— Мы не можем, — сказал он, — рисковать ранеными. Если в селе фашисты поднимут тревогу, тогда и вы товарищ- как ваша фамилия?

— Старшина Стукалкин!

— Возглавите сводную роту. Богун будет спасать раненых, а мы…

— Товарищ старший лейтенант!

— Не вступайте, товарищ старшина, в пререкания!

Баженов так и не понял, как мог не заметить их фашист. Или он плохо видел в темноте, после огня лампы?

Так или иначе, но яркое пятно дверного проема исчезло. Баженов поспешно встал, и все вскочили.

— Двигаться тихо, не спеша, — приказал он.

И двинулись тихо и не спеша; но уже через сотню шагов заспешили. Затарахтели колеса по мерзлой земле.

Через рельсы и грейдер гнали коней вскачь. Кричали раненые в повозках.

А потом, успокоившись, медленно двинулись на северо-восток. Лишь бы не выйти на южную окраину Поляновки, которую удерживает противник!

Их окликнули партизаны, и все облегченно вздохнули.

— И как только вы не заблудились в степи, — удивлялись партизаны. Они дали своего проводника, и тот уверенно повел их в Герасимовку.

Лишь проходя мимо темных разбросанных бревен бывшего узла связи, Баженов ощутил гнетущую усталость. Хотелось лечь вот тут же, на дороге. Пульсирующая боль в голове затрудняла дыхание.

Баженов вошел к полковнику Орленкову, поднес руку к виску, хоть на голове и не было головного убора, и начал:

— Старший лейтенант Баженов… В Но тут он уставился на шелковый абажур, пробормотал: «То огонь, огонь…» и упал без сознания.

Еще недавно в селе Песчаном стояли машины, нагруженные лодками, а сейчас здесь размещается штаб армии, его первый эшелон. У открытых дверей сельского клуба стоит Кулебякин с автоматчиками Бекетовым и Мацепурой и пропускает офицеров.

На сцене клуба на деревянных подставках висят военные карты. Сысоев, Корнилов и Великанов пришпиливают листы со схемами поверх уже развешанных схем, чтобы потом, по мере надобности, менять их.

Без двух минут шестнадцать часов в зал, где уже ожидают начальники управлений, начальники отделов и отделений, офицеры штаба армии, входят командарм генерал Королев, генерал Соболев, генерал Бичкин и полковник Коломиец.

— Разрешите начинать? — спрашивает начальник штаба.

— Прошу! — отвечает командарм.

— Мне поручено произвести разбор, анализ трех этаи пов операции по овладению городом «Ключевой», — начинает полковник Коломиец. Он показывает указкой на схему, изображающую положение войск армии и противника в те дни, когда дивизия Бутейко заняла два (тогда еще не соединенных) пятачка на Ровеньковскнх высотах.

Полковник Коломиец начал разбор с боевых действий корпусов, дивизий, полков и отдельных групп. Он подробно проанализировал наиболее характерные действия пехоты, артиллерии, танков, авиации, саперов, связистов, тылов; осветил взаимодействие всех родов войск и работу штабов с точки зрения выполнения поставленных перед ними задач. Он приводил наиболее характерные примеры — и положительные, и отрицательные. Сысоев стоял возле запыленных декораций, изображавших лес, и по ходу доклада менял схемы, диаграммы, картограммы. Он отлично знал содержание доклада, так как готовил к нему материал. Корнилов помогал, а Великанов чертил.

Пришлось перечитать, проанализировать гору «журналов боевых действий», описаний операций, боев и прочих материалов, поступивших из корпусов, дивизий, полков. Сысоев жалел, что у начальника штаба нет времени произвести подробный разбор этой большой операции, а ведь почти каждая ее деталь, например описанный Баженовым «Ночной бой в Герасимовке с использованием элемента внезапности» или описанное Корниловым и Помяловским «Форсирование Днепра» и другие, — это же богатейший материал, кладезь опыта войны, интереснейшая тема для статей и научных диссертаций.

