько крупных отрядов. Крошечные, похожие на лесных мурашей, легионеры, над которыми колыхались темные стяги, стягивались в плотные коробки.

— Поглядим…, — не оборачиваясь, буркнул десятник. — Хотя… если сразу по всей стене двинут, то мало нам не покажется, — он кивнул в сторону северной башни города, на которой почти никого не было. — Бессмертные умеют брать крепости. Все! — вдруг с ожесточением выдохнул воздух через сжатые зубы десятник, застыв у стены. — Началось.

Один из отрядов, численностью в несколько сот легионеров, пришел в движение. Они шагали плотной коробкой прямо по дороге, ведущей к главной башне.

— Приготовиться! — хрипло закричал десятник, дернув головой по сторонам от себя. — Лучники! Баллисты! — несколько десятков лучников на его участки зашевелились возле каменных выступов, готовясь к стрельбе. — Ждать команды! — за стеной, в городе, забегали кряжистые мужики возле двух баллист — высоких монстрообразных железно-деревянных сооружений. — Ждем…, — уже тише проговорил он, пристально наблюдая, как бессмертные спокойно, словно на прогулке, идут по дороге. — Ждем…

Давнишний гвардеец вновь оказался рядом с ним и тоже вглядывался в плотную коробку войск, которая оторвалась от остальных.

— Что-то странно они идут, — гвардеец облокотился на каменный выступ. — Не торопятся. И лестниц я почему-то не вижу, — пробормотал он, выискивая глазами хоть что-то напоминающее штурмовые лестницы. — Они что умеют летать?

— Кхе! — с удивлением кашлянул десятник, тоже заметивший это. — Не знаю как летать, но срать в штаны они сейчас точно научаться! — он поднял руку вверх, что сразу же повторил сигнальщик возле края стены. — Баллисты приготовится! Давайте, еще пару шагов, — рука стражника чуть дрогнула. — Еще немного…