Мы, сборная СССР по боксу, звёзды, конечно, но далеко не для всех. Те же Лев Игнатьевич и Дядьпаша с бестолочью-сыном так и не узнали во мне олимпийского чемпиона, так как больше интересовались футболом и хоккеем, женщины предпочитали фигурное катание и художественную гимнастику. Поэтому «стюардесса как принцесса» не обратила внимания на Стасика, победителя массы турниров по самбо и межзонального по боксу, где он произвёл фурор среди тренеров.

Честно говоря, я немного с предубеждением относился к девицам, подстерегавшим нас на выходе из дворцов спорта после очередного чемпионата. Ну ни разу не лайтовый спорт, зачастую жестокий и весьма травматичный. Да, мы — крепкие, мужественные, целеустремлённые парни. Но девушка, получающая кайф от созерцания кровавого мордобоя, мне не по душе.

Хорошо, что с Викой познакомился вне спорта, и она точно не возбуждается от мысли, что её избранник — гладиатор двадцатого века.

Наконец, пошли на взлёт. Разочаровывающий.

Почему разочаровывающий? Потому что в прошлых командировках под солнце я сам сидел за ручкой управления или штурвалом И-15, И-153, «харрикейна», «спитфайра», ЛаГГ-3, Ла-5, Bf-109, «глостер-метеора», «швальбе», «шутинг стар», МиГ-15, МиГ-19, МиГ-21, «фантома», «мустанга»… можно ещё долго перечислять, включая тяжелые Б-17 и Ту-95М. Здесь и сейчас мне остро не хватало неба, его созерцание через иллюминатор салона пассажирского лайнера лишь дразнило, показывало, чего я лишён. Потому и располагался ближе к проходу, подальше от стекла.

Грёбаный «Вышний»! И его задание.

Набрали высоту, прошёл час с лишним. Пассажиры ходили между креслами по единственному положенному им маршруту — в туалет и обратно. «Как принцесса» разнесла прохладительные напитки, Стасу — с добавкой по его просьбе, но не использовала этот повод для знакомства с боксёром.

Носовым небожителям положен коньячок. Или шампанское.

Точно — шампанское? Я прислушался к хлопкам. Что за хрень… Вино не открывается с серией хлопков, похожей на автоматную очередь из чего-то компактного с глушителем.

Быстро проскочил в хвостовой туалет и занял одну из кабинок, продолжая прислушиваться к происходящему.

— Пассажиры рейса Москва-Нью-Йорк! — прозвучало по-русски. — Самолёт захвачен Организацией освобождения Палестины. Если будете сохранять спокойствие и благоразумие, долетите до своего Нью-Йорка. Иначе мы будем вынуждены стрелять. Слушайте правила: с места не вставать ни по какому поводу без разрешения наших братьев. Все распоряжения исполнять безоговорочно. Счастливого полёта!

Громкоговоритель смолк, оставив меня в раздумьях. Некоторые вообще считают туалет лучшим местом для размышлений.

Вот он, неучтённый фактор, из-за которого «Вышний» потерял информацию о матче СССР-США. Но чужой не получил и сведений о крушении самолёта. Собственно, пока в моём субъективном времени он не упал, газеты не напишут, информация не появится…

В прежней версии истории не осталось никаких данных об угоне Ил-62 с американским сенатором на борту, наверняка — топовой новости месяца. Значит, я уже раздавил бабочку. Например, кажущееся незначительным вмешательство в турниры боксёров-любителей, изменение раскладов в барышах на тотализаторе сыграли свою роль. Кто-то выиграл или потерял деньги, поменял какое-то решение, и покатилось…

Но что делать здесь и сейчас, на высоте десять тысяч пятьсот метров?

Кодекс разумного поведения заложников гласит: не противиться требованиям террористов и ждать помощи от профессионалов. Ага… Но парни уже стреляли. Наверняка пересекли черту между чистой угрозой и мокрухой, теперь не остановятся, пока в распоряжении есть живые заложники.

Я выживу даже с пулей в сердце, хоть это очень больно. Но не при крушении самолёта. Без папы Кима не заработаю, это он у нас дока находить букмекеров и делать ставки, не привлекая внимание КГБ. Я делаю самую простую часть работы: вышибаю мозг соперникам, но не насмерть, понарошку. Нам сейчас грозит лишиться мозгов совсем.

