– А теперь, братцы, встали ровнее. Посмотрю на эдаких молодцов. – Я спрыгнул с бочки, собираясь посмотреть на будущих морпехов вблизи.
Подойдя к строю ближе, почувствовал отвратительный гнилостный запах, который было сложно описать словами. «О-го-го! С гигиеной тут, оказывается, полный амбец… А ведь писали в свое время про вонючий Запад и чистую Россию. Кому верить? Кажется, верить вообще никому нельзя… А если кто-нибудь болен какой-нибудь гадостью?»
Чуть позже Пали, чувствовавший себя среди местных как рыба в воде, просветит меня на этот счет. Оказывается, царь Петр, едва не помешавшийся на идее строительства флота, запретил валить сосны для иных нужд. Игумен местного монастыря и губернатор под это дело вообще запретили местным в лес лишний раз заходить. Дело дошло до того, что дрова в Архангельск пришлось возить за сотню верст. От такого цена на воз дров взлетела до небес.
– А ну-ка, братцы, снимай одежу! Кафтаны и рубахи! Смотреть буду, не болен ли кто.
Собравшиеся, особенно в первой шеренге, начали безропотно раздеваться по пояс. Правда, с задних рядов кто-то начал возмущаться и задираться. Послышались смешки и подковырки. Мол, размер уда теперь будут проверять. Всех с маленьким удом гнать со службы будут. Толпа тут же отозвалась громким хохотом.
Мне же было совсем не до смеха. Открывшееся вскоре зрелище подтвердило мои самые серьезные опасения. У многих кожа на груди, животе и бедрах была расчесана до кровавых борозд на теле, что говорило о наличии всяких кровососущих гадов. У кого-то были здоровенные фурункулы желтовато-серого цвета. Двое вообще прятали на теле черные гангренозные пятна, в которых копошилось что-то мерзкое. «Мать вашу, солдатики! Как сказал бы великий классик, мыться, мыться и еще раз мыться! Кстати, записать надо обо всем этом, чтобы выучили назубок!»
– Пали, цыганская твоя душа, поди сюда! – закричал я, остановившись у строя. – Грамотой, говорят, владеешь? Хорошо! Садись и пиши. Что? Что скажу, то и пиши. Назовем все это дело красиво – Воинский артикул морского пехотинца. Написал? – Цыган старательно, высунув от усердия кончик языка, выводил буковицы. – Первый пункт о телесной чистоте. А вы, коли служить желаете в морской пехоте, слушайте внимательно и на ус мотайте.
В этот момент я и не думал претендовать на лавры создателя военного законодательства. О таком должна голова болеть у генералов и генералиссимусов, считал я. Мне же сейчас нужно было небольшое и понятное наставление для солдат, где бы четко и на ясных примерах показывалось, что такое хорошо, а что такое плохо. Замахиваться на что-то глобальное у меня и в мыслях не было. Правда, история рассудила иначе.
– Морскому пехотинцу тело надлежит держать в чистоте. Как говорил генералиссимус Сув… Хотя не важно, кто говорил. Главное, в здоровом теле – здоровый дух. – Я остановился напротив одного из самых чумазых мужиков и со вздохом отвернулся. – С утра умываться холодной водой! Полоскать рот, зубы чистить щеткой! Перед едой обязательно мыть руки! Что гогочете, как гуси?! Грязью обросли, словно свиньи! С грязи все болезни! Слышите?! С грязи вши, блохи, клещи, чесотка, желтуха и много всякого другого плохого добра! В грязи водятся микробы, такие маленькие жучки, что разносят болезни… – Я опять начал заводиться. – Пали, чернильная твоя душа, пиши! Все пиши, до единого слова!
Краем глаза я заметил, как из толпы претендентов, усиленно отплевываясь, отошла пара-тройка типов.
– Мыть не только руки, но и еду. Нечего грязное в рот пихать, – разгоряченно вещал я. – Продукты, что идут в общий котел, надлежит мыть с особым тщанием.
