— Значит, так. Сперва матросом. Потом байкером. Потом профессором. А потом привидением.

— Ничего себе, программа. Даже привидением?

— Ну, да. Помирать-то всё равно придётся. Только это дураки одни помирают. А умные люди становятся привидениями.

— Ты считаешь, это хорошо – быть привидением?

Денис молчит, но по его лицу видно, что он видит в этой перспективе нечто такое, что ускользает от моего внимания.

— А как насчёт того, чтобы в Рай постараться попасть?

— Ну… туда же не всех берут, а только хороших.

— Да… Если у матроса и байкера ещё есть какие-то шансы, то у профессора… это ты прав, это сложно будет. Но, может, всё-таки постараешься быть хорошим, а?

— (Неуверенно). Постараюсь… Слушай! (Оживляется, с заблестевшими глазами) А ты не знаешь, можно сделать так, чтобы в Рай занять очередь, а пока она подойдёт, немно-ожечко, ну, самую капельку - побыть привидением?

***

— Туська, а ты кем станешь, когда вырастешь? Или ещё не решила?

— Это я вчера ещё не решила, а сегодня уже решила.

— И что же ты решила?

— Конфеты буду делать шоколадные. (Очень воодушевлённо) С водкой, с текилой и с ягумайским ромом, вот!

***

— Сергей, что ты в этого Босха вцепился, даже ужинать не идёшь? Страшные же картинки.

— Да ну, чего там страшного… А это вот – кто? Это чёрт? И на чём он играет?

— Ты же видишь – на волынке.

— Ага. А ангелы на чём играют?

— На арфах. Струнный инструмент такой.

— Ну, да… А вместе они никогда не играют? - Думаю, что нет. А с чего это тебе в голову пришло?

— Да так.. подумал, что бы из этого получилось. Наверное – знаешь, что? Концерт ирландской музыки. Как мы с тобой тогда ходили – помнишь?

******

Подсудимый (на лице которого читается вся обреченность мира). Я этого не делал, ваша честь!

Услышав шаги внезапно вернувшегося домой хозяина, вор спрятался за занавеску, но был ею же схвачен, избит и завернут так, что не мог двигаться.

В отсутствие хозяина в комнату зашел сосед и украл у обезьяны банку пива из холодильника. За что обезьяна, не долго задумавшись, напала на него и отгрызла ему два пальца – передний и указательный.

Эксперт долго смотрел на лежащие перед ним волоски, но так и не определил, кому они принадлежали

Схватив со стола тумбочку, больной ударил ей, изо всех сил санитара.

После стычки с охранником грабитель остался на полу в тяжелом, обезвреженном состоянии и ждал приезда милиции.

Когда за женщиной открылась дверь, Лялину показалось, что он где-то ее видел, но не помнит, в чем именно.

Продавщица стояла к нему спиной, молча нарезала колбасу батонами и взвешивала на весах, а на все просьбы подойти и обслужить не отвечала.

Курбатов испугался и попытался принять вид простого свидетеля, но сторож сразу понял, где тут раки зимуют.

Геннадий как раз в этот момент повернулся в Василию лицом назад и не видел что Василий достает нож из кармана на бедре.

Ты б хоть сказал, что не будь что ли, или текст забыл, что ли или, как?

В это время киллер, так же достав из кармана фотографию, сверяет личность человека, который прогуливается через оружейный прицел.

Ее дед жил до девяноста семи лет и достиг до совершенного маразма.

Руки Кости, живущие отдельно от тела, хватаются за шею и душат, душат, душат Антона,. упираясь в зеркало его носом и открытым ртом

По вечерам гости собирались за игорным столом. Играли в покер и гольф, пока на часах не пробивало полночь.

Арчил падает на соседний столик поперек кресла,, опрокинув вытянутую левую руку с шампанским прямо на колени Юлии.

Анна вытирает тарелки и мельком смотрит телевизор. По телевизору молча идет кровавый боевик.

Подходит к дверям и заглядывает через них в замочную скважину, затем кричит вполоборота: Порядок они, уже здесь!

Услыхав автоматную очередь на ветру, Валерка падает животом на паркет и ползет в таком положении к выходу.

Не обнаружив ответных действий, преступник распоясался и почувствовал себя увереннее

Все бандиты передергиваются затворами своих оружий.

Высоко в горах, в тишине, в тени раскинувших кроны деревьев, расположена компания беглецов, которые прячутся от погони около догорающего костра.

Антон стреляет и попадает в стоящую, на столе блюдо с пирогом. От выстрелов гости разлетаются, как подбитые мухи.

Гена стоит на подоконнике над девятым этажом и кормит из клетки канарейку. Мимо него с воплями и угрозами пролетают Толян и Бешенный.

Библиотечные кошмары

— Скажите… э-э-э… Розенкранц и Гильденстерн?... – обратился ко мне какой-то бледный белобрысый читатель, одетый в глухую чёрную водолазку и облегающие штаны наподобие трико.

— Мертвы! – бодро отрапортовала я, вытягиваясь во фрунт за кафедрой.

— Кто вам сказал? - нахмурился читатель. – У меня, например, другие сведения.

— Ну, как же, как же?... – засуетилась я. – Сейчас припомню, кто сказал. Да! Том Стоппард же и сказал! Вот, пожалуйста, его пьеса: «Розенкранц и Гильденстерн мертвы». Разве вы не её просили?

— Нет, - подумав, ответил читатель. – Я не знаю никакого Тома Стоппарда. Хотя верю, что он человек правдивый и достойный. Но и правдивые люди иногда ошибаются, выдавая желаемое за действительное. Я уверен, что он ошибается. Они пока ещё живы, и они мне нужны.

— Да-да-да… - спохватилась я. – Конечно. Но – видите ли, какая штука… Они сейчас не выдаются. Они в переплёте.

— Да, похоже, что они точно в переплёте, - нехорошо усмехаясь, подтвердил читатель. – Как бы мне до них добраться-то, а?

— Переплёт – это надолго, - заверила его я. – Годика на полтора. А то и на два. А может, вам группа «Розенкранц и Гильденстерн» нужна? Тогда это точно не к нам. Здесь библиотека.

— Да. Библиотека, - вздохнул читатель. – А что это там у вас… во-он за тем стеллажом?

— Что и везде, - пожала я плечами. – Слова, слова, слова. А поскольку они все на разных языках, но при этом свалены в одну кучу, то из них такая путаница образуется – страшное дело. Как разноцветные нитки мулине в корзинке – как перепутаются, так ни за что не разберёшь… Я больше, правда, люблю шерстью вышивать, но шерсть тоже путается..

— Ну, хорошо, - с видимым неудовольствием сказал читатель и вышел из зала, почему-то сильно прихрамывая. Хотя прихрамывать, по идее, полагалось вовсе не ему.

Выждав для верности с четверть часа, я тихонько свистнула и махнула рукой, заглядывая за стеллаж. Из-за подшивок «Айриш Таймс» выбрались Розенкранц и Гильденстерн и, отряхиваясь и виновато улыбаясь, тихо проскользнули в коридор.

Туська ложится спать