Генерал Четопиндо с министром внутренних дел и группой высших офицеров наблюдали с холма в бинокли за тем, что происходит внутри крепостных стен. Ему удалось привести в исполнение свой план — отравить источник воды, которым пользовались осажденные. Теперь нужно было набраться терпения и ждать несколько часов, чтобы посмотреть, насколько акция окажется эффективной.

Как только наблюдатели доложили, что в цитадели начали делить воду, на холме собралось избранное общество.

— Что же все-таки придумал наш Артуро? — спросил какой-то полицейский чин.

— Сейчас увидите, — уклончиво ответил генерал.

— Началось! — взволнованно воскликнул офицер, стоящий поодаль, и все поспешно прильнули к биноклям.

Миллер обратил внимание на одинокую женскую фигурку, находившуюся в дальнем от него конце цитадели. Женщина, что-то сжимая в руке — один из офицеров уверял, что это кружка для воды, — сделала несколько зыбких шагов, затем упала под деревом.

— Через несколько минут можно будет собирать урожай, — сказал Четопиндо.

— Ты кудесник, Артуро, — похвалил президент.

Министр внутренних дел взял Четопиндо за руку и отвел его в сторонку.

— Артуро, ты не яду им подсыпал? — спросил озабоченно министр, понизив голос.

— Ты угадал, — произнес Четопиндо. — Между прочим, яд ничем не хуже бомбежки с воздуха, артиллерийского обстрела или танков.

— Значит, мы войдем в крепость без единого выстрела?

— Именно. Посмотри-ка, какая красотка корчится там, под деревом, — протянул Миллер министру свой бинокль.

— Красотки потом, — отвел министр бинокль. — Что же ты все-таки с ними сделал? Каким ядом попотчевал?

— Вели-ка лучше своим частям занимать крепость, — ответил Четопиндо.

— Итак, новое оружие?

— Вроде того.

— Разве мы вызвали подкрепление? — донесся до них чей-то растерянный голос.

Четопиндо и министр враз обернулись: на дороге, которая вела от Королевской впадины к цитадели, встало огромное облако пыли.

Поток людей двигался неотвратимо, подобно лаве во время извержения.

Министр нахмурился.

— Полиция! — истерически выкрикнул он. — Немедленно навести порядок!

— Основные полицейские части находятся в Санта-Рите, — ответил заместитель министра.

— Почему?

— Генерал Четопиндо сказал, что они ему не понадобятся. И вы с ним согласились.

— Вызовите по радио!

— Не успеют…

— Сам вижу… Но неужели у нас здесь нет ни одного танка, ни одной пушки?

Министр покачал головой.

— Что один танк, что десяток — какая разница с точки зрения иностранного корреспондента? — заметил он. — Мы ведь приготовились брать цитадель голыми руками.

— Сколько у вас полицейских?

— Пятьдесят человек.

— Поднимите их в ружье!

— Бессмысленно, — тихо сказал министр. — Излишнее кровопролитие. Многотысячная чернь сомнет нас.

— Что же делать? — упавшим голосом произнес Четопиндо.

Толпа приближалась. Уже можно было различить отдельные лица, прочесть лозунги, колышущиеся над толпой.

Те, кто был на холме, сбились в кучку.

Накануне штурма, перед вечерней раздачей воды, стачечный комитет принял решение: все, кто пожелает, могут покинуть цитадель по подземному ходу.

Желающих, однако, не оказалось. Даже женщины наотрез отказались уйти из крепости.

— А кто вас перевязывать будет? — сказала жена одного докера в ответ на слова Орландо Либеро о том, что женщинам с детьми лучше покинуть крепость.

— А с детьми как? — спросил Гуимарро.

— Дети могут спрятаться в одном из бастионов, — предложил Рамиро. — Пули их там не достанут.

Мальчик-связник, который доставлял осажденным вести с воли, уходил из крепости со слезами на глазах. Ему очень хотелось остаться со всеми, но необходимо было доставить на явку свежие материалы для «Ротана баннеры».

— Будь осторожен, — сказал Орландо мальчишке на прощанье.

— Я ни одной бумажки не потеряю, — заверил мальчик, похлопав по карману.

