— Всех не могу, — отозвалась Сотница. — У меня же контракт с наместником Гивоя, а там, знаешь ли, своего дерьма хватает. Но обещаю подтянуть еще людей, что поспособнее. И хочу напомнить, что я поклялась Рольфу Волдхарду оказать посильную помощь его наследникам, но мы не договаривались, что она будет безвозмездной.

Грегор небрежно отмахнулся.

— Хальцель это уладит.

— Хорошо. Допустим, мы вытащим какую-то информацию насчет отравителя. Что потом?

— Рано строить планы. Сначала разговори узников.

— У меня есть мысль, как это устроить, — Артанна подошла к герцогу и заглянула в его потемневшие от гнева глаза. — Скажи, ты действительно готов бороться за эту корону? Готов воевать, проливать кровь своих верных воинов и невинных людей?

Грегор отвел взгляд и нахмурился.

— До того, как они покусились на жизнь Ириталь и Альдора, не был, — честно признал он. — Но мне бросили вызов, и я не могу не ответить. Я найду того, кто это сделал. Найду и убью.

— В Миссолене сидят не рунды. Это будет не та война, к которой ты привык.

— Тем хуже для Миссолена, — резко ответил Грегор. — Имперцы называют нас варварами. Что ж, видимо, они не так уж и ошибаются. Ты со мной?

Артанна прикоснулась похолодевшими кончиками пальцев к глазам.

— Молод ты еще, Грегор. Пылок и горяч. Но должен понимать, что это не оправдание. К чему мне участвовать в чужой войне? Я воевала за твоего отца, но он давно отпустил меня. Так зачем же мне снова ввязываться в невыгодную и опасную вражду?

— Ради наживы, к примеру. Ты же наемница, — предположил герцог.

Сотница кисло усмехнулась.

— А у тебя денег-то хватит, мальчик? Борьба может растянуться на годы, и это будет не сезонный поход в Спорные земли.

— Ты получишь столько, что сможешь выкупить весь свой ненаглядный Гивой.

— Он и так почти весь мой.

— Значит, я дам еще больше. Если пойдешь со мной до конца, получишь власть и титул. Баронство, графство, содержание… Все, чего ты пожелаешь.

Наемница отвернулась и провела костлявыми пальцами по кожаным корешкам книг.

— Почему именно я, Грегор? — глухо спросила она. — Почему после всего, что здесь произошло, после того сражения, гибели Лотара и того, как это отразилось на моей репутации, ты так хочешь видеть рядом с собой именно меня?

Волдхард подошел вплотную к Артанне, резко развернул к себе и сильно сдавил ее руку.

— Потому что Лотар сам сделал этот выбор и расплатился за него. Он мог оставить Эккехардов наедине с рундами — расплачиваться за дерзость и неповиновение приказам. Но брат погнал полк в самоубийственную атаку и предрешил свою участь. Потому что тогда ты сделала все, что было в твоих силах. Потому что ты единственная честная наемница из всех, кого я знаю. Пусть здесь тебя считают предательницей, но я был на том поле и видел все своими глазами. Я знаю правду, а не те кабацкие байки! — сотрясая плечо наемницы, Волдхард перешел на крик. — Я видел, что твоего отряда не дождались. И я помню, что тебя это не остановило. Ты полезла спасать Лотара, зная, что скорее всего и сама погибнешь. Но ты это сделала. И, что восхитило меня больше, после всего, после плена, ты нашла в себе силы пообещать отцу прийти мне на помощь. Ты знаешь, что такое долг, Артанна. И потому я тебе верю.

— Сколько доверия к моей скромной персоне. И всего-то из-за одной глупости, — мрачно улыбнулась вагранийка, сдерживая навернувшиеся слезы. — Тебя не затруднит немного ослабить хватку?

Герцог резко отпустил руку Артанны.

— Хочешь знать, почему именно ты? За все время, что я тебя знаю, ты по-настоящему ни разу не дала отцу повода сомневаться в твоей верности. Мне нужен надежный и честный человек, даже если это наемник и чужеземец.

Вагранийка растерла онемевшую руку и подняла глаза на герцога:

— Раз тебе приходится доверять наемникам и чужеземцам, то ты, мальчик мой, и правда по уши в дерьме.

