Сорокин, тут же припомнив все события этого, просто сумасшедшего дня, сразу помрачнел.

– Давай завтра поговорим об этом, мой дружочек, – устало выговорил он, – ладно?

– Ну конечно, – легко согласилась она, видя, что он донельзя измучен, – конечно завтра.

– Спокойной ночи, Юрик. Завтра все обсудим.

– Да, котенок, – сонно пробормотал он, – до завтра. Спи спокойно.

Завтра для Юрия наступило ровно без четверти пять. Совершенно выспавшийся, он внезапно открыл глаза и, вскинув руку, посмотрел на часы. Решив, что вставать рано и можно еще малость поспать, он перевернулся на другой бок и вновь закрыл глаза. Но сон не шел. Неприятное чувство тревоги, поселившееся в нем в ту секунду, когда датчанка деликатно намекнула ему на идущего за ними по пятам «приятеля», продолжало раздражать его, и чувствовать себя все так же беззаботно он уже не мог.

«Вот, не было печали, – с тоской подумал он, – так черти накачали!»

Спустившись на кухню, он пустил из крана тоненькую (чтобы не шуметь) струйку воды, умылся и, поставив на плиту кофейник, уселся на диван.

«Поразмыслим-ка мы еще раз над сложившейся ситуацией, так сказать, на свежую голову, – решил он. – Если принять за аксиому тот факт, что за мной, и видимо уже давно, ведется слежка, то, следовательно, кому-то я крайне интересен. Вопрос только в том, интересен ли я сам по себе или интересно то, что я наконец отыскал в местных катакомбах. Однако все это очень странно. Ведь я никому не говорил о том где и, главное, что я разыскиваю. Даже Серега Никитин и тот не имел ни малейшего понятия о цели моих поисков. Но допустим, что неведомым путем некие спецслужбы все же узнали о моих целях и задачах. Тогда почему же они столь долго ничего не предпринимали? Впрочем, весьма возможно, они просто боятся меня спугнуть и выжидают момент, когда я покажусь со своими находками на поверхности. Тут-то они меня тепленьким и возьмут!»

Юрий, заварив кофе, начал механически накладывать себе в кружку сахар.

«Хотя то, что я сейчас понапридумывал, вполне может оказаться только плодом моей больной фантазии. На самом деле, все может быть совсем по-другому. Кроме того, вызывает удивление то, что за мной ходит один и тот же тип. Это раз. Второе: ну уж кто-нибудь да посетил бы в последние дни под благовидным предлогом и дом наш и гараж, где повсюду валяются предметы моего водолазного снаряжения. Да и вечно распахнутый люк колодца с грузовой лебедкой ясно покажет и полному идиоту, чем я тут занимаюсь. Но пока, тьфу-тьфу, все тихо. Да, – одернул он сам себя, – но в тихом омуте, как гласит народная поговорка, черти водятся. – Юрий отставил пустую кружку и потер ладонями виски, разгоняя кровь в еще «смурной» голове. – Впрочем, как бы там ни было, но поскольку я уже предупрежден, необходимо куда-то пристроить все то, что я успел к настоящему времени поднять на поверхность».

И тут он весьма кстати припомнил о люках ливневой канализации в проходящем недалеко от их дома сточном коллекторе.

«А ведь это неплохая мысль, – подумал он. – Если даже за домом и ведется наблюдение, то уж наблюдать за всеми канализационными люками в округе просто невозможно. Осталось только мне самому-то определить, где же они располагаются. Впрочем, это мы сейчас быстренько и устроим», – решил он, раскладывая на столе схемы исследованных им подземных коммуникаций и карту того района, где располагался дом Шмаковых.

Взяв компас, карандаш и линейку, он буквально через минуту отыскал то место, где проходящее неподалеку шоссе пересекается с коллектором городской канализационной системы.

«А конкретный люк я легко определю, установив внизу, словно маяк, свой фонарик, – решил он. – Вроде бы бесцельно прогуливаясь вдоль дороги, я наверняка увижу его свет внизу, пусть даже и при самом ярком солнце. Вот этим я сейчас и займусь», – однозначно решил он и, вновь запрятав свои схемы под плиту, решительно направился к гаражу.