— Себя береги. Расскажешь на воле…

— Про что? — поднял мальчик смышленое личико, усыпанное веснушками.

— Про все, что видел в крепости, — сказал Либеро. — Про то, как нас всех пытались отравить.

…Теперь мальчишка вместе с толпой, которую повстречал на полпути к фавелам, двигался к цитадели. Вместе со всеми он восторженно скандировал:

— Долой ищеек Четопиндо! Да здравствует Орландо Либеро!

Дав согласие на оформление в Оливию, Талызин основательно засел за испанский. А в ближайший свободный день с утра отправился в Библиотеку иностранной литературы. Хотелось почитать об Оливии, чтобы побольше изучить эту далекую страну.

Выписав книги, Талызин направился к своему излюбленному месту у окошка, которое, он заметил издали, было не занято. В эту пору читальный зал был еще почти пуст. В ожидании заказа Иван просмотрел свежие газеты.

Наконец его читательский номер вспыхнул на табло, и Талызин пошел к выдаче.

— Вы увлеклись Оливией, Иван Александрович? — улыбнулась молоденькая библиотекарша, пододвигая Талызину стопку выписанных им книг.

— Да, хочу получше узнать эту страну.

— Я убеждена, что лучший способ узнать страну — это читать ее газеты, — серьезно сказала девушка. — Знаете, у нас есть подшивки оливийских газет. Особая наша гордость — «Ротана баннера».

— «Ротана баннера»?

— Так называется левая оливийская газета, — пояснила девушка.

— Красиво звучит.

— На одном из местных диалектов это означает «Красное знамя».

— Можно получить подшивку?

— Конечно. Только, пожалуйста, бережней с «Ротаной». У нас издание в одном экземпляре, а некоторые номера клеены-переклеены. Я пойду в хранилище, подберу… Подойдите ко мне минут через пятнадцать.

Подшивка «Ротана баннеры», в отличие от других, оказалась на удивление тонкой. Талызин бережно перенес ее к своему столику. Сначала только бегло просматривал листы малого формата. Особенно интересно было рассматривать фотографии и разбирать подписи к ним.

В одном из номеров его внимание привлек вид дымящегося вулкана, контуры и название которого он знал еще из курса школьной географии. Вулкан возвышался вдали, а на переднем плане, на фоне бензоколонки находились два человека. Одежда на них была измята. Один, высокий, был в военной форме, явно утратившей щегольской вид. Второй — в штатской одежде, на голове его красовалось огромных размеров сомбреро. «Генерал Четопиндо», — прочел Талызин подпись к фотографии. Из текста подписи явствовало, что рядом с генералом находится бразильский коммерсант Карло Миллер. Прочитав фамилию, Талызин невольно вздрогнул и, удвоив внимание, начал вглядываться в не очень четкое фото. В эти мгновения в памяти Ивана невольно всплыл тот, другой Карл Миллер из-под Гамбурга, из лагеря… Нет, они разные люди, только имя общее. У этого, на фото, совсем другое лицо. И пенсне отсутствует. Пенсне он мог снять, положим… Жаль, эта дурацкая шляпа не дает возможности рассмотреть лицо как следует.

Талызин разглядывал фотографию, вертя газету так и этак. В фигуре коммерсанта ему почудилось что-то знакомое. И разворот плеч, и манера держать голову… Он принялся переводить статью под фотографией…

Это было официальное сообщение. Заглядывая в словарь, Талызин проштудировал текст, однако ничего интересного не почерпнул.

Бразильский торговец, будучи в Оливии по своим делам, оказался поблизости от генерала Четопиндо, когда тот попал в малоприятную историю. Шофер диктатора бежал на машине в неизвестном направлении, и генерал оказался один в горах, далеко от всякого жилья.

«Были в окружении Четопиндо и смелые люди, — подумал Талызин. — Ведь шофер не мог не понимать, что ему грозит в случае поимки».

Особенно поразила Ивана головокружительная карьера безвестного бразильского коммерсанта, по сути — гостя страны, который за короткое время сумел стать правой рукой Четопиндо. В стремительности продвижения к власти Карло Миллера таилась некая загадка.