Полковник Коломиец докладывал почти два часа и закончил интересными выводами, обобщавшими боевые действия. Присутствующим они были известны лишь частично, то есть в той мере, в какой каждый из них принимал в них участие.

— Выбор направления главного удара, — сказал полковник Коломиец, — определялся следующими факторами: сосредоточением основных сил противника в районе Ровеньковскнх высот, где они сковывались частями армии и удачной оперативной маскировкой, введшей противника в заблуждение; сосредоточением второй крупной группировки противника в районе города в результате боевых действий в районе сахарного завода и нашей активной разведки в районе железнодорожного моста.

Очень помогла разведка, установившая стык двух дивизий в районе «Орешка».

Полковник говорил о том. что благодаря такой группировке и форсированию Днепра на широком фронте удалось создать в районе села «Орешек» решающее превосходство в силах и средствах.

В своих выводах полковник указал на большое значение учебы и тренировки войск в подготовительный период. на то, что войска уже имели опыт форсирования.

Большое внимание он уделил взаимодействию войск армии и партизан, чему помогла четкая работа оперативного отдела, в частности старшего лейтенанта Баженова.

Гитлер и его генералы считали, что ни одна армия в мире, в том числе и Красная Армия, не сможет с хода форсировать такую широкую водную преграду, как Днепр. И просчитались!

Противник использовал новые тактические приемы, пытаясь сорвать наше наступление. Гитлеровцы делали ставку на фауст-патроны — ручную артиллерию, способную уничтожать танки и деморализовать бойцов.

— Мы неожиданно быстро для них раскрыли секрет и этим устранили элемент внезапности. Кроме фауст-патрона мы раскрыли секрет радиомаяка, тайного наводчика для бомбардировщиков; раскрыли секрет нового стрелкового оружия, секреты минирования, новые тактические приемы. Но враг готов на все, и надо своевременно упреждать его замыслы, раскрывать его секреты. Наши опытники оказались на высоте, но и впредь не только им, но и всем надо стремиться узнавать новое оружие и тактику врага.

Таким образом, правильный выбор направления главного удара при форсировании на широком фронте, скрытая и умелая подготовка операции, внезапность нападения, стремительность действия и высокий наступательный порыв войск армии обеспечили успех.

— Хорошо постарался главный «фанатик» — генерал Соболев и его помощники, — бросил реплику командарм. —

Недавно Гитлер вынужден был так объяснить успехи советских войск на Днепре: «Коммунисты, заявил он, умеют воспитывать фанатизм масс». И все же в действиях наших войск было немало недостатков. Вот я и прошу вас, Георгий Васильевич, указать их. На ошибках учимся!

Полковник Коломиец, продолжая анализировать, указал на недостаточное количество сил и средств армии для развития успеха. Были недостатки в работе тыла, в доставке боеприпасов через Днепр. Недостатком являлось отсутствие штурмовых групп в городе при первом его штурме. Бойцы растекались по городу, управление было потеряно, и противник потеснил наши части.

Полк Коленко совершил ночной рейд через тылы противника, вышел к совхозу, а назначенная ему в поддержку бронегруппа заблудилась в тумане. Полк выполнил ближайшую задачу, овладел совхозом: первым, вторым, третьим кирпичными заводами. Но, лишенный противотанковых средств, дальнейшего успеха не имел. Отбил двенадцать контратак противника, причем танки противника прошли через его боевые порядки.

Сейчас войска армии ведут упорные бои на окраинах города и таким образом создали малое, не сплошное кольцо вокруг города. Захвачены: северная и северо-западная окраины, на западе — часть района железнодорожной станции, исключая вокзал, и бойни; на юге города — район кирпичных заводов, сахарный завод.

Войска армии — начштаба показал это на карте — наращивают большое кольцо окружения города. Связь противника по дорогам прервана. Противник яростно контратакует с запада. Войска армии теснят его к «Западной речке». Авиаразведка доложила о подходе крупных сил противника в район «Узла». В городе идут ожесточенные, упорные бои.