В какой-то момент я замолчал, набирая побольше воздуха в грудь. В голове еще роилось множество мыслей про организацию единой поварской службы, про кухни на колесах, про проверку качества продукции… Однако, когда мой взгляд встретился с глазами мужиков из передней шеренги, я сдулся, как надувной шарик. С воздухом из меня ушел и напор, и уверенность. «Гоблин, я гоблин! Кому я тут вещаю?! Этому бомжеватому бичу, который под нечесаными космами наверняка скрывает выжженное клеймо висельника. Рядом с ним стоит еще парочка таких же, которым до лампочки мои разглагольствования про какой-то порядок и строгие правила. А сколько тут еще таких же? Сколько реального сброда собралось в морпехи? Они же, получив форму и оружие, прирежут ночью своих командиров и сбегут куда-нибудь подальше. Здесь же, дай бог, половина тех, кто еще может сгодиться для меня. Остальных просто гнать надо поганой метлой!»
С остекленевшим взглядом я завис. Мысли о неподъемности задачи по созданию роты морских пехотинцев и коварности длинного языка меня буквально съедали, приводя в паническое настроение. «Разогнать всю эту шантрапу нужно к едрене фене! Всех к черту! Ну, боярыч, мать твою, удружил. Взял и прошелся по самым злачным местам города, где нормальных людей раз и обчелся. Правда, с какого лешего тут появятся бледные юноши со взором горящим? Нужно всех гнать отсюда и все начинать сначала».
– Гм… – с неопределенным мычанием я несколько раз прошелся вдоль кривого строя, снова и снова всматриваясь в лица стоявших передо мною.
Странно, но внутри толпы на глаза мне начали попадаться и нормальные люди. Я видел в их лицах надежду, отчаяние, где-то решимость. «Не-ет, гнать всех под одну гребенку нельзя. Тут не до простых решений. Нужен полноценный экзамен, настоящее испытание, которое отсеет самых нетерпеливых, хромых, косых и, главное, мутных типов… Правда, бить морды, как устроил боярыч, мы не станем. Физику новобранцев, конечно, проверить нужно, но иначе. Нужно что-то интенсивное, жесткое и, особенно, коллективное». Созвучно этим мыслям в моей памяти стали всплывать сцены из голливудских фильмов про тренировку спецов самого разного толка – разных котиков, беретов, «Дельты», «Альфы», пловцов, десанта. Перед глазами пролетали образы перемазанных в грязи парней, с воплями тащивших тяжеленные бревна или кативших неподъемные валуны, пересекавших бурные реки, карабкавшихся в горы, отбиравших друг у друга мяч… «Во! Черт, точно! Мяч, футбол! Коллективная игра, несколько команд. Это именно то, что нам нужно! Пара сыгранных матчей быстро покажут, кто здесь слабак и лидер. Конечно, придется объяснить им кучу всяких правил про бег, обводы, судей, капитанов команд… Черт, многовато выходит. С такой разношерстной толпой футбол, пожалуй, не пройдет…» Однако в этот момент мысль моя плавно перескочила на тренировки наших десантников. Память тут же услужливо подкинула информацию про регби, которое с легкой руки В.Ф. Маргелова, долгое время командовавшего Военно-воздушными войсками Союза, стало неотъемлемой частью тренировок советского десантника. Говорят, когда он смотрел английский фильм о регби, развлечении английских студентов, у него вырвалось: «Й… твою мать, это же драка!» С этого момента на каждой спортплощадке десантников появились плакаты «Регби – ВДВ» и мячи для этой игры. Для меня же эта незатейливая простая игра была просто находкой. С минимумом средств и затрат я мог отсеять из большого числа претендентов неподходящий человеческий материал и подобрать младший командирский состав. «Значит, решено. Будем играть в регби».
Я подозвал к себе боярыча и в нескольких словах объяснил ему, как выглядит мяч для регби. Озадачив его, я вновь влез на бочку, ставшую для меня ленинским броневиком.
– Застоялись, голуби сизокрылые? – громко, от души, закричал я. – Значит, в морские пехотинцы захотели? А потянете ли?
Из глубины тут же выкрикнули в ответ. Народ здесь вольный, шебутной, не привык язык за зубами держать. Заорали, что все выдюжат. Мол, мне, сопляку, что только-только оторвался от мамкинской титьки, ихние испытания и страдания и не снились.
– Вот и поглядим, – в предвкушении развлечения улыбнулся я.
Следующий час, а то и два, я взмыленной лошадью носился, готовя игру. Сначала нужно было разделить претендентов на несколько очередей и команд. Нельзя же было просто выпустить сотню-полторы мужиков в поле, чтобы они без всякого порядка мутузили друг друга. Потом до хрипоты в горле я объяснял правила, стараясь, чтобы пара главных игровых моментов дошла до всех и каждого. Словом, с подготовкой первой игры я едва успел к появлению боярыча с мячом.