Добравшись без особых проблем до посещенного им ранее не менее полусотни раз коллекторного «зала», он установил там свой большой фонарь рефлектором вертикально вверх, включил его и поспешил обратно. Выбравшись из колодца, Юрий переоделся и, надвинув на глаза «бейсболку», скучающей походкой вышел на улицу.

«Пусть видят, что я спокоен, расслаблен и ничего не опасаюсь», – злорадно думал он, поддевая время от времени кроссовками небольшие камушки.

Отсчитав, согласно своим расчетам, триста шагов, он еще более замедлил шаг, внимательно рассматривая все встречающиеся ему по пути чугунные решетки. Вскоре его поиски увенчались успехом. Под одной из них он заметил яркий, направленный вверх луч «Веги». Сделав вид, что пинать камешки ему надоело, он сдвинул свой головной убор на затылок и как бы нехотя огляделся по сторонам.

«Что же, местечко здесь неплохое, – подумал он. – Достаточно укрытое с обеих сторон кустами, да и жилые дома находятся отсюда на весьма приличном расстоянии. – Якобы по нужде, он залез в заросли и некоторое время наблюдал из-за листвы за редкими в столь ранний час прохожими. После чего он, демонстративно застегивая на ходу брюки, выбрался на шоссе и двинулся в обратном направлении.

«Надо срочно искать машину, уазик какой-нибудь старенький или «Москвичок», – размышлял он на ходу, – ведь у меня же там не меньше двухсот килограммов разного антиквариата накопилось. Но, прежде чем ее искать, надо найти для этого деньги, – спохватился он. – Впрочем, с этим все проще. В комиссионном мне еще должны весьма солидную сумму. Тут другая беда. Везти мне все, что с таким трудом найдено, абсолютно некуда! Тем более, когда за спиной то и дело слышишь чье-то напряженное дыхание!»

Настроение у него моментально испортилось.

«Вот незадача, – сердито рванул он на себя калитку, – за что же мне такая невезуха?»

Сердито хлопнув входной дверью, он вошел в дом.

– Эй, кто это там шумит? – услышал он слабый и задыхающийся голос Олега Семеновича.

«Надо взять себя в руки, – одернул себя Юрий, – я здесь все-таки в гостях, а не в собственной фамильной усадьбе».

Напустив добродушный вид, он шагнул через порог:

– А, Олег Семенович, дорогой! Да Вы никак уже встали! Вы у нас просто герой! – воскликнул он .

– Юрочка, – ответно заулыбался художник, – это ты, значит, с утра на ногах и в заботах.

– Все мои заботы – это ерунда, – скромно ответил Юрий, пожимая все еще вялую руку старика, – а вот Ваше здоровье для нас с Натахой – это самое важное. Кстати, а где она?

– В курятник пошла, – ответил прокашлявшись Олег Семенович, – кур кормит.

– Вы все еще кашляете, – озабоченно потер подбородок Юрий, – но это ничего, мы сейчас заварим Вам такой травяной отварчик, что за три дня кашель Ваш исчезнет без следа.

– Юрик, – перебил его больной, – ты случайно не знаешь, куда эта егоза мои сигареты запрятала?

– Э, нет, – отрицательно замахал руками Юрий, – с куревом, дорогой Вы наш, придется малость повременить.

В эту минуту на крыльце застучали быстрые каблучки, и на пороге возникла сияющая утренней свежестью девушка с миской свежих яиц в руках:

– Давайте лучше завтракать, – звонко объявила она, – а папиросы Ваши я все равно выбросила, привыкайте теперь, дядя, без них обходиться.

– Ну что тут поделаешь! – огорченно хлопнул себя ладонями по коленям Олег Семенович, – одолели старика, благо, что вдвоем, поодиночке-то я бы вас одной левой раскидал.

Все рассмеялись и начали дружно готовить завтрак.

Поев, Юрий забрал из подземелья уже почти разрядившийся фонарь и начал готовиться к своему последнему походу на найденный им склад оберштурмбаннфюрера Виста.

«Сниму-ка я на всякий случай все свои мерные веревки, – прикидывал он план на сегодняшнее погружение, – и сплаваю, хоть разочек, в самый дальний угол складского помещения, цапну там что-нибудь не слишком массивное и быстро назад, а тогда ближе к вечеру подзаряжу баллоны и начну стаскивать всю свою добычу в канализационный коллектор».