– Клим!

– Хочешь сырников – приходи! – воскликнул Клим и ускакал с кухни.

Яша тяжело вздохнул и снова заглянул в кастрюльку. Хотел было еще раз попробовать ее содержимое, а то вдруг ему только показалось, что всё так плохо вышло, но потом передумал, вывалил кашу в мусорное ведро, а кастрюльку сунул в раковину под воду и принялся отскребать. Зачитался, блин. А есть-то хотелось, и выбор был небольшой: обидеться на Клима, проявить гордость и остаться голодным, или наплевать на его подначки, спуститься и наесться вкусных сырников. Готовила Женя и правда сказочно. И кормила Клима щедро. Яше даже немного обидно становилось, что Злата ни разу ничем ею приготовленным его не угостила. Но не может же, в самом деле, быть так, чтобы она готовить не умела. Не бывает же так, чтобы девушка и не умеет… Раз уж даже Женька умеет, которая, как это ни сложно признать, и правда меньше всего девушку напоминает. Немудрено, что Клим ее совсем как таковую не рассматривает, хотя вообще он любитель на девок посмотреть…

Яша решил, что надо спросить. Но в душу уже закралась горькая досада: разве не хочется Злате хоть чуть-чуть о нем позаботиться? Ну, то есть, конечно, вкусным всяким она его угощает, и в библиотеке, когда они там сидят, и просто так, и это всё замечательно, но всё равно не то. Пирога бы с ягодами и орехами из ее рук…

Яков закончил с кастрюлькой, забрал книгу, занес всё это к себе в комнату и направился к Климу. Была суббота, и Злата должна была скоро прийти. Вот увидит, как он ест сырники, чужой женской рукой приготовленные, и одумается. Но это ж надо прям растягивать…

Яша остановился на лестнице, прошелся взглядом по оставшимся ступенькам. Что на него нашло? Аж от самого себя противно стало. Некрасиво как. А если бы это Злата стала демонстрировать, как ей другой мужчина помогает? Понравилось бы ему? Внутри шевельнулась ревность, но Яков задавил ее. До того, как они со Златой стали встречаться нормально, он и не знал, что ревнив. Впрочем, Яша уже разобрался, чем это вызвано. Он-то думал: теперь Злата позволит ему всё, чего не позволяла раньше, а на деле вышло что-то странное. От той девушки, что так уверенно требовала и получала желаемое, не осталось и следа. Злата едва ли не стороной держалась. Лишний раз к нему не прикасалась. Сама почти не целовала, разве что в щеку. В университете даже за руку его не брала. А если он начинал обнимать да целовать, то словно цепенела, отвечала неуверенно, скованно. Яков, конечно, понимал, что это скорее связано с ее первым хмырем, но всё же… Было неприятно. Но она радовалась их встречам и подолгу стояла с ним на остановке, пропуская один за другим автобусы, что должны были увезти ее домой. И еще так смотрела на него порой, что Яша чувствовал себя самым любимым и желанным.

Так что теперь у него было всё, о чем он только смел мечтать летом: разговоры, свидания и взгляды. Но оказалось, что разговоры – это замечательно, взгляды – вообще чудесно, но молодой организм требует большего. Злату хотелось. И по ночам Яков долго ворочался в постели, мучаясь воспоминаниями о том, как был с ней, и представляя, как это могло бы выйти теперь. Не то чтобы он ждал, что она так просто ему отдастся. Не то чтобы он совсем этого не ждал. Раз уж в здешнем мире всё проще… Раз они всё равно уже были вместе…

Яков прекрасно знал, что не имеет права просить у нее этого. Отлично понимал, что таким предложением лишь оскорбит. И не мог перестать ожидать, когда же она уже предложит сама. Или хотя бы позволит прижать посильнее и поцеловать куда-то, помимо губ, не замирая при этом. Иногда начинало казаться, что ему это жизненно необходимо.

Когда-то давно в Тридевятом Яша думал, что влюбился и познал страсть. Теперь это представлялось таким смешным. Эх, каким романтиком он был. И куда всё подевалось?

У Клима в комнате обнаружилась Женя. В принципе, ничего удивительного в этом не было. Спустя месяц ее пребывания в общежитии Яков уже точно знал, что если Клима вечером нет у себя в комнате, то, скорее всего, он в соседней, а вот если под соседней дверью темно, то велика вероятность, что у брата гостья. Ну, если она не готовит, конечно.

