Оказавшись на месте, Мартел весь сброд предусмотрительно оставил в самой гуще леса. Сам же с некоторыми своими людьми почти два дня следил за тем самым поселением.

В это утро Гидо вновь сидел в самых зарослях сильно разросшегося орешника и напряженно всматривался вдаль. Время от времени он что-то тихо шептал на ухо своему коню, который тем временем тыкался влажными губами в его руку, выпрашивая очередную горбушку хлеба.

— Потерпи, Гордый, потерпи…, — другая рука его медленно трепала холку коня. — Еще немного, — тут его рука замерла — что-то привлекло его внимание.

Из-за высокой стены появилось несколько всадников в темных плащах.

— Три… Четыре… Так, десяток…, — у каждого всадника к седлу была приторочена пара небольших тюков. — Смотри-ка, мелкий не обманул. Почти два десятка выехали.

Рядом с ним шевельнулся, вытягивая затекшее тело, Шрам.

— Да, Гидо, железнозадые, наконец-то, сваливают, — его мерзкая с носом-обрубком лицо кровожадно ухмыльнулось. — Тяжело идут, видимо хорошо нагрузились… А может, господин барон, того их… А? — его кулак сделал хватательное сопровождавшееся хрустом костей движение. — Ведь сколько добра утекает!

Гидо бросил раздраженный взгляд на своего верного подручника. Тот вслух озвучил его собственные мысли, но следовало держать марку.

— Замолкни, дубина! Ты забыл для чего мы здесь? Прочисти свои обрубки, если не слышишь! — кивнул Гидо на обезображенные уши разбойника, больше напоминавшие два сморщенных куска кожи. — Нанимателю нужно разобраться с гномами, о гвардейцах не было сказано ни слова! Или тебе охота пустить им кровь? Так они сами запросто пустят нам кровь…

В этот момент провожаемый жадными взглядами отряд близко приблизился к лесу. Почти два десятка всадников внушали почтение всем своим видом — массивными фигурами, видневшимися из под плащей тяжелыми доспехами, длинными прямыми мечами. Нападение, пусть даже внезапное, на таких дорого бы обошлось не только набранному по кабакам сброду, но и регулярным войскам.

— … Мелкий ведь сказал, что там еще много добра останется…, — вдруг буркнул лесной барон, обнадеживая своего приятеля. — Нам хватит чем поживиться… Хм… Смотри-ка, ворота ставить начали… Придется брать сейчас.

«Горилла» аж рот раскрыл.

— Как атаковать? Мелкий же обещал, что его человек к ночи подсыплет им какой-то гадости, — он ведь привык резать сиволапых селян да их баб, а вот резать солдат и гномов было как-то не очень… — А их вона там сколько…

После тяжелого вздоха Гидо принялся ему объяснять.

— Ты что не только глухой, но и слепой тоже. Разуй глаза! Через пару часов они и вторую створку повесят! — около стену копошилось с десяток фигурок, который снова и снова пытались приладить на место массивную деревянную воротину; даже отсюда были видно, насколько здоровенная это была дура. — Крепость будет… А к ночи все равно он всех своей гадостью не напоит! Ты что ли ночью полезешь на стену? А если кто не выпьет? На пики полезешь? Понял?!

Издалека донесся еле слышный грохот. Тяжелая воротина вновь свалилась со своего места, поднимая тучу пыли и песка в воздух.

Гидо вновь многозначительно посмотрел на своего подчиненного. Мол, видишь, какие упертые?! Все равно, они ворота поставят.

— А это у нас что такое? — предводитель прищурился, видя, как из-за стены выехало около десяти всадников и бодрой рысью направились куда-то в сторону. — Мелкий же сказал, что все солдаты уедут… Не знал что-ль? — всадники были в таких же доспехах, как и первые, но без тяжелых тюков. — Слушай сюда, Шрам! Давай-ка, гони к остальным и поднимай весь этот сброд. Пора им отрабатывать свои медяки! Ха-ха-ха! Займись этим десятком… Может железнозадые в лес сунуться, тогда вы их там легко пиками переколите… На лугу к ним не суйся.

Шрам радостно ощерился. К гвардии Ольстера у него, на котором уже висел не один десяток висельных приговоров, был довольно большой счет.

— Шрам, — тот уже взлетевший в седло, остановился. — Чем меньше этой боссоты у тебя останется, тем меньше потом будет с ним хлопот! Понимаешь? — Шрам конечно никогда не отличался особой сообразительностью, но на такое его вполне хватало: он довольно ухмыльнулся. — А я возьму своих (имеется ввиду основной костях шайки — самых опытных) и займусь этим орешком.

