— А ты? — осторожно спросила Мира. — У тебя уложилось?

— Мне легче, я с катушек съехал ещё когда в Азар попал.

Мира рассмеялась:

— Это правда, нам, мокрозявам, легче.

Вспомнились гневные слова, брошенные Найрой: вы, чужаки, не знаете, что такое преданность. У мокрозяв нет Родины.

«Надо будет встретиться с Найрой и поговорить», — подумала Мира.

Если конфликт с Дариной задевал её не сильно — просто было очень обидно за Хадара — то разлад с Найрой скрёб на сердце. Хотелось объяснить Найре, что тогда в лавке торговца она не могла поступить иначе. И что потом сделала всё возможное, чтобы доказать её, Найры, невиновность. Даже больше возможного — рисковала своей жизнью, лишь бы раскрыть преступление Астафьи. Найра должна понять и простить, нужно только подобрать правильные слова!

— Для чего к тебе приходил Кауло? — внезапно спросил Гай.

Мира перевернулась на бок, посмотрела на него сквозь прядь волос, лукаво спросила:

— А ты откуда знаешь?

Гай поднял голову, поцеловал её в нос и ласково сказал:

— Я всё знаю, я же твой наставник.

Мира почувствовала, как внутри вновь разливается раскалённый воск желания. Наставник... Но она заставила себя встряхнуться. Всё, хватит предаваться неге. Дела для нас важнее.

— Кауло впечатлила запись убийства настоящего хранителя Элсара, — сказала Мира. — Он просит, чтобы я пошла вместе с ним к равнинным и показала всем запись.

— Где встреча? — быстро спросил Гай.

Мира пожала плечами:

— Не знаю. А это важно?

— Учитывая, что равнинные живут под землёй, да.

Мира поперхнулась воздухом:

— Как под землёй? А чем они дышат?

— Они-то дышат, а вот их гости наверх уже не возвращаются, — ответил Гай.

Она не знала, что на такое ответить.

— На переговоры пойдём вместе, — серьёзно сказал он. — И для начала надо пробить, где они состоятся.

— Хорошо, — безропотно согласилась Мира.

На языке вертелся вопрос про Хадара, но она уже опасалась начинать с Гаем разговор о Старшем агенте. Каждый раз заканчивалось ссорой. Неожиданно он сам заговорил о нём:

— Кстати, Вилюн подремонтировал Хадара.

Мира вспыхнула, но тут же перехватила косой взгляд Гая.

«Всё-таки ревнует», — с удовольствием подумала она.

— Насколько качественно подремонтировал? — спросила она.

— Зрение не вернул, если тебя это интересует, — сдержанно ответил он.

Мира сникла:

— Почему?

— Сказал, такое не в его власти.

Гай смотрел на неё испытующе, словно ждал каких-то слов, но их у Миры не было. Только безмерное огорчение, что Хадар останется слепым. Как же он будет руководить кукрами?

— Его увидеть можно? — спросила она после паузы.

— Вилюн разрешил, только указал, что не надолго. Хадар ещё слишком слаб.

Мира стремительно села, нашла на полу платье — гадость, мокрое, ну да ладно, на теле высохнет. Она оделась, заплела волосы в косу, чтобы не мешались, огляделась, ища чем бы их перевязать. Ничего подходящего не оказалось, а коса уже начала расплетаться. Взгляд упал на платье, которая Мира определила утопить в чане с вонючими шкурами. Она подняла платье, оторвала от подола длинную узкую полоску и вплела в волосы наподобие ленты. Хоть такой толк из него вышел. Обернулась к Гаю:

— Я готова.

Он тоже был уже готов и смотрел на неё тем взглядом, каким мужчина смотрит на свою женщину.

Они вышли из комнаты, прошли по коридору. Мира с неудовольствием отметила, что узкое платье мешает делать широкие шаги. В таком не побегаешь и по крышам не полазаешь.

— Где ты поселился? — просила Мира.

— Планирую перебраться к тебе, — улыбнулся Гай.

Она вернула улыбку.

— Хм. Надо тюфяк пошире заказать.

Гай сжал её руку. Так, влюблённой парочкой они прошли ещё немного, и Гай остановился возле одной из многочисленных комнат. Мира прерывисто вздохнула — здесь. Её охватил страх. Она не знала, что говорить Хадару, как его утешать. Вишневский сделал приглашающий жест. Мол, заходи.

