— Хадар, мы ждали здесь, пока ты излечишься от ран несколько дней, — сказали они. — Ничего не случится, если переждём еще несколько свечей.

Эта поддержка оказалась для Старшего агента неприятным сюрпризом. Карл заметил, что он немного растерялся.

— Простите, что влезаю, — сказал ему Карл. — Люди боятся Леса даже сильнее, чем Реки. Не ломайте их, одна ночь в самом деле ничего не решит.

Хадар переглянулся с Гаем.

Агенты и городские стражи стояли напротив них и на лицах всех было написано единое нежелание уплывать сегодня с Больших кочек.

— Ладно, — недовольно согласился Хадар. — Ставьте обратно свои палатки, но учтите: едва посветлеет небо, снимаемся. И никаких промедлений.

...

И вот теперь это странное собрание, на которое не позвали не только начальство, но и Карла, как приближённого Старшего агента. Приблизив лицо к Аждару, Карл с напором сказал:

— Я должен попасть на собрание. Во чтобы то не стало. Можешь устроить?

Аждар потёр длинный подбородок:

— Думаю, могу. Собираются они в западной части острова, там гряда камней, за ними можно спрятаться.

Карл с чувством пожал ему руку:

— Спасибо, брат. Чую, намечается что-то недоброе. И я в каком-то смысле в этом виноват. Тоже голосовал за то, чтобы остаться в Больших кочках на ночь. Скоро собрание?

— Вот-вот начнётся. Если хочешь пойти, то выдвигаться надо сейчас.

После непродолжительных колебаний Карл сказал:

— Подожди меня здесь чуток, я мигом!

Придерживая на голове капюшон плаща, он побежал к шатру Старшего агента. Нужно сообщить Хадару о собрании. Может, что-нибудь дельное посоветует. У входа стояли двое крепких парней, которых Карл сам выбрал для охраны.

Приблизившись, он негромко назвал пароль:

— Мокрозявы.

— Не хотят кукрить, — последовал ответ.

— Старший агент сказал никого не пускать, — тут же добавил караульный, стоявший по правую руку. — Там важное совещание.

Карл прислушался к происходящему в шатре. Слышались голоса: Хадара и Старшей магини, но слов было не разобрать.

"Значит, проснулась," — подумал Карл.

Сразу после явления чуда Старшая магиня потеряла сознание. Гай перенёс её в шатёр и приказал никому даже близко к нему не подходить. Было заметно, что он любит эту девушку. За свою жизнь Карл ни разу не видел, чтобы кого-то так оберегали.

Приблизив лицо к прорези в пологе, Карл сказал:

— Господин Хадар, разрешите зайти! Срочное дело.

— Потом, — раздался раздражённый голос Старшего агента. — Не до тебя.

Караульные покачали головами и понимающе улыбнулись. Мол, мы же говорили.

Карл потоптался у входа, подумал: «Ладно, сообщу уже по итогам собрания» и, не теряя больше времени, побежал к Аждару. Друг ждал его недалеко от трёх поставленных наспех палаток. Все знали, что утром в путь и многие вообще решили спать на берегу, положив под головы свои пожитки и накрывшись плащами.

Вместе друзья прошли берегом к западной части острова. Уже порядком стемнело, на рекой собирался туман. В воздухе висела тишина, и только из глубин Реки раздавались не то вздохи, не то стоны. Среди азарцев говорили, что это плачет речная женщина, полюбившаяся земного мужчину. Ненадолго вышла она на сушу, чтобы быть рядом с ним, но судьба разлучила их, и пришлось женщине вновь опуститься в речные глубины. От их любви родилась девочка, только и дочь у женщины отняли. Так и рыдает она с тех пор в черничной глубине, но Реку не залить слезами, и не может женщина найти успокоения[3].

Толпу, пришедших на собрание друзья увидели издалека. Чёрные силуэты людей отчётливо выделялись на фоне красноватого неба.

— Ты иди дальше без меня, — сказал Карл Аждару. — Я схоронюсь за камнями и подберусь к ним незамеченным.

Они обняли друг друга на прощание за плечи, и Аждар пошёл к собравшимся. Некоторое время Карл наблюдал за тем, как худая нескладная фигура друга растворяется в вечерней дымке. Потом, скрываясь за камнями, пошёл следом. Когда до собравшихся осталось шагов сто, лёг на землю и остаток пути прополз по-пластунски. Схоронился за большим, поросшим мхом камнем. Тёмно-серый плащ делал его незаметным на земле.

