Счастливых праздников!

Покидаю вас на неделю. До встречи. Буду скучать.

_______

11.08.06 В 19.05 вечера при прорыве сильного ветра (со двора) в здание библиотеки вошёл читатель Зелинский.

19.08.06 Сведения о фонарях, розданных сотрудникам, никому не давать!

21.09.06. Читательница Шаталина обратилась ко мне как к старшей дежурной с заявлением, что в ноябре 2002 года (возможно, в марте) в читальном зале у неё пропал тёмно-коричневый кошелёк, в котором было около 200 руб. Просила принять меры к его разысканию.

26.05.07. 26 августа читатели входили и выходили через центральный вход в присутствии начальника эксплуатационно-технического отдела Гаранина, не зная, что он вышел из строя и представляет угрозу для жизни и здоровья всех проходящих людей

23.09.07. 22 сентября прибл. в 19.00 читательница Тиунова вышла из библиотеки мимо контроля, обмотав ноги внизу книгой Scannel Vernon. Not Without glory и засунув её при этом в голенища сапог вместе с ногами.

.

09.10.07. Сотрудники зала Бурлякова и Зарипова, дежурившие в это время на кафедре, заявили, что не заметили, как читатели входили в зал и выходили из него.

18.10.07. Читатель Ванеев (26426) был обнаружен вечером на левом крыле у постового милиционера. Что он там делает, ни он, ни постовой милиционер объяснить не смогли.

02.11.07. Кодовый замок не может срабатывать из-за поломки, о чём периодически докладывает руководству.

18.11.07. У читательницы Леонидовой была обнаружена надпись на контрольном листке, которую никто из сотрудников не делал. На вопрос о том, где она была, читательница сказала, что не была нигде.

27.11.07. Вечером по внутреннему телефону звонила неизвестная женщина (Не представилась, но слышно, что не оператор). После неё звонила пожарная сигнализация.

29.11.07. Дверь на пути к основному проёму выхода (входа) так и не убрана!

29.11.07. При открывании двери с 1-го этажа в буфет на людей посыпались различные предметы, в том числе и, преимущественно, колюще-режущие. Хорошо, что это были сотрудники, но ведь могли быть и читатели!

03. 12.07. Читатель Скворцов неоднократно портил свой читательский билет, сразу, как только ему его выдавали, даже не уходя из сектора регистрации. Рисовал на нём ручкой черепа и кости, или обрезал углы, или замазывал свою фотографию чернилами и рисовал на ней обезьян. Когда ему в последний раз выдали билет, он его скомкал и быстро спрятал, а на выходе отказался его предъявить, заявив, что спустил его в туалет. Просьба больше не выдавать ему билет!

09.12.07. Читательница Гусева неоднократно вела себя в здании библиотеки, кричала на сотрудников, оскорбляла, угрожала, пыталась драться. Она это проделывала даже потом, в присутствии 2-х милиционеров. Мы пытались её успокоить, но её невозможно было от них оторвать.

25.12.07. Основная линия туалетов закрыта. Причина непонятна.

_______

Из объяснительных записок читателей

Я, Суслова Виктория Александровна, признаю, что принимала участие в фотографировании книги, находясь для этого под сиденьем скамьи в нише между стеной и Всемирной службой Би-Би-Си.

14 марта я сидел в чит. зале на 3-м этаже и спокойно ждал, когда будет выполнен мой заказ, пока моё внимание не привлекло движение лиц сотрудниц на переднем плане кафедры выдачи.

Дежурная библиотекарь отобрала у меня читательский билет за превышение тишины в читальном зале.

Заявляю вам, что я не собирался портить книгу «Мельчук» «Опыт теории Смысл-текст», а сделал это не намеренно. Когда я открыл книгу, то увидел на ней оскорбительные надписи, адресованные лично проф. Мельчуку, прямо на титульном листе, и на 27, 33, 67, 122 с. Я, естественно, возмутился, взял ластик, принесённый с собой, и стал пробовать стирать надписи, при этом 2 или 3 страницы интуитивно разорвались.

С моей стороны никакой грубости проявлено не было. Я только один раз возможно резко ответил сотруднице, которая мешала мне выйти из Интернета нормальным путём.

