В скверике женщина качает на качелях маленькую розовую инфанту и рассказывает ей сказку терпеливым простуженным голосом:

— Дед бил, бил – не разбил. Баба била, била – не разбила. Мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось!

— А куйачка йаба как даст мыске по баске! – глубоким, уверенным басом продолжает инфанта. Потом задумывется и уточняет. - Куйаком! - Пойдём отсюда, - тихо говорит мне собака и непроизвольно поджимает хвост… И мы на цыпочках, прячась за сугробами, удаляемся из скверика.

А потом я иду на работу. И уже поднимаясь по лестнице в читальный зал, обнаруживаю, что потеряла шарфик.

— Это ваше? – спрашивает меня старичок в драном свитере, расшитом иероглифами и цветами.

— Ой… моё. – Я беру у него шарфик и старательно удивляюсь. – А как вы догадались, что это моё? Вы видели, как я его уронила?

— Нет, я не видел, - отвечает старичок и улыбается тихой библиотечной полусумасшедшей улыбкой. – Я по запаху догадался. У него ваш запах.

— И чем же мы с ним пахнем? – поёжившись, спрашиваю я.

— Земляничным пирогом, - суховато отвечает старичок и уходит. А я ещё некоторое время стою на верхних ступеньках лестницы, вытираю шарфом нос и горделиво озираю окрестности.

У меня спросили, на какого литературного героя я больше всего похожа.

Увы – больше всего я похожа на Берти Вустера из рассказов Вуд-Как-Его-Там. Да. Именно на него. Гордиться особенно нечем, но и скрывать бессмысленно.

По каким признакам я это определила? Да очень же просто! 1. Он идиот.

2. Он классический, неподдельный, ничем не замутнённый идиот.

3. Он всё-таки не такой идиот, каким его изобразили в сериале.

4. Но тем не менее он идиот, и все это знают.

5. Он клинический холостяк. Не по стечению обстоятельств и не по собственной воле, а просто потому, что он идиот и раздолбай. Он любит представителей (в его случае – представительниц) противоположного пола той рассеянной, расслабленной, отстранённой любовью, которой отличаются все злостные холостяки и которая так раздражает всех нормальных людей. Точно так же он любит и детей, и готов восхищаться ими в любом месте, кроме собственной квартиры. Периодически он с кем-нибудь обручается, и все окружающие заранее помирают со смеху, зная, чем это всё закончится.

6. К счастью для человечества, он лентяй и эгоист. Когда временами на него находит деятельный альтруизм, он становится проклятием человечества.

7. Как все идиоты его сорта, он воображает, что обладает железной волей и несгибаемым характером. В переводе с идиотского языка на нормальный это означает, что каждый встречный можем им вертеть, как захочет.

8. Он ужасно боится своих тётушек и вообще – всех своих родственников. При этом он почти круглосуточно проводит время в их обществе. Хотя запросто мог бы этого избежать.

9. Больше всего на свете он любит разменивать жизнь на всякие пустяки. Или, как выражаются литературные критики, прожигать жизнь. Он прожигает её со знанием дела и чистым, идиотским удовольствием. Как ребёнок, который остался дома один и прожигает пол в спальне с помощью увеличительного стекла. Жаль только, что как только он входит во вкус этого дела, кто-нибудь из родственников или друзей прибегает с ведром воды, заливает разгоревшийся прожигательный пожар и требует, чтобы Берти перестал валять дурака и занялся их делами. Причём незамедлительно.

10. Больше всего на свете он любит покупать и надевать на себя дикие, безвкусные, решительно ему не подходящие предметы одежды. Он их просто обожает. Он один видит их в истинном, ослепительном свете. Жаль, ему никогда не позволяют насладиться ими в полной мере.

11. Больше всего на свете он не любит попадать в разные идиотские переделки. Нет нужды говорить, что на протяжении всей своей жизни он только этим и занимается.

12. У него куча друзей, и все они тоже только и делают, что попадают в идиотские истории, а он непременно вмешивается, чтобы довести ситуацию уже до полного, гомерического абсурда. Впрочем, он не уверен, что слово «гомерический» здесь вполне уместно.