Сейчас Женя сидела на подоконнике и что-то втолковывала Климу.

– Глупости это всё, вон, у водей родители вообще в последнюю очередь узнают, что дети решили пожениться. Те сами сговариваются и к священнику идут. И у абазинов тоже, если не родовитые. Я уж молчу про то, что кража невесты у многих народов – это в том числе способ обойти родительский запрет на свадьбу.

– Как же они без благословения?

– Справляются как-то. Но как только доберусь до них, обязательно задам этот вопрос.

– Ну не знаю…

– О чем речь? – спросил Яша, подбираясь к столу, на котором стояла тарелка с сырниками. Всего три штучки. Вот же… брат… мог бы и побольше оставить.

– О том, должны ли родители решать, на ком жениться или за кого замуж выходить.

– О! И какие мысли?

– Да вот спорим. И вроде как выходит, что хочется самому выбрать, но лучше, чтоб родители всё же одобрили. В одном доме ж потом жить.

– Отец с матерью сам сговорился, он мне рассказывал.

– Но дед их благословил.

– Ну да.

Яша откусил сырник и блаженно принялся жевать, стараясь растянуть удовольствие. Даже холодный, он был изумительно вкусным, нежным и сытным. Нет, всё же надо поинтересоваться у Златы, умеет ли она готовить. Так, невзначай.

– Спасибо, – невоспитанно промычал он с набитым ртом. – Просто замечательно.

– Ешь на здоровье, – беспечно отозвалась Женька. – В следующую субботу еще могу наделать.

Яша кивнул. Вкусности на завтрак Женя и правда выдавала только по субботам и воскресеньям, а в остальные дни готовила постно и полезно, сообразуясь с рационом отца, хотя паровые котлеты им с Климом уже тоже несколько раз перепали.

– А ты бы сама пошла замуж, если бы твой отец был против? – спросил у нее Клим.

– Ему не обязательно знать обо всем.

– В смысле? – едва не подавился очередным куском Яша. – Как это? Про замужество – не обязательно?

– Нет, про официальное, конечно, рассказала бы, а вот всё остальное… Ну, зачем? Еще будет волноваться.

– А что остальное?

Женя хмыкнула.

– В этом мире существует много способов обустроить свои отношения. Сожительство, гостевой брак, ну и другое всякое.

– Ого!

– Не тому тебя Злата учит, – засмеялся Клим. – Вот, слушай лучше Женьку, она полезные вещи рассказывает.

– Всё меня тому Злата учит…

– Ну да, ну да, – не без намека снова засмеялся брат.

Яков вспыхнул. Особенно обидна подначка брата была оттого, что вот именно сейчас Злата его ничему не учила. Женя взглянула на него с интересом, чем еще больше смутила. В отличие от Клима, у Яши не получалось забывать, что она девушка.

В дверь постучали. Злата зашла в комнату – запыхавшаяся, раскрасневшаяся с мороза, – помахала им рукой, размотала шарф, закрывающий пол-лица, стянула варежки и шапку и принялась расстегивать пуховик. Якову этот процесс напоминал очистку капусты от лишних листьев.

– Уф, – выдохнула она. – Всем привет. Есть что-нибудь горячее? Там жутко холодно!

Она скинула пуховик, разулась, подошла к Якову, на ходу проведя ладонями друг по другу и пробормотав заговор, который Яша давно успел выучить, хотя вряд ли бы когда-нибудь кому-нибудь признался, при каких обстоятельствах, поцеловала в щеку, а потом… стащила с его тарелки последний сырник.

– М-м-м, как вкусно! – довольно промычала она. – Женя, ты кудесница.

Женя смущенно улыбнулась. Вообще, по мнению Яши, ее реакция на Злату была странной. Стоило им пересечься, и Женя терялась, начинала сбиваться и запинаться. Когда Клим притащил подругу на их посиделки впервые, Яков то и дело ловил ее взгляд, направленный на Злату. Женя глядела на нее так, будто увидала настоящее чудо. И до сих пор порой так глядела…

Яков неожиданно осознал, что, кажется, ревнует уже и к Жене. Боги, что за дурь к нему привязалась? С этим срочно нужно было что-то делать. Однажды у них в селе дядька Путята напился и зарубил жену за то, что с соседом больно ласково говорила. Он же не хочет до такого дойти. А значит, нужно как-то убедиться, что у них всё серьезно и Злата не передумала с ним встречаться. Что она хоть немного – его.