В этот момент из будущей крепости словно пробка из плотно закупоренной бутылки вылетел коренастый и чрезвычайно широкий человек и понесся прямо в раскинувшийся почти у стены лагерь — десятков пять разных палаток, шалашей и полуземлянок. Еще через какие-то пару минут это как оказалось гном своими топотом и воплями начал поднимать на ноги всех обитателей лагеря.

Гидо с удивлением наблюдал, как тот словно волк в стаде метался между сонными и ничего не понимающими людьми. Гном махал руками, что-то орал, раздавал затрещины.

— Собирает куда-то всю эту ораву, — негромко пробормотал Шрам, удивленный этим зрелищем не меньше «лесного барона». — Уж не сюда ли? Вон и топоры тащат с собой… Хотя, нет! — в голосе слушалось некоторое облегчение.

— За деревом пошли, — догадался Гидо. — Во смотри его сколько возле стены сушиться, да и внутри под тоже есть… Смотри, одни доходяги! — бредущие к близлежащей роще, действительно, не впечатляли — низкорослые, худые, одетые в какое-то тряпье работники. — Такие наработают! Ха-ха! — расхохотался предводитель. — И хрен с ними! Это стадо не опасно! — сплюнул он. — Ладно, давай, скачи… Гвардейцы уже наверное далеко.

Сам он еще некоторое время стоял молча, выжидая время. Орава оборванцев из лагеря с топорами наперевес уже давно исчезла в роще и их вообще можно было не принимать в расчет. Оставалось только поселение. «Ворота еще толком не повесили, — размышлял он, поглаживая меч. — Если сейчас дать шенкелей, то мой Гордый меня вынесет туда в один момент… Остальные подтянуться чуть позже… Ну а дальше руби и жги, — улыбка на его лице становилась все шире и шире. — Ну… надеюсь сюрпризов нам не будет». Он привстал на стременах и негромко свистнул с переливом. Почти сразу же донесся ответный свист и через некоторое время между деревьев начали появляться всадники.

— Что волки, застоялись? — ухмыльнулся Гидо почти полутора десяткам своих подручных (еще пятнадцать он все же отправил со Шрамом для страховки). — Вижу… сейчас тогда немного разомнемся… Отсюда и до стены рвем во весь опор! Надо застать их врасплох. Всех кто у стены сразу в мечи, вход в поселение должен быть свободным. Гребень и Ставр, вы займетесь этим… Остальные сразу же внутрь! Рубить любого, кого увидите! — наемники стояли полукругом к нему и негромко перешептывались. — А теперь крепите пики…

Он подхватил тяжелое древко и одел на кисть широкий кожаный ремень.

Через некоторое время лес, еще мгновение назад стоявший неподвижной стеной ожил громкими воплями и стуком металла. Из-за густого орешника, заросли которого полностью закрывали дорогу к городу гномов, начали выскакивать всадники.

Полтора десяка конных с пиками на перевес во весь опор мчались к стене. До не оставалось не более половины лиги, когда кто-то из копошившихся у ворот людей заметил их.

— У-у-у-у-ха! — тут же с безумными нотками в голосе выдал переливчатый вой Гидо. — Хайя! У-у-у-у-у! — поддержали предводителя отряда и остальные, пришпоривая коней. — У-у-у-у-у!

— Дави! Дави! — на последних паре сотен метров Гидо крепче перехватил пику, широкое лезвие которой ходило ходуном. — Дави!

Вот теперь-то их было ни с кем не спутать! Ни с заблудившимися путниками, ни с мирными торговцами, ни своими, недавно уехавшими солдатами… Вторая воротина, которую держали на весу, с грохотом свалилась на землю. Бросившие ее заметались перед стеной, не понимая, куда бежать.

— Дави! — орал Гидо, захлебываясь от охватившей его ярости. — Дави! — первого, крепкого мужичка в овчиной безрукавке, словно окаменевшего посредине ворот, он просто снес с пути, окидывая вопящее от ужаса тело в сторону. — Аа-а-а-! — второго как никчемушного таракана просто насадил на пику и тут же отбросил ее. — Дави! — он выхватил тяжелый меч. — А-а-а-а! — вторая воротина распахнулась, пропуская его во внутреннюю часть долины. — А-а-а-а!