— Па? — таким раздражённым я не видел его ни разу в жизни. Наши женщины, судя по всему, забились по щелям, чтоб не получить для профилактики, а я пришёлся в самый раз. Рой, оценив диспозицию, бесшумно ретируется, оставляя меня разбираться самостоятельно во внутрисемейном катаклизме.

— Ты где целый день шлялся?! Никого не предупредил! Никто не знает где ты, что с тобой, куда подевался! Зато стражники сообщили, что ты со своим дружком с утра пораньше на лошадях и при полном вооружении умотали в направлении столицы! Чего уставился? Отвечай! — рычит отец.

Ну, папа, сейчас проверим прочность твоих реакций.

— Господин капитан! — почти кричу я, вытянувшись по стойке «смирно». — В свой законный выходной день совместно со стажёром Роем Селином проводил самостоятельные занятия на местности. Выполнен учебно-тренировочный конный марш-бросок на двадцать верст с оборудованием временных позиций. Следов нарушителей границы обнаружено не было. Контактов с местным населением не имели. Убитых и пострадавших нет. Доклад закончил!

Судя по подёргиванию мимических мышц у отца, сейчас идёт борьба за ресурсы у двух взаимоисключающих программ: «капитан пограничной стражи, выслушивающий доклад подчинённого» и «отец ребёнка-даунёнка». При этом программа «тиран домашний, буйный» закрылась с неизвестной ошибкой, не оставив после себя даже логов.

— Отец, что случилось и чем я могу помочь? — перехожу на нормальный тон, так как по выражению лица моего родителя видно, что сейчас он более-менее готов к осмысленному диалогу.

— Дрянь случилась! — зло выдыхает он, — в Риссан на летнюю практику в пустошах изволит прибыть Его… Высочество наследный принц… Эдмер Алантар с… высокими сопровождающими лицами.

Паузы в речи отца лучше опущенных слов свидетельствуют об истинном отношении к прибывающим. Но пока я не вижу такой уж трагедии. Да, некоторое время тут будет мажористая тусовка, но за их безопасность отвечает не комендант и уж тем более не отец. Убьются по собственной глупости, так и замечательно. Правда услышав имя наследника я понял, что как минимум его гибель нам грозить не должна. До событий известного мне произведения, до которых должно быть 22–23 года, он явно дожил.

— А чем лично тебе их прибытие грозит? — решил я услышать отцову версию предстоящих неприятностей.

— Тем, что из канцелярии Его… Величества нам пришло предписание, выделить в сопровождение венценосного… студента отряд, полностью укомплектованный по штатам долгосрочной исследовательской экспедиции из расчёта на 60 дней полностью автономного существования в пустошах, — лицо отца исказила гримаса, как будто он попробовал на вкус тухлятину.

— Уже хуже, — вынужден признать я. Укомплектовать такую экспедицию войнами риссанского гарнизона означает выгрести до донышка всех, кто находится в Риссане на отдыхе и на треть сократить численность личного состава в крепостях, — но это ведь не все, верно?

— Верно. По штату такой отряд должен быть укомплектован двумя целителями, — сквозь зубы практически выплюнул отец.

И вот тут проняло уже меня. В Риссане есть только один целитель, вернее целительница. И это мама. Единственной её помощницей последнее время была Лаюша, но она, к счастью, нигде официально не числится. Но мама ни секунды не воин, она даже в студенческие годы ни разу границы пустошей не пересекала.

— Отец, а если мама и Лаюша прямо сейчас соберутся и уедут отсюда?

— Куда? — устало поинтересовался отец.

— Да хоть в Драуру! Предложение в силе, уезжаем, обосновываемся на новом месте и ждём, когда ты тоже сможешь перебраться к нам! — ради мамы я готов рискнуть своей пятой точкой. Всё же весь опыт общения с дроу жителей Риссана и нашей семьи в частности говорит о том, что они всегда вели себя вполне вменяемо и данные обещания выполняют честно.

Отец грустно улыбается.