Джерта не удалось обнаружить ни в казарме, ни в общей столовой. Не было эннийца и в конюшне. Выйдя из кузницы с пустыми руками, Артанна выругалась и окрикнула Шрайна, сгорбившегося с точилом над ножом:

— Малыш, где Медяк?

— Вроде ошивался здесь недавно, — не поднимая головы, ответствовал громила.

— Да чтоб его, — Артанна махнула рукой и направилась к сараям.

По неясным причинам Джерт ее раздражал. Энниец был развязен, хамоват и много болтал, однако все же мог принести пользу, и лишь поэтому Артанна его терпела. Хорошему воину многое прощается, если от него есть толк.

Оглядываясь по сторонам, Артанна пересекла большой внутренний двор, обошла жилые постройки и направилась к черному входу в кладовые и кухни. Глаза на миг ослепли в темноте. Вагранийка опустила веки, немного постояла на месте и, начав различать очертания окружающих предметов, стала аккуратно продвигаться по скользкому земляному полу, заглядывая в каждую незапертую дверь. В свете крохотных зарешеченных окошек виднелись силуэты бочек, ящиков и мешков. Возле одной из дверей наемница остановилась, прислушиваясь к доносившемуся из помещения шуму. Медленно и аккуратно, стараясь не издать ни звука, она толкнула дверь и протиснулась внутрь.

В залитой тусклым оконным светом каморке царил хаос: сваленные пустые короба, беспорядочно разбросанные снопы соломы, ряды горшков на полках. На полу валялись тряпки и наполовину истлевшая ветошь. Посреди этой роскоши, в тени здоровенного покосившегося шкафа, высокий крепкий мужчина, опираясь на шатавшийся стол, сосредоточенно предавался акту любви с хрупкой златовласой женщиной. Смуглая ладонь грубо впилась в рот любовницы, не давая той громко кричать. Прервавшись на мгновение, мужчина выпрямился в полный рост, и Артанна узнала знакомую рыжую голову.

— Твою ж мать, Джерт! — в сердцах выругалась наемница. — С латанийкой? Еще бы баронессу отпялил!

Любовники застыли. Через мгновение девушка коротко взвизгнула и отскочила в сторону.

— Вон отсюда! — рявкнула Артанна на латанийку. — И помалкивай. Распустишь язык — укорочу одним ударом.

Златовласая девушка юркнула за спину эннийца и быстро накинула платье. Старательно закрывая лицо, она пробежала мимо наемницы и скрылась в коридоре.

— Привет, командир! — энниец растянул губы в широкой улыбке. — Не думал, что ты зайдешь настолько далеко, когда обещала не спускать с меня глаз. Желаешь присоединиться?

— А не макнуть ли тебя башкой в колодец, чтоб охладить, кобель заморский? — убедившись, что девушка отошла достаточно далеко, Артанна плотно закрыла дверь в комнату.

— Да ладно, командир. Иногда и тебе нужно выпустить пар. А я не против.

— Я слыхала, эннийские висюльки отличаются весьма скромными размерами. Кроме того, сегодня мне нужны другие твои таланты, Медяк.

— Ну, раз ты все равно спугнула мою женщину, придется направить страсть в иное русло, — энниец сокрушенно вздохнул и медленно прошелся по комнате, демонстрируя белый огузок.

Артанна поддела мыском сапога валявшиеся штаны и метнула их в наемника:

— Прикрой срам, уж будь любезен.

— Ханжа. Голых задниц не видела?

— Твоя меня смешит, а сейчас не до шуток. Прикройся, это приказ.

Медяк хохотнул и принялся одеваться.

— Так зачем я тебе понадобился, раз ты умудрилась отыскать меня даже в этом закоулке?

— Как у эннийских наемников обстоят дела с пытками? — перешла к делу Артанна.

Наглая улыбочка вмиг сползла с лица Джерта.

— Это праздный интерес?

— Нет, просто в голову пришло во время утренней молитвы, — раздраженно бросила вагранийка. — Одну важную шишку в замке чуть не отправили к праотцам. Поймали четверых подозреваемых, но, как водится, все молчат. Нам приказано их разговорить.

— А почему я? Есть же хваленое «вагранийское милосердие» и тому подобные милые способы вести беседу.

— Знаешь что-нибудь о «Благословении Дринны»?

Медяк резко замер и перевел удивленный взгляд на Сотницу.

— Это сильный эннийский яд, излюбленное оружие аристократии на моей родине, — ответил он. — Хочешь сказать…