Работая в зале периодической литературы, я обнаружила там местонахождение мыши.

Входя в читальный зал, я отчётливо слышал за спиной слово «очкарик», и я знаю, что за этим подразумевалось «придурок»!

Сотрудница Боброва придралась к моему почерку, т.к. больше ей, очевидно, придраться было не к чему. Одну из моих собственных букв она ошибочно приняла за латинскую и стала предъявлять ей необоснованные претензии.

После одного из занятий я оставил книги на полке, ушёл и больше с тех пор с ними не виделся. Очень прошу их отыскать!

29-го числа, после неудачной связи с заведующей читальным залом, я ушёл совершенно неудовлетворённый. Мой закономерное возмущение можно понять. Тем более, что главная заведующая, оказывается, для связи недоступна!

Во френдленте много пишут о праздничных очередях за розовыми мишками и золотыми коровками с ароматом жареной клубники.

Я тоже радуюсь в этих очередях. Не столько тому, что приходится проводить в них долгие часы, в дурноте и испарине, с гудящей от кондиционерного зноя головой и тяжестью шубы во всём теле, сколько тому, что уже заранее знаю, кому в конце концов подарят этих самых мишек и коров.

Это происходит каждый новый год.

Сначала придёт Подруга, принесёт мне Любимый Фильм, который я давно искала, Юбку Расцветки Клана МакГрегоров, о которой я давно мечтала, и Очень – Ну, Очень Розового Мишку.

— Слушай, а вот этот-то… - робко скажу я, вертя его в руках. – Откуда такая красота?

— А, Лёнька подарил, - скажет она. – Я хотела выбросить, а потом подумала – чего выбрасывать, тебе же такие нравятся.

А потом придёт Лёнька, принесёт мне диск с записью Любимой Музыки, Кольцо с Обсидианом, похожее формой на Летающую Тарелку, и Золотую Корову, издающие абсолютно невероятные и, на мой взгляд, не очень приличные звуки при неосторожном нажатии ей на живот.

— Боже, - скажу я.

— Ага! – радостно скажет он. – Танька откуда-то припёрла. Не выбрасывать же, да? Я подумал – тебе понравится. Мощная зверюга, просто загляденье…

— Не то слово, - скажу я и улыбнусь им обоим.

А потом придут ещё всякие Гости и Родственники. А когда они уйдут, мы с Собакой сядем на краешек дивана и будем смотреть на застенчиво топчущееся на нём смешанное стадо из Мишек, Зайцев, Овец и Коров. Потом я извлеку из этого Стада какого-нибудь наиболее безобразного Мишку – с ангельскими крылышками, в белом венчике из роз, с гармошкой-трёхрядкой. Один глаз – где-то возле уха, другой - впритык к переносице. Я посмотрю в эти глаза, глубоко вздохну и понесу его на помойку. Он будет криво и ободряюще улыбаться из-под криво надвинутого на лицо венчика. Я занесу его над мусорным ведром и задумаюсь над тем, что кто-то ведь старался, пришивал эти глаза именно так, а не иначе, и присобачивал эти крылышки из обломков настоящих куриных перьев, и всовывал в лапы эту дивную ядовито-жёлтую гармошку – а я сейчас возьму и грубо над всем этим надругаюсь и посмеюсь. И в конце концов, ёлки-палки, как может творение отвечать за своего создателя? Не может и не должно. А медведь этот, сволочь, будет смотреть на меня своими косыми глазками без всякой опаски, даже не изображая тоску и беззащитность во взоре, в уверенности, что ему и так ничто не угрожает в моих безвольных, сентиментальных руках… И остальное Стадо будет злорадно топтаться на новой обивке моего дивана, и подхрюкивать, и подмыкивать, и подбякивать, и торжествующе скалиться в мою беспомощно сгорбленную спину. Часть из них впоследствии разбредётся по всяким моим знакомым детям, но и эксплуатации детской святой всеядности тоже есть предел, поэтому большинству этих существ придётся доживать век в моей квартире. Которая уже давно похожа на одну большую детскую, где обитает странное, видимо, не очень счастливое дитя, родители и опекуны которого заняты чем угодно, только не формированием у ребёнка хорошего вкуса.