— Что уставились? Шагом марш мыться!
Солдаты как будто только этой команды и ждали, скинули одежду и наперегонки побежали под дождь. Я же, на всякий случай просканировав окрестности магическим зрением и не увидев ничего подозрительного, пошел проведать раненого, прихватив с кухни миску с густой наваристой похлебкой и пару брусков сухпайка, прессованной мелко нарубленной сушеной рыбы. Идеальное белковое питание для него.
За прошедшие с прошлого посещения несколько часов вся съеденная еда уже была усвоена организмом, немного наросли ткани на плече, рана на боку полностью затянулась, как будто ее и не было, разве что неглубокий провал кожи по линии ожога намекал, что мышцы под кожей еще не восстановились. Бедро зажило окончательно, остался только незакрытый участок обожженной кожи где-то на пол-ладони. В целом я был доволен его состоянием и решив, что хватит ему уже спать, и вывел мага из состояния искусственного сна.
Проснувшись, первым делом Мило набросился на еду. Похлебка была съедена буквально за несколько секунд, затем настал черед сухпайка, белков и жиров в нем много, как раз то, что сейчас нужнее всего его организму. Когда маг покончил с едой, я помог ему подняться на ноги и мы вместе вышли из-за ширмы. Увидев нас, легионеры дружно загалдели что-то хвалебное в наш адрес, типа, какой у них классный доктор. Все видели, в каком состоянии Мило был принесен сюда, и вот он уже ходит и даже пытается пользоваться раненой рукой. Дождь даже не собирался прекращаться, так что я в приказном порядке раздел мага, разделся сам и потащил его мыться, гигиена — первое дело, особенно для выздоравливающих. Хоть Мило и пытался строить из себя здорового, левая рука у него пока почти не работала, бицепс с трицепсом еще не успели нарасти, да и от дельтовидной мышцы осталась хорошо, если четверть, так что ему пришлось ему вовсю помогать и мыться, и одеваться.
Вернувшись под крышу, я начал вводить Мило в курс наших дел, как мог объяснил диспозицию, дал отчет по личному составу, вооружению, припасам и прочему полагающемуся. К сожалению, карты у нас не было, она погибла вместе с капитаном, мы в три руки и четыре глаза (раненая рука висела на перевязи из медицинской косынки), попытались по памяти восстановить топографию окрестностей, чертя веткой на мокром песке. Подумав, Мило отменил несение караулов в секретах, если кто и полезет на болота, он это заметит раньше, чем часовые. За часовыми отправили дневального, выдав ему для защиты от дождя мой гражданский плащ-пыльник, вместе с уставной шляпой нормально от дождя прикроет. Мы же прикидывали, как и куда можно отсюда пойти и какой путь отхода будет наиболее разумным.
Караульные вернулись большой толпой. Все прям по уставу, на караул и с караула только в сопровождении разводящего, куда разводящий, туда и караульный. Их сразу погнали мыться обратно под дождь, ибо гигиена, а лейтенант ваш самодур, это я про себя. Еще через четверть часа мы все сидели под скальным козырьком у ширмы лазарета и грелись от пламени двух индейских свечей. Повар принес еду, как раз настало время ужина, когда все поели, я вынес из лазарета купленные еще в Сенаре две бутыли с местным виски и плеснул каждому в кружку грамм по сто. Ибо, как говорил великий полководец Александр Васильевич Суворов, после боя умри, но выпей! Только сейчас мы почувствовали себя в безопасности, так что можно. Обделил я только одного Мило, ему плеснул грамм двадцать, не больше, пояснив, что сначала восстановиться нужно. Выпили молча, стоя, поминая павших товарищей, после чего Мило отпустил всех солдат спать, сам оставшись на посту. Ну да, он единственный из нас, кто выспался.
Проснулся я перед рассветом от того, что какая-то наглая птаха уселась прямо на навес над моей головой и оттуда начала петь. Вернее орать, на такой громкости петь невозможно. Согнав зверюгу с навеса легким плетением воздушного кулака, я окончательно проснулся, пришлось вставать и выползать из-под теплого одеяла в этот грубый, недружелюбный и холодный мир. Дождь ослаб, но и не думал прекращаться. Чтобы не резать хвост по частям, одеяло было решительно отброшено, я моментально влез в штаны, намотал портянки, надел сапоги, после чего вышел к краю навеса. Брезент там провис, набрав в себя изрядную лужу воды. Толкнув рукой провисший брезент, я вылил эту лужу себе на голову.
Хорошо-то как! Сразу в себя пришел, проснулся и взбодрился. Теперь срочно нужна кава, шагом марш под тот навес, что выделен под кухню. Я разжёг очаг файерболом, поставил на него котел с дождевой водой, подождал, когда вода закипит, и только собрался засыпать туда молотую каву, как был решительно отодвинут в сторону рукой повара.
