– Не могу не согласиться, по собственному опыту знаю, – проворчал адмирал, усаживаясь во главе стола и предлагая командиру полка место слева от себя.

– Так что главное сейчас – внезапность. Не позволить румынам укрепить побережье, где они явно не ждут десанта. Генерал Кодряну убежден, что силы защитников города окончательно истощены и никакой серьезной помощи от командования флота или армии город получить уже не способен. Поэтому высадку надо бы производить сразу же, как только отряд десантных кораблей войдет в Одесский залив.

– Именно так мы и намерены действовать, если только из порта своевременно подойдут малые десантные плавсредства, составляющие целую «эскадру». Впрочем, об этом разговор отдельный.

– Потому и говорю: только бы не появилось нестыковок, – решительно уточнил Гродов. – Все должно быть выверено до минуты.

Контр-адмирал уже обратил внимание на то, как спокойно и независимо держится этот майор, совершенно не смущаясь разницей в звании, и это слегка раздражало командующего, слывшего педантичным службистом и сторонником старой флотской школы.

– Это правда, что Антонеску сам побывал на фронте, буквально в предместье города, и даже пытался лично командовать наступлением своих войск? То есть меня интересует: подтвердился ли этот факт на самом деле?

– Подтвердился. Я неплохо владею румынским и лично допрашивал пленных офицеров.

– Даже так, вы владеете румынским?! – искренне удивился контр-адмирал.

– Немецким – немного хуже, – проворчал майор, дабы избежать вопроса, который неминуемо должен был последовать. – Так вот, они подтверждали прибытие в Восточный сектор маршала, хотя получили строжайший приказ скрывать этот факт.

– И какого же черта его понесло туда – «великого полководца Румынии»?

– Следуя примеру германцев, он создал группу армий «Антонеску», хотя Кейтель не очень-то признает эту группу, считая, что на полях битв румынские армии должны подчиняться штабам групп армий рейха. Так вот, чтобы утвердиться еще и в роли командующего этой группой армий, а также в чине маршала, Антонеску как раз и не хватало славы покорителя Одессы, а значит, и всей Транснистрии.

– Да только не суждено, – скептически ухмыльнулся Владимирский, однако тут же согнал с лица эту ухмылку. Не далее как завтра ему самому предстояло продемонстрировать флотоводческий талант, подобно тому, как в свое время, защищая города русские, его являли миру Ушаков, Макаров, Нахимов… – Как считаете, маршала этого недоношенного можно было взять в плен?

– Вряд ли. Предполагаю, что охраны у него было предостаточно, тем более что полевой штаб его находился в вагоне бронепоезда. Уничтожить во время одной из диверсионных атак – другое дело. Но операция обещала стать очень сложной и для многих – гибельной.

– Лично у тебя, майор, такого желания – отправить на тот свет кондукэтора или, как он там именует себя, – не появлялось? – успел спросить командующий уже после того, как в кают-компанию вошли контр-адмирал Горшков, капитан первого ранга Райчев, а также небольшая группа других офицеров.

– Лично у меня не было такого приказа, товарищ контр-адмирал, – спокойно и сухо ответил Гродов.

– Ответ истинного офицера, майор, – в том же духе резюмировал командующий эскадрой. – Ценю.

Военный совет был коротким и открыл его контр-адмирал сразу же, как только приглашенные офицеры заняли свои места и достали из планшетов карты.

– Штабом флота, – сказал он, поднимаясь и держась руками за спинку привинченного к полу кресла, – разработан план самой крупной в этой войне совместной операции флота и сухопутных войск, в ходе которой командовать десантной операцией приказано мне.

Он вызывающе посмотрел на собравшихся, словно предполагал, что кто-то из них возмутится по поводу нового назначения адмирала.

– Наконец-то мы предпринимаем решительные контрмеры, – негромко, сквозь покашливание, проворчал командир эсминца «Фрунзе». И хотя ни Владимирский, ни собравшиеся офицеры на замечание его не отреагировали, Волков как-то сразу же приосанился.