— Я тоже об этом подумал. Но есть одна проблема: в контракте целительницы приграничного гарнизона есть пункт, что она может быть мобилизована при объявлении в гарнизоне особого положения и с момента вручения предписания разорвать контракт не может вплоть до отмены такого положения. Так вот, особое положение у нас было объявлено с сего дня и до окончания пребывания тут его… высочества, а предписание ей также сегодня успели вручить.

В голове непрерывным потоком звучит великий и могучий русский мат, ибо местный язык не в силах передать всех оттенков накативших эмоций.

— Отец, скажи мне, только честно, если вдруг, вот совершенно случайно, наш горячо любимый наследник престола не доживёт до следующего лета, экспедиция ведь не состоится?

— СЫН, ТЫ СДУРЕЛ?! — кровь отхлынула от лица отца, — ТЫ В СВОЁМ УМЕ ДАЖЕ ДУМАТЬ ТАКИЕ ВЕЩИ?

— Я ничего не предлагаю, просто хочу понять условия, при которых проблема решится, — шиплю я сквозь зубы.

— Сын, высокопоставленную персону убить совсем не так просто. Все твои успехи в воинских искусствах ничто против серьёзной охраны. — похоже папа решил, что я собираюсь валить придурка чем-то вроде арбалета.

— Пап, ты знаешь меня далеко не первый год. Раньше дураком, вроде, не считал. Я внезапно дал тебе повод изменить своё мнение? Я точно не собираюсь делать что-либо, что может ухудшить положение семьи. А то, о чем ты подумал, поломает жизнь мамы, Лаюши и твою в любом случае. Лучше скажи, может что-то такое случиться, чтоб вместо Риссана это драное высочество отравился в какое-нибудь другое место?

Мои слова отца успокоили и он пустился в подробные объяснения, какими ветрами к нам занесет столь важную особу и почему до следующего лета эти ветры точно не переменятся:

— Нет, сын. Ты же знаешь, что наш участок пограничья считается самым спокойным. Но вряд ли знаешь почему.

— Не знаю. Расскажешь?

— Потому, что на расстоянии около пятидесяти верст на запад начинается очень странная территория, называемая зоной смерти. Она тянется где-то верст по сорок на север и на юг. Место гиблое даже по меркам пустошей. Ни одна экспедиция, ушедшая туда, назад не вернулась. Всё, что про эту зону известно, так это куча разных историй, легенд, баек и преданий, накопившихся за сотни лет наблюдения издалека. Но существование этой зоны приводит к тому, что из глубин пустошей ничего не может добраться до нас. Вероятно для большей части нежити эта территория по какой-то причине тоже непроходима. Вот поэтому прилегающая к нам часть пустошей считается самой безопасной, всякая дрянь проникает только с краёв зоны смерти. Из-за этого тут не может собраться необходимая для прорыва масса опасных тварей. А мы эти территории регулярно зачищаем, чтоб наши сборщики ингредиентов могли работать относительно безопасно.

Из дальнейшего разговора с отцом я узнал много подробностей, на которые раньше не обращал внимания. Через наше поселение в Гренудию идёт нескончаемый поток важных алхимических ингредиентов, ради сбора которых в пустоши непрерывно уходят группы сборщиков с охраной. И этот поток жизненно важен для экономики всей страны. Огромное число простолюдинов, имеющих в той или иной степени магический дар, но лишённые возможности получить образование в Академии и стать полноправными магами, получают шанс на безбедную жизнь, производя те или иные зелья и алхимические составы. Такие составы заменяют отсутствующую в этом мире химическую промышленность, являясь магическими аналогами удобрений и пестицидов, лекарств и пищевых добавок, присадок для производства стёкол, керамики, металлов и многого, многого другого. И всем этим производствам требуются растительные и минеральные компоненты, добываемые в пустошах. В восьмидесяти верстах на восток от нашего городка раскинулась цепь посёлков и небольших городков, каждый со своей специализацией и сложной системой кооперационных связей. Здесь развернулась значительная часть промышленного производства Гренудии. Именно наличие всех этих производств позволяет населению стран, граничащих с мёртвыми пустошами, иметь уровень жизни, которого в моем прошлом мире страны Европы достигли только в конце XIX-начале XX вв.