Из этих увлекательных мыслей меня выдернул звонкий, задорный писк. Я не сразу догадался, что пищит и привлекает внимание переговорный артефакт. Ещё сколько-то времени потребовалось, чтоб разобраться, как ответить. Так что «вызывающему абоненту» пришлось ждать не менее четырёх-пяти минут, пока вызываемый я сумел справится с этой шайтан-стекляшкой. И вот в зеркале переговорного артефакта проявилась гордая матриарх Драуры. Правда сейчас вид у неё весьма далёк от гордого, надменного и уверенного, какой был при нашей последней встрече в ритуальном зале. Она почти сразу опустила глаза, то ли действительно сгорая от стыда за содеянное, то ли, что гораздо вероятнее, пытаясь это красиво разыграть. Так мы и сидели некоторое время, пока она не произнесла:

— Здравствуй, Шелд! Спасибо, что согласился уделить мне время.

— Думаю обращение по именам и на «ты» в нашем случае не слишком уместно, Повелительница. Предпочту быть «мерлом Рислент».

— Да, конечно. Простите.

— Ничего страшного.

Пауза снова начала затягиваться.

— Если не знаете, с чего начать разговор, начните с ответа на мой последний заданный вам вопрос, — направляю я её в сторону хоть какого-то конструктива.

Она удивлённо подняла глаза:

— Какого вопроса?

— В ритуальном зале я вас спросил, за что вы меня так ненавидите. И ответа не получил. Пожалуй единственное, что мне пока ещё интересно — так только это.

— Я вас не ненавижу… Я… очень испугалась, когда сработала защита Драфура. По легенде она приходит на помощь в последний момент лишь тогда, когда нет иной силы, способной остановить угрозу! Когда активировалась колонна-артефакт, именуемая в летописях «последней надеждой», я запаниковала…

— И если я такой страшный, то обязательно было убивать?

— Но я не хотела убивать!

— Полное порабощение души — не убийство? Ну ладно, пусть так.

Снова сидим в тишине. Мне что, за неё всё время активность проявлять? Она решила побыть примерной девочкой на первом свидании?! Не поздновато ли?! Ладно, помогу в последний раз:

— Бинелла донесла до вас мои предупреждения?

— Да, донесла. — также уткнувшись взглядом куда-то в пол промямлила ещё недавно такая суровая матриархиня. Задолбало меня что-то называть её «матриархом». Нефиг, баба она и есть баба. Вот правильными окончаниями и подчеркнём, что от патриарха её отделяет гораздо больше, чем одна буква в названии.

— Надеюсь вы их восприняли всерьёз. То, что произошло, я повторно допускать не намерен. И поскольку вина в произошедшем целиком на вас, при следующей попытке вы просто умрёте. Мгновенно.

— Я не буду пытаться повторить. Я хочу извиниться.

— Хорошо.

— Что? — Она удивлённо подняла глаза, пытаясь понять, как это «хорошо» следует интерпретировать.

— Извиняйтесь, раз хотите.

— Прошу меня простить…

— За что? — уточняю я. Ибо список её прегрешений передо мной сейчас таков, что без путеводителя и не найдёшь нужный.

— За своё неадекватное поведение…

— Ах за это. Ну конечно же прощаю.

— Так просто? — она неверяще смотрит мне в глаза.

— А какой смысл переусложнять?

— То есть, если я вас приглашу приехать в Драфур, дав гарантии вашей полной безопасности, вы приедете?! — выпалила она, аж подавшись вперёд.

— Разумеется нет.

— Почему? Ведь если вы меня простили…

— Я простил вас за ваше неадекватное поведение. И пока только за это. Накопившиеся между нами проблемы этим не исчерпываются. Между нами теперь пропасть. И веры вам больше нет совершенно.

— С этим можно что-то сделать? И снова заслужить доверие? — взгляд снова потух, а голос утратил не к месту появившийся было энтузиазм.

— Всё можно, вопрос только в усилиях и в том, зачем вам это нужно.

— И что мне нужно сделать?

— Зависит от того, что вы хотите получить в итоге.