Карл отметил, что собравшиеся к себе внимания тоже не привлекают, костёр не разводят, говорят вполголоса. Все сидели плотным кружком, в центре которого стоял Иртек. Его чёрные как смоль волосы ворошил дующий с реки ветер, на скуластом лице горел лихорадочный румянец. В руках он держал круглый камень, размером в хороший кулак.

— Братья! — начал он. — Я собрал сегодня вас всех, чтобы сообща решить, что делать дальше. Куда направить чёлн наших деяний.

"Прямо поэт",— с насмешкой подумал Карл и подполз чуть ближе, чтобы не пропустить ни слова. Он уже замечал раньше, что Иртек подражает благородным и пытается говорить красиво. Но получалось у него неуклюже и слишком пафосно. Так и хотелось сказать: не по себе одёжу примеряешь.

— Мне стало известно, что Старший агент Хадар, которому мы все верили и за которым поплыли в это полное опасностей путешествие, нас обманул! — провозгласил Иртек.

— В чём?! Что он сделал? — раздалось со всех сторон.

— Мы плывём спасать покойника! — объявил Иртек и со значением замолчал.

Толпа заволновалась. Дождавшись, пока все угомонятся, Иртек тем же торжественным тоном продолжил:

— Лесные убили Тиреда. И я могу это доказать. Мне удалось похитить у Старшего агента этот камень. В нём хранится правда, которую он пытался от нас утаить. Но, как говорят на земле наших братьев мокрозяв, всё тайное однажды становится явным.

— Покажи нам! Мы хотим знать правду! — закричали со всех сторон.

Иртек поднял камень на ладонях, сжал с боков, и он засветился голубоватым светом. И в этом свете вдруг появился Лесной владыка. Он шёл прямо на сидевших в круге людей. Длинная рыжая борода была заплетена во множество косичек, глаза под кустистыми бровями смотрели грозно и беспощадно.

Люди в ужасе повскакивали на ноги и бросились прочь из круга, несколько человек, из родившихся в Азаре и прежде не видевших ничего подобного, выхватили оружие, готовые сразиться с лесными. Карл от неожиданности тоже вскочил, но наступил на свой плащ и упал, больно ударив колено.

— Братья! — властно сказал Иртек. — Не бойтесь, мы в безопасности! Лесной владыка, как и раньше находится на другой стороне Великой реки.

Но паника и так уже начала утихать. Смущённые от своего страха, люди глупо улыбались и похлопывали друг друга по плечам, мол, вот это мы проштрафились. Все опять обратились к голубому лучу, в котором было изображение Лесного владыки. Тот как раз прошёл по длинной крытой галерее какого-то дома и толкнул высокую деревянную дверь. Владыка оказался в небольшой комнате. Перед ним двое лесных в кожаных доспехах и с такими же длинными как у Владыки бородами, держали за руки тщедушного голого юношу, в котором все узнали сына Великого Хранителя Элсара. Тиред дрожал от страха, его лицо было заплакано, а с подбородка свисала слюна. Тело с выпятившимися рёбрами, впалым животом и редкими курчавыми волосами в паху казалось слишком бледным, почти белым. Юноша не отрываясь, с ужасом смотрел на широкий нож мясника в руке Лесного владыки. Внезапно Владыка взмахнул рукой, и рассёк грудь юноши. По животу широкой лентой потекла кровь. В голубом сете луча она казалась почти чёрной. Тело Тиреда задёргалось, а Лесной владыка уже швырнул нож в стену и обеими руками разорвал грудную клетку юноши. Запустив пятерню ему в грудь, он выдернул ещё бьющееся сердце несчастного.

Луч погас также неожиданно, как загорелся. Несколько мгновений на берегу было тихо. Все стояли поражённые, не в силах вымолвить ни слова. Потом кто-то дрожащим от ярости голосом промолвил:

— Да как же это, братцы? Как же они Тиреда, точно крысу.

И тут же с разных сторон разнеслось.

— Отомстить!

Однако их перекрыли крики:

— Чтобы лесные сделали с нами тоже самое?! Плыть надо отсюда в Элсар, рассказать обо всём Великому Хранителю!