Злата застучала по клавишам ноутбука, и Яша тоже постарался углубиться в конспекты. На самом деле заниматься рядом с ней было сложно, он постоянно отвлекался. Задачки прорешать – еще куда ни шло, а вот выучить что-нибудь… Приходилось потом сидеть по ночам. Но он так и не смог предложить иногда заниматься отдельно. Сегодня предложит, а завтра она будет гулять уже с Климом. Ну, нет. Да и возможность встречаться каждый день была бесценной. Даже так.

От подобных мыслей хорошо помогала механическая работа, и Яков отложил всё и принялся перерисовывать чертеж. В прямых линиях не крылось никакого подвоха, среди них всё было просто и понятно. В их окружении он отдыхал.

Постепенно читальный зал пустел. Ушел один студент, второй, третий. Злата давно допила кофе и теперь нервно покусывала губу и временами принималась мелко стучать ногой об пол. Яша не первый раз примечал за ней такое и уже знал, что оно означает: она устала и ей не терпится закончить.

– Всё, – наконец не выдержала Злата и захлопнула крышку ноутбука и учебник. – Если я прочитаю еще хотя бы строчку, меня стошнит. Тебе еще долго? Я могу подождать.

– Нет-нет… – Яков поспешно убрал карандаш от незаконченного чертежа и принялся собираться.

Мимо них прошли две девушки с его курса. Посмотрели на него, переглянулись, и одна что-то шепнула другой. Яков отвел взгляд. Так было нечестно. Он их имен не знал, а они его знали, и всё из-за обезображенного лица. С тем же успехом он мог ходить, закутавшись в красную тряпку. В действительности это была единственная причина, по которой он и правда не любил свои шрамы: они не позволяли ему спрятаться.

Злата проводила девушек задумчивым взглядом.

– Всё нормально? – на всякий случай спросил Яша.

– Да, – ответила она, но он отчего-то не поверил. Может, из-за того, как ретиво она принялась складывать вещи после?

Яков помог Злате отнести учебники на этаж выше, потом они спустились, оделись в раздевалке и вышли на улицу.

Было очень тепло. С неба падали, плавно кружась, мягкие пушистые хлопья снега. Уже успело стемнеть, но их хоровод был хорошо виден в золотистом свете фонарей. Снег укутал город белоснежным одеялом, расшитым серебром, и мир вокруг внезапно показался Яше куда чище и лучше, чем был на самом деле. Снег скрыл всё плохое.

– Какая красота, – восхищенно произнесла Злата и запрокинула голову навстречу снежинкам. – Пойдем по аллее?

Яков оглянулся на нее и замер, не ответив. На Злате было теплое пальто, и ее распущенные волосы лежали поверх него. Пушистые белые снежинки тихо опускались на медные локоны и оставались на них, не тая. Она была права. Он никогда не видел ничего прекраснее.

Не дождавшись ответа, Злата вопросительно взглянула на него, и отчего-то улыбка покинула ее губы. Она отвела глаза.

– Пойдем по аллее, – уже не спрашивая, определилась она и пошла вперед первой, свернув на дорогу, огибающую библиотеку. Яков устремился следом, пытаясь понять, что произошло. Он что-то сделал не так? Слишком неприлично рассматривал ее? Да, наверное. Надо извиниться и объяснить как-нибудь, чтобы ей не было неудобно или неприятно…

Стоп. Кажется, так уже было. В тот самый день, когда она…

Что-то ударило Яшу в бок, он ойкнул и резко обернулся. Злата стояла возле кустов. Скинутая с плеча сумка лежала рядом, а она смеялась и комкала в руках снежок. Яков огляделся, но на дороге, озаренной светом, падающим из окон библиотеки, больше никого не было. А даже если кто и появится… Ну и пусть. И потом, Злата что, правда думает, будто может обыграть его в снежки? Да она хоть раз видела настоящую снежную крепость?

Яша наклонился, набрал в горсть снега и резко подался вбок, уворачиваясь от очередного снаряда.

– Так нечестно! – воскликнула Злата.

Серьезно? Развеселившись, Яша показал ей язык и тоже бросил снежок. У Златы реакция оказалась хуже, и увернуться она не успела.

– Эй! – воскликнула она и поймала второй. – Эй! Ну, держись!

