— А если я – позалуста? – вкрадчиво спрашивает тот, кто всё-таки что-то знает по-русски.

— Никак, - мрачно отвечаю я и для наглядности развожу руками

— А если отень-отень-отень позалуста?

— И очень-очень не пройдёт, - ещё больше мрачнею я. – Не разрешается. Я бы и рада, но – нельзя!

— А савасем позалуста?

— Тоже не выйдет. Люди, ну, правда же – нельзя! Поймите это раз и навсегда!

Внезапно сотовый телефон в кармане у того-кто-немножко-знает-по-русски вздыхает, дёргается и на весь зал сообщает хриплым нахальным голосом:

— Абдулла! Таможня даёт добро!

На мгновение все, сидящие в зале, замирают с руками, взнесенными над ноутбуками, а потом ложатся грудью на столы и начинают стонать.

…. Девушка на банкетке перед кафедрой, подперев щеку Проппом, жалуется другой девушке:

— Нет, конечно, Пропп – это не Фоменко и даже не Лев Гумилёв. Но и он, тоже, знаешь, такое выдаёт… Ритуальный смех, ритуальный плач.. куда ни плюнь, всё кругом ритуальное. Я не пойму, что они на этом так помешались? Неужели нельзя смотреть на вещи нормально, без этих всех сакральных наворотов? Ясно же, по-моему, что у Несмеяны был просто астенический синдром на фоне слезливой депрессии. Это часто бывает, когда девушка в девушках засидится. И у меня до замужества так было.

— И что, после замужества прошло?

— Скажешь тоже – прошло! Ещё хуже стало!

… Молодой человек замирает перед стеллажами, как вкопанный, и таращит глаза на корешки.

— Ты чего? – интересуется споткнувшийся о него приятель.

— Смотри, чего тут есть. Ты посмотри только!

— Ну… «Фризско-русский словарь» А что?

— Но ведь фризы – ЭТО ЛОШАДИ!

МАТЬ. Туська, ты что так долго в огороде делала?

ТУСЬКА (независимым тоном). Так… Целовалась тут с одним…

МАТЬ. Ничего себе, заявочки! Интересно, с кем же это?

ТУСЬКА (сохраняя полнейшее самообладание). С Павликом.

МАТЬ. Интересные дела! С каким таким ещё Павликом?

ТУСЬКА (с тем же независимым и серьёзным видом). С моим Павликом. А что?

МАТЬ. Как это – что? Тебе не кажется, что тебе ещё рано со всякими павликами целоваться?

ТУСЬКА. Ничего не рано. Как раз в самый раз, пока он ещё незрелый. А когда созреет – он уже ведь будет колючий… Тогда уже и не поцелуешь нормально.

МАТЬ. Туська, ты меня в могилу загонишь! Немедленно отвечай, что это за Павлик? Я его знаю?

ТУСЬКА (морщится). Знаешь, конечно. Ты не сердись. Я же немножко только его поцеловала, самую чуточку. Он от этого не испортится. Зато знаешь, как здорово! Пойдём, ты тоже попробуешь.

Они идут на огород, где возле повалившегося на бок плетня стоит приземистый подсолнух с тяжёлой, медово-жёлтой шевелюрой. Мать всплескивает руками и начинает хохотать.

— Туська! Ну, ты меня точно уморишь! А почему он – Павлик?

Туська обиженно выпячивает нижнюю губу и пожимает плечами:

— А кто же ещё?

На этот вопрос мать не может дать ответа. Через пару минут я вижу, как она, обхватив обеими руками голову подсолнуха Павлика, опасливо целует его в веснушчатую щёку, смеётся и вытирает с губ жёлтую пыльцу.

— Правда, здорово? – радуется Туська.

— Потрясающе, - соглашается мать.

Мне становится завидно, и я тоже подхожу поближе к подсолнуху. Целовать его вот так вот, запросто, я, конечно, не смею – в конце концов, это же не мой, а Туськин Павлик, – но осторожно вдыхаю в себя запах мёда, вечернего солнца и нежных, маслянистых, ещё не народившихся на свет семечек.

***

ТУСЬКА. Пап, а чего тут, на витрине написано?

ОТЕЦ. Читай сама. Ты ведь умеешь уже.

ТУСЬКА. Ну, па-ап! Я половину умею, а половину ещё нет. Вот тут вот.. сейчас, ага… ПРО-ДА-ВА-ЕЦ..

ОТЕЦ. Будь внимательнее. Не «продаваец», а «продавец».

ТУСЬКА. Ага, ну, да. ПРО-ДА-ВЕЦ – КОН-СУЛЬ-ТАНТ. Продавец-консультант! А дальше цифры большие, я в них путаюсь.

ОТЕЦ. А тут нечего путаться, всё просто. Продавец-консультант – от пятнадцати тысяч рублей. Видишь: один, пять и три нуля.

ТУСЬКА (со взрослой интонацией). У-у-у! Дорогой какой. Интересно, их кто-нибудь покупает? Ой, пап, смотри! А мясник ещё дороже!

