Если вправду заслужил, и возраст приближается к тридцону, не пора ли на покой?

Про речи в затылок… Что же, затылок явлен народу в обнажённом виде. Здесь, вдали от начальства из погранкомитета, я впервые обрился наголо, подставив под телекамеры китайского крылатого дракончика. Честно признался в интервью после полуфинала, что увлекаюсь восточными духовными практиками, в период максимального сосредоточения обращаюсь к дракону, и он делится со мной своей силой. Не считаете ли это ненаучной метафизикой, спросил журналист, на что я белозубо улыбнулся и заверил: имеет место быть не метафизика, а самовнушение. Даже самогипноз. Когда нахожусь в наилучшей форме, мне кажется, что дракоша теплеет. Если свести тату или вообще удалить участок кожи с затылка, пересадив, например, с бедра, потеряется привычный ориентир для сосредоточения, в результате как боксёр немедленно ослабну. «Советский Спорт» тут же распространил это интервью, редакция сочла презентацию рептилии курьёзом, из телерепортажа в конце передачи «Время» кусок о драконе вырезали. Собственно, там вообще оставили единственную мою фразу: чемпионат в Ростове-на-Дону рассматриваем как заключительный этап подготовки к Олимпиаде.

Слукавил, конечно. Я лично рассматриваю совсем другую перспективу — возможность убрать из конкурентов украинского мастера, тем самым ослабить резерв для сборной, расчистив путь себе. После завтрака, пока есть время до взвешивания, засел с папой Кимом в гостиничном номере пересматривать четверть- и полуфинал Саченкова.

— Практически нет слабых мест, насколько могу судить, — резюмировал кореец, прищурив и без того узкий глаз. — По очкам ты его точно не переиграешь. А вот как поймать на нокаут…

— С длинной и средней — никак. Он объективно лучше.

Саченков боксировал в классической левосторонней стойке, далеко вперёд выставив плечо, левая рука постоянно пыталась достать противника джебом ради несильных ударов, зато приносящих очки. Без каких-либо индивидуальных изюминок. В глухую защиту предпочитал не уходить, правая рука занимает исходную ниже челюсти и подключается мгновенно при любом удобном случае. Двигается по рингу лёгкими прыжками, словно весит пятьдесят один, а не семьдесят пять, я, набрав массу, перешёл на шаг, так удобнее, как по мне, совершать нырки и уклонения в сторону, не теряя контакт с опорой. В общем, украинец был воплощением мечты Когана — подвижный, высокотехничный, быстрый, при открывшейся возможности — с нокаутирующим ударом, ставку на который он не делал. Не применяющий грязных приёмов, не прущийся с низко опущенной головой вперёд с опасностью рассечь бровь сопернику. Саченков — это советская школа бокса на стопятьсот процентов, отточенная до филигранности и не несущая никаких сюрпризов.

— Смотри, как проводит ближний бой. Низкорослый, ныряет под руку противнику, обнимая того за корпус рукой, вяжется. При расставании обязательно бьёт апперкот, как только дистанция позволяет. А вот в живот сопернику не колотит, когда стоит вплотную, что странно. Очки таким макаром набираются.

Мой секундант таскает за собой увесистый видеомагнитофон и немедленно подключает его телевизору в гостинице. В отдельном чемодане катаются бобины с видеоплёнкой, очень неудобные, придёт время, обзаведёмся кассетником с VHS.

— Да, он не суетится в клинче. Хочешь достать его в ближнем? Тебе — сложно.

Папа Ким прав. Сближение даёт некоторые преимущества коротышу, то есть украинцу. В ближнем бою способен отбить мне ливер. Но если он сам не хочет использовать бонусы кроме как на отходе, я обязан ухватиться за этот шанс.

— Значит, нагнусь ниже. И первым ударю при разрыве дистанции. Надеюсь, ему не понравится.

Какую самому избрать манеру? Как универсал давно уже понял, лучшая — она же самая неудобная для соперника. Саченков натаскан на классику советского бокса, стиль американца, не сильно техничного, на московском ринге пришёлся украинцу не по вкусу, начало боя провёл в замешательстве «что это за хрень», только потом взялся за чернокожего по полной.