13. Он панически боится произносить речи на публике. Понятно, что в этом вопросе судьба его тоже не милует, всё время предоставляя ему случаи показать себя во всей красе на ораторском поприще.

14. Он страстный, беззастенчивый мот и чревоугодник.

15. Он много читал, но решительно ничего из прочитанного не помнит. Зато обожает ввернуть в разговор какую-нибудь искажённую классическую цитату, услышанную от Дживза. Он это делает всегда виртуозно и всегда не к месту.

16. Ни одна неприятность не может вывести его из его дурацкого благодушия больше, чем на полчаса. После того, как его обругают на все корки, заставят понапрасну проездить всю дождливую ночь на разбитом велосипеде, а затем публично высмеют, он уляжется в постель, дрыгнет ногой и в неописуемом умиротворении скажет Дживзу, что всё хорошо.

17. Всё-таки он идиот.

Так вот – если хотите знать… Если, конечно, вы хотите это знать. Одним словом – это просто живой мой портрет. Всё, перечисленное выше, характеризует меня как нельзя более точно. Правда, Берти обладал тремя достоинствами, которыми я не обладаю:

1. Он был богат.

2. Он был искренен и добросердечен.

3. У него был Дживз.

Эти достоинства таковы, что за них можно простить и всё остальное. Увы – простить Вустеру, а не мне, потому что у меня – я повторяю – таких достоинств нет.

А вы? Рассказали бы, что ли, на кого вы похожи? Прямо интересно уже…

Всё-таки нехорошо, что Хозе зарезал Кармен. Это глупо и бесчеловечно. И главное, никому же от этого легче не стало, разве что Эскамильо. Но Эскамильо – чёрт с ним, он тореадор, ему так и надо, а вот этих двух жалко. Правда.

Правда, они очень разные – разбойник Хосе-Мария из новеллы Мериме и раздолбай Хозе из оперы Бизе. И мотивы для убийства Кармен у того и другого не совсем одинаковые. У Мериме Хосе полагает, что имеет на неё все права, он всё-таки её муж, её «ром», или как она его там называла? – и это, по его мнению, даёт ему право её судить. И она сама признаёт за ним это право и, несмотря ни на что, отказывается ему подчиниться. И тогда он её убивает. По его логике, у него просто нет другого выхода. Столкновение двух одинаково сильных личностей. Коса на камень. И всё в таком роде. А у Бизе этот бедняга Хозе после того, как она швырнула ему в морду розу, так и таскается за ней, как зачарованный принц или как телёнок на верёвке. Цыганская ведьма заколдовала его, и он ничего не может с этим поделать. И мучается от этого невероятно, и не в радость ему все их котрабандистские забавы, и одного он только желает – избавиться как-нибудь от этого наваждения. И когда она говорит ему, что больше его не любит, он плачет, как брошенный ребёнок. Как – ты меня не любишь? Какое ты имеешь право? Я-то тебя люблю! И когда она посылает его ко всем чертям, муки его становятся до такой степени невыносимыми, что он пыряет её ножом. Как будто хочет отрезать её от себя ножом, как больной орган. Чтобы исцелиться и жить дальше. Дурак. Как будто кому-нибудь удавалось таким образом исцелиться!

Правда, почему мы так убеждены, что если мы кого-то любим, то и этот кто-то должен непременно нас любить? Нет, в самом деле. Почему он(а) обязан(а) тебя любить? За что? За то, что ты его (её) любишь? А он(а)-то тут при чём? За то, что ты столько, блин, для него (неё) сделал? Так от этого ты сам в первую очередь получал радость, ты делал это прежде всего потому, что тебе самому так хотелось… Или ты вкладывал свою любовь в надежде на грядущие проценты? Почему человек, сказавший тебе – вчера любил, а сегодня не люблю, и ты мне больше не нужен – почему он непременно негодяй и предатель? Ну, надоел(а) ты ему (ей). Бывает же такое. Ты больше не интересен, ты стал в тягость. Была теплота, была нежность, но всё ушло. Почему – непонятно. Куда – неведомо. Но ушло. Не вернёшь. Не воскресишь. Ну, что поделать. Ну, бывает такое.