— С тех пор произошли ещё какие-нибудь странные или необычные события?

— Да. Но самое страшное… Вчера к Винсенту явился первосвященник соборного храма и сообщил, что тому придётся короноваться, так как у страны больше нет короля.

Тут Элеонора уже не могла сдерживаться и расплакалась. Неуклюжая попытка парня утешить девушку привела к тому, что та прижалась к его груди и стала обильно орошать слезами его камзол. Поначалу немного растерявшийся Аллин, все же слегка приобнял принцессу и стал шептать ей какие-то банальности, пытаясь хоть как-то утешить. Как ни странно, но его объятия подействовали на принцессу успокаивающе.

— Прошу меня простить за неподобающее поведение, — сказала она через некоторое время отстраняясь и промакивая платочком слёзы.

— Вам не за что извиняться, — поспешил возразить молодой тирр, — я прекрасно понимаю ваши переживания, от всей души вам сочувствую и изо всех сил постараюсь помочь.

— А ещё, Винсент планирует устроить свадьбу и одновременно с ней — коронацию. В самое ближайшее время! И, что самое невероятное, Гианара убедила Винсента короновать вместе с собой и её — как королеву! — Элеонора посмотрела в глаза своему возлюбленному, прежде чем пояснить то, что он мог и не знать, — А ведь ни одна из жён наследников за всю историю династии Алантаров не короновалась совместно с мужем! Потому, что после коронации, в случае смерти мужа, обладает всей полнотой власти. И выйдя замуж повторно, совместно с новым мужем основывает новую династию!

Сказав это, принцесса замолчала, нервно кусая губы. Будто не знала, как выразить то, что лежало тяжким грузом на душе. Аллин ничего не спрашивал, понимая, какое направление обернулись мысли девушки. Положа руку на сердце, сложно было бы не заподозрить, что где-то во всей этой истории торчат острые, эльфийские ушки.

— Всё происходящее — неправильно. Нельзя сейчас делать того, что делает Винсент. Надо было хотя бы выдержать положенный трёхмесячный траур! Мне горько это говорить, но всё выглядит так, будто происходящее от начала до конца подстроено Гианарой! Я начинаю подозревать, что она чем-то одурманила моего брата, чтобы в итоге заполучить всю власть в свои руки!

Сказав это, она снова не смогла сдержать слёзы. В этот раз Аллин гораздо естественнее притянул рыдающую девушку к себе, заключая в объятия. Ничего больше для неё сделать он сейчас не мог, но проявленная им забота оказалась для принцессы самым живительным лекарством. Ей действительно ничего не оставалось, кроме как принять случившееся. А возможность выплакаться на груди любимого оказалась лучшим успокоительным при неминуемой боли. Юноша же всё это время просто гладил волосы безутешной девушки, разделяя её страдания и за это она была ему безумно благодарна.

Возвращаясь обратно в особняк Мердгрессов, молодой тирр пребывал в крайне раздёрганном состоянии. С одной стороны, он очень сильно проникся душевными терзаниями принцессы, которая искренне любила отца и очень переживала о постигшей его беде. При этом сам Аллин не мог решить, радоваться ли ему исчезновению короля или пугаться? О том, что за этим, совершенно немыслимым, выходящим за рамки возможного, событием стоит эльфийская принцесса думать было крайне неприятно.

Как бы юноша не убеждал себя, что не поддался чарам Гианары, в действительности дело обстояло с точностью до наоборот. Любые критические размышления о том, что эльфийка может очень сильно отличаться от сформировавшегося в его голове образа и что доверять ей ни в коем случае нельзя, разбивалось двумя совершенно неотразимыми, но, к сожалению, не осознаваемыми Аллином аргументами: во-первых, достаточно было хотя бы с полминуты пристально посмотреть на Гианару, как его «тактический наступательный комплекс» автоматически переводился в «боевое положение». А во-вторых, минет в её исполнении был, воистину, королевским.