— А ты? — шепнула она.

Он скривился и покачал головой, будто говоря: "Это без меня".

Мира раздвинула нити бус, вошла и остановилась, глядя на Хадара с жалостью и замешательством. Мыслей, о чём с ним говорить, осталось ещё меньше, чем в коридоре. Казалось, за то время, когда Мира его не видела, Хадар постарел ещё на десяток лет, седые волосы были зачёсаны назад и открывали высокий лоб с желтоватыми впадинами на висках. На глазах лежала пропитанная целебным настоем тряпица, правая рука сжимала и разжимала в кулаке край подстилки. Услышав перестук бусин, Хадар повернул на звук голову. Даже сквозь разделяющее их расстояние, Мира ощущала его напряжение. Он был каким-то чужим, не похожим на себя. На миг Мире показалось, что это не Хадар, а неудачно подобранный дублёр, а Старший агент сейчас войдёт в комнату и скажет с мурлыкающей интонацией:

— Привет, мокрозявка.

Гай всё же вошёл, но остановился в дверях, прислонившись к косяку.

Мира сделала шаг вперёд, тихо сказала:

— Добрый день... Хадар.

Рука старшего агента замерла, сжав подстилку в комок.

— Добрее не бывает, — хрипло ответил он.

Мира окончательно смутилась.

— Зачем? — сорвалось с его потрескавшихся губ.

— Что зачем? — пролепетала она.

— Для чего вы меня спасли? — пальцы правой руки вновь стали терзать край подстилки. — Я должен был остаться на площади Правосудия.

— Не могли же мы бросить тебя умирать, — тихо возразила Мира, понимая, что это совсем не те слова, которые сейчас нужны, но не зная какие «те».

— Тебе нравится видеть меня беспомощным калекой?! — щека Хадара задёргалась от нервного тика.

— Нет, конечно! — воскликнула Мира, взглянув на Гая для поддержки.

Но у Вишневского на лице было написано: «А я тебе говорил».

— Мы просто... Хотим, чтобы ты жил! — воскликнула Мира.

— Это я раньше жил! — с яростью перебил Хадар. — А теперь все будут показывать на меня пальцем и ржать: «Посмотрите! Это же Хадар, он был Старшим агентом Элсара. А теперь его до толчка за руку водят».

Он подавился воздухом и закашлялся.

Повязка сползла с глаз, и Мира с содроганием отвела взгляд. Покусав губу, она тихо произнесла:

— Мы что-нибудь придумаем. Найдём сильных магов...

— Мне никто не поможет, — глухо сказал Хадар. — Вилюн сказал, что я останусь таким до своего последнего дня. И, если ты на самом деле хочешь мне помочь, давай устроим такой день.

Мира в замешательстве оглянулась на Гая. Тот смотрел на Хадара со странным выражением.

— Скажи хоть ты что-нибудь! — прошептала Мира.

Лицо Хадара напряглось, стало ещё серее, чем раньше.

— Кто с тобой? — спросил он.

— Вишневский, — ответил Гай.

Отделившись от дверного косяка, он подошёл к Старшему агенту.

— Вишне-е-евский, — процедил Хадар. — Доволен?

— Нет, — Гай смотрел на Старшего агента с жалостью и состраданием.

Правая щека Хадара вновь задёргалась от нервного тика.

— Тогда хоть ты закончи всё это, — хрипло сказал он. — Не хочу быть таким. Она не понимает. Дура.

Гай кивнул и потянулся к висящему на поясе чехлу с ножом.

— Нет! — заорала Мира.

Они потратили столько сил, чтобы вывезти его из Элсара и отстоять перед лесными. Всё для того, чтобы теперь зарезать, как кролика?! Однако дело было даже не в этом. Мира сама не понимала откуда, но почему-то знала, что Хадара нельзя убивать. Он должен преодолеть всё это, чтобы... Чтобы что-то!

Она схватила Гая за руку, но он оттолкнул её. Сверкнув глазами, коротко бросил:

— Не лезь.

На губах Хадара появилась жутковатая улыбка. Он запрокинул голову, так что открылась исхудавшая кадыкастая шея. Хадар боролся за свою смерть с тем же упорством, с каким раньше боролся за жизнь.

Не обращая внимания на протесты Миры, Гай достал нож. Она взглядом выхватила нож из его руки, метнула в стену с такой силой, что клинок полностью вошёл в бревно.