Солнце склонилось к горизонту, окрашивая облака в багровые тона и навевая мрачные мысли. Капитан погиб, мы потеряли почти четверть личного состава, враг висит на хвосте, причем враг мотивированный и многочисленный. Чертовы святоши понесли слишком большие потери, чтобы спустить нам это с рук, если им удастся нас зажать, просто задавят массой. В плен им лучше живыми не попадаться.

Передовой дозор напоролся на кратовцев, когда до позиции оставалось чуть больше мили. Легионеры разрядили в противника артефактные болты, кого-то убив и внеся неразбериху в ряды врага, развернулись и галопом бросились обратно. Далер, получив об этом сообщение, приказал отойти назад на полмили и занять там позицию. Мы тут же погнали лошадей, стараясь выиграть как можно больше времени. Прибыв на место, легионеры начали собирать и расставлять павезы и рогатки, вытащенные из ящиков с пространственными карманами, долбить дорогу кирками, делая ее непроездной для кавалерии, а также рубить кусты и деревья вокруг позиции. Дорога здесь огибала скалу из сильно выветрившегося известняка, залезть на нее можно было разве только со стороны дороги, остальные склоны были почти отвесными и сильно осыпающимися, да и придорожный склон был слишком опасным, чтобы туда лезть. С другой стороны от дороги было болото, край которого густо порос кустарником, сейчас вырубаемым на укрепления и маскировку. Выходило так, что с обоих сторон подойти к нам можно было только по дороге, на которой противнику не укрыться на несколько сотен метров, но и у нас нет свободы маневра и возможности отхода.

Подошел тыловой дозор, доложил о том, что противник идет сзади в полутора милях и не особенно торопится, видимо, уже знает, что загнал нас в ловушку.

Пока противника не было видно, я спустился от дороги к краю болота, где в него вливался небольшой ручеек, разделся до пояса и быстро ополоснулся. После этого достал из ранца свежую рубаху и оделся. На недоуменные взгляды сослуживцев я пояснил, что если есть возможность, на смерть надо идти в чистом. Бойцы согласно кивнули, некоторые последовали моему примеру.

Увидев марксмана с бывшей моей кентуккийкой, я позвал его:

— Онно, есть дело, отвлекись на минуту.

— Да, док? — подошел марксман.

— Вот тебе шесть бронзовых пули, специально против магов делал, — я протянул ему патроны, — заряд усиленный, траектория чуть более настильная, чем у обычных свинцовых, держи таблицу поправок.

Марксман взял таблицу, внимательно прочитал, рассмотрел график поправок на ветер, и поблагодарил:

— Спасибо, док. Скоро пригодится.

Сзади показались кратовцы, они двигались не торопясь, видимо, уже зная, что нам деваться некуда. Через несколько минут с другой стороны тоже появились кратовцы. Оба их воинства подошли сотни на три шагов и остановились, неспешно перестраиваясь для атаки. Силы ради нас собрались серьезные, передняя группа состояла из конной полусотни и целой пехотной роты, не считая шестерых Искореняющих. Сзади подходила конная сотня и еще одна пехотная рота с десятком святош. И откуда их столько взялось, весь батальон в бой бросили что ли? Даже дойди мы до позиции, не факт, что удержались бы. Рота против трех рот. И полтора мага против шестнадцати. Шансов вообще никаких.

От задней группы противника отделились пять фигур и, подняв белый флаг, направились к нам. Два монаха и три военных, лейтенант и два сержанта. Им навстречу выехал Далер в сопровождении сержанта Марека, у Далера был активированный амулет связи, чтобы мы могли слышать, о чем будет идти разговор. Я подхватил винтовку поудобнее и пошел на правый фланг, к болоту поближе, проходя мимо Онно, тихо сказал ему:

— Мой справа, твой слева. Стреляй сразу после меня.

— Как стрелять, в парламентеров? — удивился марксман.

— Забыл, зачем они здесь? — ответил я. — Нас убить, а кто жив останется, на костре зажарить. Сейчас у них шестнадцать магов, сработаем хорошо, останется четырнадцать. Занять позицию. Выполнять!

Приказав еще нескольким стрелкам разобрать цели и быть готовыми, я занял позицию у валуна на краю дороги, Онно расположился в десятке метров левее за павезой. Прикинув направление и силу ветра, я быстро прикинул поправки для предполагаемой дистанции и стал ждать.