Но и от заданных Элеонорой неудобных вопросов также отмахнуться не получалось. Если предположить, что за исчезновением короля стоит интерес Гианары как можно быстрее сесть на трон, то возразить сейчас было ровным счётом нечего. Пытаясь найти хоть какое-то удобоваримое объяснение для себя, как ему относиться к эльфийке в будущем, Аллин вынужден был задним числом признать, что не стоило в её руки давать такой мощный эликсир, который может сбить с толку королевских дознавателей, если они выйдут на принцессу. Следовало не увлекаться игрой в спасителя и остановиться на несравнимо более безобидных духах. Которые тоже следовало настраивать несколько на иную установку, чем «преданность и безграничное доверие». М-да, похоже опять несколько поторопился…

Принцесса Гианара последние несколько дней наслаждалась своим пребыванием во дворце. Причиной её чудесного настроения стали переданные через невидимых телохранителей духи и эликсир. Духи вызывали к принцессе симпатию у всех окружающих. Даже Сирил Дармент пару раз ей вполне искренне улыбнулся, что свидетельствовало о совершенно убойной мощи, заложенной в маленький хрустальный флакончик Аллином. Если так пойдёт дальше, то можно будет не опасаться даже наёмных убийц: вздохнёт такой в её присутствии поглубже, и можно будет отправлять с ответным приветом к заказчику.

Недостатком духов была лишь временность эффекта. То ли дело эликсир. По тому, что было написано в инструкции, если эффект от духов длился не более трёх дней, то эликсир менял принявшего его необратимо. По крайней мере без очень на то веских причин, опоенный неприязнью к принцессе проникнуться не сможет.

Всего за несколько последних дней она смогла незаметно напоить чудесным творением Аллина больше половины эльфов из своей свиты. И в какой-то момент количество перешло в качество, дав неожиданный, но крайне приятный результат: они принялись, как заправские дятлы, стучать ей друг на друга. А некоторые, особо ретивые, бросились ещё и собирать компромат на всех встречных-поперечных обитателей дворца рангом чуть повыше поварёнка.

Именно от одного из, то ли слуг, то ли соглядатаев, приставленных к ней отцом, она и получила крайне любопытный донос. В ничем не примечательном, довольно невзрачном молодом эльфе обнаружились незаурядные таланты по скрытому наружному наблюдению. Сегодня днём тот проявил весьма похвальную инициативу и увязался за спешно покинувшей дворец сестрой наследника престола. Как оказалось, принцесса спешила на тайную встречу с весьма интересным для Гианары лицом. И причина встречи была явно не амурного характера.

Подслушать содержание беседы не удалось по причине излишне качественного полога тишины, установленного тирром Алином. Имеющиеся в распоряжении добровольного шпиона средства не позволяли услышать хоть что-то сквозь завесу подобной силы. Но даже подробно описанные жесты, выражения лиц и обнимашек принцессы с тирром вызвали у Гианары острый приступ частно-собственнеческого негодования. Да как эта невзрачная девица смеет покушаться на то, что Гианара уже считала практически своей собственностью⁈

Скрипнув зубами от внезапно поднявшей голову ревности, эльфийская красавица впервые задумалась, каким она видит место Элеоноры в будущем. Кроме как в королевском склепе, никакое другое место не казалось при этом достаточно привлекательным. Что ж, после того, как кто-нибудь из её «добровольных помощников» решит вопрос с Винсентом, надо будет также не забыть позаботиться и о его сестре.

«Вот бы организовать Дарментов, чтобы они сделали всю грязную работу и вместе с последней из Алантаров канули в небытие!» — улыбнулась красавица доброй, мечтательной улыбкой. Гианара прекрасно осознавала, что в подобных делах, как нигде, работает принцип: «Хочешь сделать хорошо, сделай сам». Как минимум в части организации, мотивации и контроля. На роль конкретных исполнителей могли бы подойти подопечные эйра Айнтерела. Могли бы, но принцесса сильно сомневалась, что лояльность последнего не пошатнётся, отдай она подобный приказ.

Всё же эйр Айнтерел уже один раз своим поведением доказал: в некоторых вопросах он ведёт себя как самый натуральный человек, а не эльф. И тогда Гианара решила прощупать границы, до которых на изгнанного сородича можно полагаться в особо деликатных вопросах. Надо лишь выбрать удачный момент для доверительной беседы.