– Сегодня, в тринадцать тридцать, – продолжил свой доклад контр-адмирал, – в море выйдет конвой в составе крейсеров «Красный Кавказ» и «Красный Крым», эсминцев «Безупречный», «Беспощадный» и «Бойкий», а также десяти сторожевых кораблей. Командование этим отрядом кораблей возлагается на капитана первого, теперь уже контр-адмирала Горшкова. Доложите о готовности, контр-адмирал.

– Все пятнадцать кораблей, в том числе эсминец «Фрунзе», к походу в составе «Севастопольского конвоя» готовы. Через тридцать минут крейсеры станут на якорную стоянку в Казачьей бухте и начнут прием на борт десантников и вооружения. Остальные суда в большинстве своем уже приняли предназначенные им грузы. В районе высадки десанта отряд пополнится канонерской лодкой «Красная Грузия», а также группой «морских охотников» и моторных баркасов Одесской военно-морской базы.

Командующий вернулся на свое место за столом и, подвинув к себе карту, несколько секунд близоруко блуждал взглядом по одесскому прибрежью, словно только сейчас определялся и с курсом, и с местом высадки.

– Итак, продолжим, – попытался вырвать самого себя из этого состояния Владимирский. – Курс конвоя – траверз Аджалыкского лимана. Цель – высадка десантного полка морской пехоты под командованием майора береговой обороны Гродова. Кроме того, на другом участке мы высадим бойцов отдельной десантно-диверсионной роты старшего лейтенанта Зубова.

Контр-адмирал вновь вопросительно взглянул на Горшкова. И снова тот поднялся настолько резко, что можно было бы сказать – «подхватился».

– Диверсионная рота Зубова будет рассажена на шести морских охотниках из состава сопровождения, при поддержке которых ей предстоит высаживаться в заданной точке. Докладываю также, что на борт эсминца «Беспощадный» поднимется особая, парашютная, группа старшины Кузнецова.

– Да-да, группа Кузнецова, – подтвердил контр-адмирал, поймав себя на том, что чуть не забыл еще об одном диверсионном подразделении, о появлении которого на одесском театре в осажденном городе тоже пока еще не знают. – Эта группа будет находиться под особым контролем. На подходе к Одессе она будет пересажена на быстроходные катера и доставлена в порт. Дальше она действует по специально составленному для нее плану.

Командующий обвел взглядом присутствующих офицеров, словно бы опасался, что способно всплыть еще какое-то упущение.

– Прибытием в ночь на 22 сентября конвоя кораблей на траверз лимана и поселка Григорьевка – продолжил он свой доклад, – завершится первая фаза операции «Севастопольский конвой». После этого крейсера возвращаются в Севастополь, а эсминцы, канонерская лодка и малые корабли обеспечат огневую поддержку десанта, который повлечет за собой наступление войск Восточного сектора обороны города. Впрочем, наземные операции будут осуществляться уже по планам штаба Одесского оборонительного района.

Пауза, которую он выдержал, оказалась слишком затяжной, чтобы Горшков удержался от вопроса, который интересовал его с самого начала совета.

– А какова роль эсминца «Фрунзе»? – решился он нарушить это молчание.

– «Фрунзе» отводится особая роль. Он уйдет в сторону Одессы самостоятельно, причем немедленно, со мной и капитаном первого ранга Райчевым, заместителем начальника штаба обороны Одессы на борту. Мы должны будем ознакомить командование обороны города с разработанными штабом флота планами всех составных одесской операции. То есть локальных операций с участием десантников, наземных частей оборонительного района, а также авиации и судов, базирующихся в Одессе. Ко времени прибытия конвоя все координационные вопросы с городским штабом обороны будут согласованы.

– Простите, товарищ контр-адмирал… Если я верно понял, эсминец «Фрунзе» выйдет в море один, вне конвоя и без судов сопровождения?

– Вы правильно поняли, контр-адмирал.

– Но это крайне опасно. Одинокий эсминец может стать легкой добычей «юнкерсов», только что переброшенных на полевые аэродромы из Средиземного моря. Причем речь идет об эсминце, на борту которого находятся два руководителя операции вместе со всеми штабными документами. Кстати, замечено, что, опасаясь плотности огня, немецкие и особенно румынские летчики на конвои стараются не нападать.