Эти гадания про прошлую жизнь – так умилительно, вообще, сил нет. У кого ни спрошу, все, оказывается, были отшельниками. Или у нас, или где-нибудь на Тибете. Получается, что половина человечества была отшельниками, а другая половина за них отдувалась – грешила за двоих. Но вот в моём случае – знаешь, по-моему, в этом что-то есть. Я точно была каким-нибудь отшельником, причём каким-нибудь особенно въедливо-праведным. Иначе какого чёрта в этой жизни меня черти так донимают? Ясно же, что отыгрываются за прошлое, другого объяснения у меня просто нет.

Но хорошо всё-таки, что ангел-хранитель, он определённо сильнее. Нет, серьёзно. Кое-какая власть у него есть, это я тебе точно говорю. Потому что если ЭТИ уж слишком зарвутся, он их того.. на место-то ставит. Вот – у меня один раз было… типичный, между прочим, пример. В пятницу, в конце рабочего дня, мне начальница говорит: значит, так, на завтра выходной отменяется, завтра у нас важная встреча. Ты приходи, пожалуйста, пораньше, часикам к семи, чтобы всё подготовить, материалы распечатать и так далее. Я говорю: ну, ладно, что ж делать – надо, так надо. И пока ехала в метро, ещё думала, что надо не забыть будильник поставить на пять утра. Прихожу домой. Запираю дверь. Зашториваю окна. Отключаю ВСЕ будильники. Отключаю телефон. И думаю: КАКОЕ СЧАСТЬЕ, ЗАВТРА ВЫХОДНОЙ! Бухаюсь на кровать и тут же засыпаю. И сплю так зверски и самозабвенно, как никогда в жизни не спала! А какие сны мне снились! Если я тебе расскажу, ты не поверишь – таких же снов в природе не бывает… В общем, короче говоря, где-то в начале седьмого меня будит звонок. А это сотовый был – к счастью, я его отключить забыла. Хотя собиралась, между прочим – хорошо, что там, где надо, меня от этого в последний момент удержали. Вот. Звонит сотовый. Я думаю: какая сволочь в такую рань? Подползаю к трубке и хриплым таким, потусторонним голосом говорю: алллё! А мне начальница в трубку: ой, говорит, как хорошо, что я тебя дома застала, что ты ещё не выехала. Совещание отменяется, и встреча тоже, можешь не приезжать. А я, ещё ничего не соображая, таким же пропитым голосом у неё спрашиваю: чего? Она так замялась и спрашивает с ехидцей: извини, я тебя, случайно не разбудила? Я обморочно говорю ей: нет! – отключаю телефон и падаю обратно на подушку. И только в этот момент вспоминаю ВСЁ. И холодею от головы до пяток. Представляешь, да? Это, значит, мои черти решили таким образом позабавиться в очередной раз за мой счёт. А там, наверху, как сообразили, что это уже не шуточки, что тут очень серьёзные последствия могут быть… так ангел-хранитель пришёл, кулаком по столу шарахнул и говорит: вы это… того… Совсем обалдели, что ли? Ну-ка, живо всё исправили, пока рога ещё целы! Нет, ну, скажи, что это всё не так просто, да? Не может быть, что это всё такие совпадения… явно же эти совпадения кто-то режиссирует!

Я давно поняла – они же, эти черти мои, просто любят быструю езду. Какой русский не любит быстрой езды? Поэтому они так и устраивают каждый раз, что я всё время опаздываю, а потом несусь, как угорелая, а они у меня на плечах, вцепившись в поводья… с ветерком так летят и только повизгивают от радости. Я их где-то даже понимаю. Нет, ты думаешь, это всё из-за моей несобранности? Ничего подобного. Вот, смотри. Собираемся мы с ребёнком к зубному. Заранее собираемся, заметь. Чтобы выйти с запасом и спокойненько так пойти. Он уже оделся, я, в общем, тоже.. и тут меня черти дёргают за язык, и я ему говорю: слушай, принеси из сумки мою косметичку. Он послушно идёт в коридор, где моя сумка стоит на тумбочке, – и через две минуты возвращается назад абсолютно коричневый! С ног до головы! Как индеец. Я его сперва даже не узнала. Оказывается, в моей сумке была ещё пачка с молотым кофе. И она была вскрыта, но защеплена на прищепку, чтобы не высыпалось оттуда… Ребёнок на ощупь принял её за косметичку, выдернул наружу.. а у него, ты знаешь, движения же резкие, как у всех мальчишек.. и, разумеется, скрепка вылетела, и он с ног до головы оказался в этом кофейном порошке. И, знаешь, ну – исключительно липкий и въедливый оказался порошок. Стряхнуть его вообще не было никакой возможности – он немедленно и в одежду впитался, и в кожу, и пришлось мне тащить ребёнка в ванную мыться, а потом искать ему чистые брюки и рубашку. Короче говоря, мы вылетели из дома на привычной скорости. Как всегда, в общем. Ребёнок летит за мной, спотыкается и только приговаривает: ничего, в зубном кресле уж отдохну, как следует!