Я потоптался перед зеркалом. Побоксировал с воздухом. Надо испробовать домашнюю заготовку, отработанную в зале, но ни разу — на соревнованиях. Не право и не левосторонняя, линия плеч практически параллельна «линии фронта», как и в некоторых стойках каратэ. Но, конечно, больше с каратэ ничего общего, руки подняты, голова мотается то вправо, то влево, высовываясь из-за перчаток, попасть в такую подвижную цель непросто. Передвигаюсь шагами, ноги всегда твёрдо ощущают ринг, так обычно работают тяжеловесы. Задача — вывести из строя мощным джолтом или апперкотом в корпус на разрыве дистанции. Потом валить хуком слева, пользуясь, что соперник не пытается укрыть челюсть наглухо.

Когда руки высоко, брюхо открыто. Но с дальней дистанции он мне туда не засадит, надеюсь. А вообще, действуем по обстоятельствам, если получится.

Коган, будь он здесь, непременно завалил бы советами о необходимости учесть интересы сборной перед поездкой на Олимпиаду, возможно, пропустить Саченкова вперёд без боя, а самим согнать вес и перейти на категорию ниже… Ким Васильев в этом отношении без комплексов, если нужно мочить — мочи.

Формально оставаясь в минском «Динамо», я больше занимался с другими тренерами, что-то подсказывавшими, со стороны некоторые вещи виднее, но больше пытался прогрессировать сам, развивая универсальность до максимума — владения практическими всеми манерами боксирования. Несколько боёв провёл в правосторонней стойке и победил. Лез головой вперёд с опасностью для бровей соперника, получал предупреждения и снятие очков, затем победу техническим нокаутом, грязно, самому противно, зато результат достигнут. Коган со мной после этого неделю или две не разговаривал, демонстративно отворачиваясь, а я готовил себя к профессиональному рингу, где советское чистоплюйство вызывает только усмешки, побеждают только нарушители правил, хоть ухо откусывай. На Западе зрители не особо ценят эстетику и отточенную технику, им подавай кровавое шоу. Кто платит, тот и заказывает музыку.

Если всё же действительно сбегу из СССР, буду скучать, ей Богу, по джентльменским обычаям советского профессионального бокса, упорно маскирующегося под любительский.

В дверь постучали, тренер приоткрыл. Зря, конечно, потому что едва сумел её захлопнуть, со стороны коридора атаковала группка молодняка, намеревавшаяся получить автограф, для областного города чемпионат СССР по боксу — событие не рядовое. Тинейджерки и дамочки двадцать плюс без обиняков предлагают постель, дабы вдохновить меня на победу. Всенепременно и с удовольствием! Но после. Как бы ни бурлили гормоны на пике сексуальности, половой ажиотаж сублимируется. Спокойствие, только спокойствие, говорил Карлсон своему пропеллеру. В день ответственного боя ничего, кроме предстоящего боя.

На взвешивании Саченков на меня только косо глянул. Ни тени превосходства, всё же мой багаж боёв без единого поражения впечатляет. Не обошлось без визита в раздевалку помощника старшего тренера олимпийской сборной, принесшего бесценную идею: сняться с боя и пропустить украинца, за что мне обещано место в категории до семидесяти одного.

— Есть такое мнение, — возразил я, — что и во втором среднем Матюшевичу удержаться нелегко, рост увеличивается, а в полутяжёлый переходить не готов. Если Саченков — лучший, зачем вам переживать? Победит меня и пусть покупает билет Киев-Москва, согласен выступить его дублёром.

— Ну, всякое бывает, — заюлил толстяк, некогда выступавший в наилегчайшем. — Вдруг бровь рассечёт.

— Обещаю не бодаться. В остальном — пусть победит сильнейший. Здесь и в Москве.

— Судей они настропалят свистеть в одни ворота, — прокомментировал Ким, когда пухляш гневно стукнул за собой дверью. — Не бери до головы. Если бы всерьёз хотели твоего отстранения, пустили бы в ход весь административный ресурс. Теперь это выглядит как попытка для проформы. Предлагали — отказался, что с нас взять.

Мои грузинские болельщики убеждали впоследствии, что дело оказалось гораздо сложнее, на каких-то цековских посиделках в апреле этого года, пленуме что ли, Шеварднадзе зацепился языком с Щербицким. Украинский первый секретарь хвастался, что их бокс стоит на одном уровне с московским, а то и превосходит, привёл в пример нескольких своих и Саченкова в том числе. Тут Шеварднадзе, наслышанный уже, что мы с Кимом пару раз занимались с их боксёрами и его охраной, заявил: есть такой-сякой белорусско-грузинский самородок, он вашего зароет на два метра вглубь украинского чернозёма. Надо, чтоб они встретились на чемпионате СССР.