Они сошлись примерно в сотне метров от нас, багровые лучи заката бликовали на доспехах, будто по ним текла кровь. Кратовский лейтенант даже не пытался изображать, что он здесь чем-то командует, слово сразу взял один из святош, стоявший слева, и потребовал нашей безоговорочной сдачи. Дальше пошли цветистые фразы про то, что невиновным страшиться нечего, и что остальных ждет справедливый суд и прочая бла-бла. Ну да, будет нам всем казнь милостивая и без пролития крови. Сварят в масле или на костре сожгут, нормально же, кровь не прольется.

Далер выслушал монаха до конца и вежливо отказался. Формальность была соблюдена, Далер и Марек уже начали повернули коней, когда монах справа атаковал их плетением подчинения из раздела запретной магии, отчего те остановили лошадей и замерли. Ну да, у других они это искореняют, самим же можно пользоваться. Как типично и ожидаемо. Палец потянул спусковой крючок, грохнул выстрел, и голова монаха разлетелась облаком красных брызг. Рядом грохнул еще выстрел, и второй монах свалился кулем из седла. Марек очнулся первым, он резко повернул лошадь и махнул гизармой, к которой был привязан белый флаг, снося голову ближайшему к нему кратовскому сержанту. Небольшой пронос, тычок, и пика гизармы вошла в бок лейтенанта у края кирасы. Далер же, придя в себя мгновением позже, разрядил пистолет в оставшегося сержанта. Тут же оба повернулись и пустили коней галопом к нашей позиции. Кратовцы явно не ожидали такого поворота событий, первые стрелы и болты полетели в нашу сторону только когда оба всадника уже достигли нашей позиции, падая с большим недолетом. А еще через пару минут началось.

Сначала в атаку пошла конница, выстроившись клином. Уж не знаю, как они планировали нас брать, увидеть это не удалось. Клин быстро преодолел первые пару сотен метров, а потом влетел в приготовленные ловушки. Ямы успели выкопать мелкие, редкая глубже тридцати сантиметров, но этого хватило с лихвой. Кони падали, сбрасывая всадников, ломая ноги и давя упавших. Град стрел и болтов и пуль обрушился с нашей стороны на эту кучу-малу. Били прицельно, не торопясь, полсотни шагов идеальная дистанция, из сотни уцелело хорошо, если две дюжины. Судя по крикам сзади, с другой стороны творилось что-то похожее.

Пока противник был в замешательстве и не сообразил, как им дальше действовать, я отошел к центру нашего импровизированного лагеря, сел у ящиков и бочонков со стрелами и арбалетными болтами, и начал наносить на их наконечники эльфарский грибок и поддерживающие плетения. Когда пара сотен смертоносных снарядов была готова, я подозвал пару своих санитаров и приказал распределить стрелы среди бойцов, предупредив чтобы сами не поранились этой смертоносной дрянью, после чего доложил об этом Далеру.

— Нарываешься на обвинение в запрещенной магии? — спросил наш главнокомандующий усмехнувшись.

— Незаслуженно гореть на костре как-то обидно, надо заслужить, — ответил я, невинно хлопая глазами.

— Шутка, смешно, — сказал Далер с резко посерьезневшим лицом. — Отправь пару своих прощупать болото, на карте есть остров в полутора милях отсюда, если туда можно пройти, попробуем спастись. У тебя в санитарах двое северян из болотного края, их напряги.

Я глянул на карту, кивнул и тут же пошел к своим. Санчасть, как раз, расположилась за дорогой на спуске к болоту. Услышав задачу, двое санитаров, что были родом с севера Зунландии, споро срубили себе шесты в приболотной поросли и удалились в сторону кроваво-красного заката.

Солнце скоро коснется горизонта, а потом быстро наступит ночь, которую не всем суждено пережить. Скоро нас всех перебьют, шансов увидеть завтрашний день мало. А еще не факт, что увидевший завтрашний день будет этому рад, попади он в руки врага. Времени у нас остается все меньше, но мы все готовы дорого продать свою жизнь. И хрен они нас возьмут. Может, когда-нибудь сложат легенду о том, как полурота Легиона насмерть стояла против батальона кратовских ублюдков, а многомудрое командование наградит нас всех, посмертно.