— Я хочу начать наши отношения с начала…

— Так не бывает. Вам стоит решить, что вас сейчас интересует больше: интересы Драуры или личные. С интересами страны всё понятно: открывайте посольство в Минке, называя его пока как-нибудь менее официально, устанавливайте отношения с тирром и будем дружить странами. Как я изначально всеми силами демонстрировал, Драуре я не враг и к сотрудничеству готов. И Минк буду подбивать на то же самое.

— А как как же я? — по-детски пролепетала Аресса настолько жалобным голосом, что мне пришлось мысленно пообещать самому себе самые жуткие кары, если замечу за собой хоть малейшие симптомы неуместного сочувствия.

— Не знаю. Ведь я так и не услышал, чего хотите лично вы в отношении меня. В условиях, когда безвольного раба сделать не получится. И с учётом того, что я теперь лишённый магии инвалид.

— Вы лишились магии? — она широко распахнула глаза и закрыла ладошками рот, будто боясь добавить ещё что-то.

— Да, такова была цена освобождения.

— И несмотря на это вы можете меня простить?

— Могу, при условии искреннего искупления содеянного с вашей стороны.

— На каких условиях вы приедете в Драфур? — радостно улыбается Аресса.

— Ни на каких. Первое условие — вы отрекаетесь от власти и приезжаете в Дарт. Знаю, что сейчас это не возможно. Поэтому моё предложение действует до исчезновения с карты мира Эльфары и ещё полгода. Передать власть преемнице, когда внешняя угроза исчезнет, много времени не займёт.

Аресса в шоке. Эльфара пять тысяч лет отравляла жизнь Драуре и всем дроу, а тут какой-то мальчишка говорит о её уничтожении, как об уже решённом вопросе:

— Вы собираетесь уничтожить Эльфару? Но как?

— Её поделят пока ещё не существующее королевство Минк и королевство Тардия.

— Оборотни?

— Когда это произойдёт, Тардия перестанет быть страной одних лишь оборотней

— Откуда вам всё это известно? Сколько у меня времени?

— Времени у вас более чем достаточно. Окончательное падение Эльфары произойдёт приблизительно весной или летом 434ого года по Гренудийскому летоисчислению. Так что выполнение своих условий я готов ждать до 1-ого октября 434-ого года. А знаю я это потому, что приложу для этого все необходимые усилия.

— И что я должна буду сделать тогда?

— Отречение от власти и приезд в Дарт в качестве обычной женщины настолько не вызывает возражений, что можем идти дальше?

— Да, — уверенно подтвердила Повелительница то, что почти наверняка никогда не сделает. Но это уже её личные проблемы. Просила шанс, пусть получит. А пронесёт она по предложенному пути «свой крест» или не сдюжит — теперь исключительно её проблемы.

— Хорошо. Также придётся принять, что единственной моей женщиной вам уже не быть. Я хранил вам верность до вчерашней вечеринки. Да, на момент моего появления в Драуре я физически был девственником. Единственной женщиной, с кем у меня был опыт в сновидениях были вы. И что бы вы ни возражали или ни думали, я говорю правду. До вас я только эйру Лорейн поцеловал на постоялом дворе Нбарро. Да, есть неизвестные вам нюансы, не зная которых вам сложно мне поверить. Но они связаны с моими тайнами. То, что я мог рассказать своей единственной любимой, я не стану открывать той, кто пыталась меня поработить и лишить воли. Мне продолжать?

— Продолжайте. — Аресса ссутулилась, голова поникла. Судя по тому, как она прячет глаза, она на грани, чтоб разреветься. Снова давлю жалость в зародыше, как агента мирового империализма, каким бы сисястым и сексапильным он не был.

— Вы уверены? Мы подошли к тому, что надо сделать, чтоб доказать свою искренность и заслужить прощение. И вам это совершенно точно не понравится. Но обсуждать или что-то менять в своих условиях я не стану. То, что я назову — это абсолютный минимум, чтоб заслужить прощение, а не предмет торга.

— Пожалуйста, продолжайте — проговорила она почти шёпотом

— Хорошо. Вам придётся три года провести в моём доме в качестве служанки с ридитовым ошейником на шее. Снять его сможете либо если пройдёте испытание до конца, либо если решите покинуть мой дом навсегда. Первый год — будете выполнять самую грязную работу, не попадаясь на глаза господам. Если по окончанию года экономка будет вами довольна, то следующий год вы будете обычной горничной. Вы уверены, что хотите продолжения?