Смеясь, они бегали по аллее, закидывая друг друга снежными комьями. Злата то злилась, то хохотала, а Яков то принимался играть всерьез, то, опомнившись, начинал поддаваться. Снег всё падал и падал, и их следы путались на занесенной дороге. В конце концов Злата с криком бросилась на него и попыталась повалить в сугроб. Не тут-то было: Яков схватил ее за талию, развернул и уже собрался кинуть в снег, но Злата каким-то неведомым ему приемом все-таки сделала подсечку, и он упал сверху на нее, лицом к лицу. Они замерли, обнаружив, как близко друг к другу очутились, и всё мгновенно перестало быть игрой. Оба тяжело дышали, их дыхание смешивалось, медные кудри Златы разметались по белому снегу, ее взгляд скользнул по его лицу, и она снова перестала улыбаться…

Яков резко отпрянул и встал.

– Извини, – попросил он, отворачиваясь.

Злата села следом на колени. Наверное, они странно смотрелись в этом сугробе, но, на их счастье, в пятницу вечером студенты всё же предпочитали обходить библиотеку по широкому кругу, и на этой дорожке никто так и не объявился.

– Я очень хочу поцеловать тебя, но ведь это будет жутко неуместно, – внезапно деревянным голосом призналась Злата.

Яша ошарашенно повернулся к ней, но она смотрела в сторону. И по тому, как Злата сглотнула, он догадался, что ей совсем не просто далось это признание.

– Я…

Нужно было сказать что-то правильное, но все мысли вылетели из головы. И дыхание никак не желало выравниваться, и это мешало сосредоточиться, и дело было уже вовсе не в их игре. Она правда этого хочет?

– Я…

– Я в тебя влюбилась.

Прерывистое дыхание перестало быть проблемой, потому что снова вдохнуть удалось не сразу. Зато, когда удалось, Яша, кажется, малость перестарался.

Боги, откуда у нее столько мужества, которым почему-то обделили его. И снова она первая.

– Я-я… З-з…

Что? Он же так давно не заикался. И в такой неподходящий момент!

Она всё еще не смотрела на него.

– Прости, – словно выстрелила голосом Злата и совершенно неожиданно для Яши горько заплакала.

И с Якова наконец-то спало оцепенение. Он упал рядом с ней на колени, больше всего желая обнять и успокоить, но позволил себе лишь неуверенно коснуться ее плеча.

– З-злата… Пожалуйста, н-не плачь… Ты з-замерзнешь.

Злата дернулась, сбрасывая с себя его руку, и резко повернулась. В отсвете летящего снега она казалась белой, а глаза ее – не зелеными, а черными.

– Я только и делаю, что пристаю к тебе! Взваливаю на тебя свои проблемы! А теперь еще и это! – закричала она. – Я сама не знаю, как так получилось! Я не хотела! Мне вообще сейчас всё это не нужно! А тебе наверняка тем более! Но ты!.. Блин, да в тебя невозможно не влюбиться!

Последнее отчего-то прозвучало обиженно, но Яша этот факт проигнорировал, потому что от такой новости просто-напросто опешил. В смысле – в него невозможно? Даже когда рядом мелькает Клим? И другие тоже? Серьезно?

– Мне ужасно стыдно перед тобой, я и так виновата, а теперь еще и это! – продолжала тем временем она. – Я держалась как могла, но вот сейчас… Яш, ты снова на меня смотришь! – это уже было произнесено едва ли не с негодованием, и Яков, который еще не успел отойти от первого шока, немедленно перепугался. Злата скрестила руки на груди. – Давай уже прямо, – потребовала она. – Мне мерещится или у меня есть шанс? Я обещаю достойно воспринять твой отказ и за тобой не бегать.

И, видимо, в подтверждение того, что она действительно так сможет, Злата громко всхлипнула и шмыгнула носом.

Яков открыл рот, закрыл рот. Злата продолжала прожигать его взглядом, и в глазах у нее всё еще стояли слезы. Ему нужно было время, чтобы решить, что теперь делать, как правильно ответить. Потому что ее признание больше походило на обвинение. Заверить, что любит ее? Что тоже хочет быть с ней? Или, наоборот, сказать, что ей сейчас действительно лучше не вступать ни в какие отношения, передохнуть… Он замешкался, и Злата поняла это по-своему.