К чёрту осторожность!

Угонщикам нет ни малейшего доверия. Организация освобождения Палестины ни при каких раскладах не угонит самолёт СССР, Ясир Арафат, сукин сын и террорист, ходит в личных друзьях Брежнева, целуется с ним так страстно, что голубые обзавидуются. Захват американского или английского борта вполне допускаю, но аэрофлотского…

Следовательно, угонщики лгут. Тем опасны вдвойне.

Прямо в тесноте туалетной кабины наскоро размял мышцы. Мой избыточный вес скорее помеха, чем помощь, лучше бы был как в юности — худой и звонкий. Ну, работаем с тем, что есть.

Напряг память, вспомнил «бизнесменов» с юга. Семеро… Или восемь? Точно — семь. Объявивший о захвате говорил чисто, южный кавказский или азиатский акцент едва различим. Гражданин СССР? Возможно.

Приближавшиеся к хвосту тоже говорили по-русски, им вторили женские стенания don’t touch me! (не трогайте меня), один из угонщиков пообещал англоязычной, что сейчас она впервые в жизни познает «настоящего» мужчину и будет в восторге.

Дилетанты. Даже не проверили самолёт, а уже пошли развлекаться. Судя по голосам и топоту ног, их двое.

— Абдулла! Тут есть служебный отсек, я обслужу американку. Проверь всё в хвосте.

Послышался звук оплеухи. Женщина перестала причитать, только тихонько всхлипывала.

Я дождался, когда любвеобильный занялся небогоугодным делом и забрался на умывальник, упираясь спиной в очень низкий потолок. Когда Абдулла сунулся внутрь, это дало мне буквально микросекунду форы, использованную на удар ребром ладони между темечком и лбом. «Пли» сказал достаточно энергично, чтоб она погрузилась в череп Абдуллы до середины ладони, а пальцы пронзила резкая боль, я никогда не закалял руку ломать кирпичи.

Гул турбин, а в хвосте он особенно силён, обе пары двигателей находятся здесь, частично заглушил звук падения тела и автомата на пол. Точнее, это был короткий пистолет-пулемёт, напоминающий израильский «узи».

Проверил — заряжен. Осторожно выглянул из кабинки. В левую сторону просматривается салон, шторка, отделяющая от носового салона, отдёрнута, там стоит один из «бизнесменов» с пистолетом в руках. Да, оружия в салон они принесли богато.

Справа доносилось довольное уханье «настоящего» мужчины, ни разу не ракетчика, он трудился уже минуты три и пока не кончил, американка тихо всхлипывала. Прикинул, они оба находятся вне прямой видимости часового, и как только тот на что-то отвлёкся, я прыгнул за спину герою-любовнику. Левую руку на подбородок, правую на затылок, рывок… Хрустнуло.

Наверно, для женщины шок, что вошедшее в неё и только что радостно пыхтевшее тело мертво. Я не то чтобы за немедленное и поголовное истребление всех насильников мира, но оставлять эту падлу за спиной не хотел и без колебаний сломал ему шею.

Засунул «узи», или как его зовут, под тележку на колёсах, сам побежал по коридору, стерёгший его вскинул пистолет, я поднял руки.

— Не стреляйте! Ваш товарищ просил пройти в хвост! Я только исполнил его приказ.

Как раз со стороны туалетов раздался пронзительный вопль. Бедная, наконец, поняла, что совокуплялась с трупом, и невольно подыграла моему спектаклю.

Я посторонился, пропуская южного, и подмигнул Стасу, сам помчался за угонщиком, умершим, едва достигнув туалетных комнат, на сегодня самого смертоносного места на лайнере.

— Эскьюз ми, мисс, но вам придётся посторожить ещё один труп. Работает КГБ СССР.

Она, избавившись от любовничка, быстро натянула трусы и порванные колготки. Мелкая, с виду хрупкая, латиноамериканского типа, американка моментально взяла себя в руки и схватила пистолет у последнего жмура, умело проверив — находится ли на боевом взводе. Тушь потекла от слёз, на щеке расплывается фингал от оплеухи, но собранная, деловая. Готовая мстить.

— Позвольте, мистер Ка-Джи-Би, идти за вами и прикрывать спину. Драться не умею, но стреляю неплохо.

— О’кей. Только отстаньте на несколько шагов, вместе мы слишком приметны. Как вас зовут?