— Док, хорош позорить высокое кулинарное искусство. В чем эта кава перед тобой провинилась, чтобы с ней так жестоко поступать? — повар был явно недоволен, как же, влезли грязными сапогами в его чистое хозяйство.
— Пардон, не хотел тебя будить, — я поднял руки в извиняющемся жесте.
— Сядь тут и жди! — мне было указано перстом на покрытый лапником плоский камень. А я что? Я ничего, подожду. Все равно, лучше нашего повара мало кто сможет каву заварить.
Кава получилась замечательная, крепкая, ядреная, невозможно вкусная. Первый же глоток выгнал остатки сна из головы, сразу появилась жажда деятельности. Что у нас по плану? Правильно, доделать пластику кожи у Мило, так что взять еще одну кружку кавы, и шагом марш к нему, позвав Рюта ассистировать.
Невзирая на возражения мага, я погрузил его в сон, после чего приступил к операции. Кожа успела нарасти в нужном количестве, так что с бедром закончили за четверть часа, настал черед лица. С ним я возился больше часа. Убедившись, что кожа везде нормально прижилась, я разбудил Мило, Рюта же отправил за очередной порцией еды для выздоравливающего мага.
Магия жизни, все-таки, творит чудеса. Земной медицине даже не снилось то, что здесь, на Изначальной, является обыденным даже для слабого мага жизни. Вот я сейчас сижу, смотрю, как Мило поглощает уже вторую тарелку густого гуляша, и вижу, как мышцы на его раненой руке вырастают прямо на глазах. Вчера вечером его плечо являло собой буквально кожу, да кости, мышц под кожей почти не было. Сейчас мышцы уже видны, сухие и очень рельефные, хотя и пока тонкие, такими темпами уже к вечеру рука будет функциональна, а где-то через неделю будет невозможно определить, что ранение вообще имело место. На лице тоже нет ни малейших следов ожога, разве что новая кожа выделяется бледным пятном, загореть ей было негде и некогда.
Дождь так и продолжал лить, вылезать из-под навесов ни у кого не было желания, да и особой потребности тоже не было, разве что добежать до отхожего места, оборудованного недалеко от воды под отдельным навесом. С одной стороны, погода давала нам некоторую безопасность, болото стало совсем непролазным, с другой стороны, нам здесь задерживаться тоже большого резона нет, чем быстрее мы отсюда исчезнем, тем нам же будет лучше.
Лагерь занимался рутиной, Рют гонял легионеров и следил за порядком, мы же с Мило, позвав санитара Кара, как главного специалиста по болотам, сели вокруг начерченной на песке карты, прикидывая, куда отсюда можно выбраться и каким образом. Болото было крупное, пара лиг от нашего острова на север, полторы лиги на восток, на юг оно протянулось еще лиг на десять, там заметно расширяясь. Если идти на юг, мы придем на подконтрольную Лундии территорию, со всех остальных сторон риск нарваться на кратовцев и Искореняющих был слишком велик. Собственно, мы проложили маршрут в южном направлении, когда догадались позвать Кара, который сразу забраковал наш план, как совершенно негодный. Наш маршрут лежал через несколько очевидных для него непроходимых трясин, пересечь которые без потерь не представлялось возможным. Более реальный маршрут проходил слишком близко от пары населенных пунктов, миновать которые незамеченными шансов не было. Дополнительную проблему создавала необходимость поиска ночлега, а с островами в южной части болота было откровенно не густо. Будь у нас плоскодонки, навроде тех, на которых во Флориде по болотам гоняют, можно было бы доплыть прямо до своих, да только нет ни лодок, ни материалов, ни мастеров, чтобы их изготовить. Кроме того, дождь сделал болото еще менее проходимым, чем обычно, налив почти полметра воды сверху. Проспорив целый час, мы пришли к тому, что у нас всего три возможности выбраться отсюда. Либо мы выходим обратно на дорогу, откуда мы пришли, но этот путь очевиден и для противника, там нас точно будет кто-то ждать. Либо мы выходим с противоположной от острова стороны, что тоже достаточно очевидно, местность там плоская, ровная, спрятаться сложно, выставят наблюдателей, мы и попались. Либо третий вариант, идти обратно в направлении деревни, там рельеф разнообразный, будут и холмы, будет и лес, укрыться куда проще. Решение принять было непросто, все упиралось в нехватку информации о происходящем вокруг. Что предпримет Легион по поводу гибели нашей роты, предпримет ли что-то вообще, где засели кратовцы и с какими силами, сколько и где Искореняющих? Много вопросов, ни одного ответа.
