Тут же с иронией отметила, насколько привыкла к тому, что он всё знает — даже мысли не допускает, будто в Азаре существует нечто ему неведомое. Гай обернулся, скользнул взглядом по заклёпкам.

— Курительные грибы, — ответил он.

— Какие? — она решила, что ослышалась.

— Курительные. Лёгкая наркота, без привыкания.

Он отвернулся и продолжил путь. Мира догнала, пошла вровень. Отметила, что Гай хмур и отстранён, как будто мысленно находится далеко от сюда, и края, куда забрели его мысли — недружелюбные, опасные.

Некоторое время молчали.

— Дым от этих грибов можно приручить и заставить работать на себя, — неожиданно снова заговорил Гай. — Но признаёт дым только равнинных.

Она недоверчиво взглянула ему в лицо: шутит? Но Гай был серьёзен.

— Кто это, равнинные? — спросила она.

— Один из местных народов, живут в Пустоши, граничащей с Лесом. Прорывают подземные ходы, не хуже кротов. Из тех, кто к ним попадал, ещё никому не удавалось вернуться. Если не сожрут какие-нибудь твари, так умрёшь от жажды и голода.

— Понятно, — протянула она, подумав: «Ещё один лютый народец».

— Где ты научился обращаться с лосями? — спросила она вслух.

— Их называют канжди.

Мира поморщилась: какая разница, как их называют?!

— Это не ответ на вопрос, — раздражённо перебила она.

Судя по выражению лица Гая, он хотел бросить что-то резкое, но сдержался.

— Так где ты научился на них летать? — повторила она вопрос.

— Мы все учились понемногу чему-нибудь и где-нибудь, — иронично отмахнулся он.

— Ну, ну, — процедила Мира сквозь зубы.

«Почему когда мы рядом, мне всегда хочется с ним поругаться?» — подумала она.

С Бренном у неё такого желания ни разу не возникало. С Хадаром тоже. А с Гаем каждый раз. Ей было плохо без него, но и рядом легче не становилось. Какой-то замкнутый, проклятый круг. Если это и есть любовь, то лучше вовсе без неё.

Они подошли к месту, где вода была особенно тёмной и напоминала густой черничный сироп. Гай отпустил своего канжди. Тот подошёл к воде, понюхал её, шумно фыркая и покачивая из стороны в сторону рогами, словно прикидывал их вес.

Мира своего зверя тоже отпустила. Она ожидала, что канжди только попьют, но они внезапно радостно ломанулись в реку. Сначала воды скрыла их длинные крепкие ноги, затем туловища, шеи. Вскоре над водой остались только рога, напоминающие деревья. Мгновение — и они тоже исчезли.

— А… — Мира в изумлении указала на то место, где только что были звери.

— Они любят нырять, — с улыбкой пояснил Гай.

Впервые с тех пор, как он появился в Сухири, Гай немного расслабился. Мира попыталась представить, как эти махины ныряют и что делают на дне, но ей не хватило фантазии.

— А эта девушка, Дарина, — вдруг произнёс Гай. — Давно Хадар её к себе взял?

— Отнюдь. Дарина зашла к нам накануне отъезда и… задержалась, — ответила она, глядя на ровную поверхность реки. Звери не появлялись, лишь несколько больших пузырей на воде появились. Мира попыталась представить, как эти махины ныряют и что делают на дне, но ей не хватило фантазии.

— Странно, обычно Хадар так легко людей не берёт, — задумчиво произнёс Гай.

Мира повела плечами:

— Ничего странного. Ему нужна была любовница, а Дарина просто удачно появилась.

— Это ещё не повод тащить её с собой в поездку с грифом «секретно», — возразил Гай.

Мира метнула на него быстрый взгляд, но ничего не ответила.

— Насколько я знаю Старшего агента, он очень недоверчив, — продолжал Гай, словно разговаривал сам с собой. — Он бы никогда не взял с собой человека, не проверив.

— Тебя же взял, — хмыкнула Мира. Но тут же вспомнила, что поиском команды занимался Майер, которому Хадар доверял.

Гай пропустил её реплику мимо ушей и спросил:

— Как именно Дарина появилась? Её кто-то рекомендовал?

— Мне принесли от Даяны сундук с заклинаниями, а Дарину прислали из Ордена, чтобы она помогла их разобрать. Мне помощь не понадобилась и я отправила её обратно. Но она задержалась в спальне у Хадара, — Мира не удержалась от ухмылки: — Ему она оказалась более полезной.

Из воды, подняв множество брызг и громко отфыркиваясь, появились рогатые головы канжди. Звери выглядели очень довольными, разве что не улыбались. Не выходя на берег, они начали плескать друг в друга водой, зачерпывая её рогами. Завороженная этим зрелищем, Мира даже выпала из разговора и не сразу включилась, когда Гай произнёс таким тоном, словно сшивал слова на брошюровщике:

— Значит, из Ордена. Это многое объясняет.

— Думаешь, его… заколдовали? — неуверенно спросила Мира.

— Вероятность высока. Хадару могло казаться, что Дарина появилась случайно. Ему могло даже казаться, что он принял решение о включении её в посольство самостоятельно. А на самом деле им управляли. Он перед появлением Дарины с Колдуном случайно не встречался?

Мира наморщила лоб, вспоминая:

— Не знаю. Я была у Великого Хранителя и потом встретилась с Хадаром на улице, когда возвращалась. Он мне и сказал, что от Даяны принесут сундук с заклинаниями и пришлют магиню, чтобы помогла разобрать их.

— Понятно, — протянул он, наблюдая за тем, как канжди играют в догоняжки, поднимая нехилые волны.

— Но для чего Колдуну подсылать к Хадару своего человека? — спросила она. — Какое отношение Орден имеет к нашей поездке в Лес?

— Мало ли… — уклончиво ответил Гай и будто невзначай спросил: — А ты зачем ходила к главному деду?

— Обсудить поездку в Лес, — Мира вдруг вспомнила о шляпе. Её осенило, что Гай может помочь советом.

— Ещё я кое о чём узнала, но в душе не чаю, что с этим знанием делать, — тихо добавила она.

Гай повернул к ней голову. Оглядев берег — не подслушивает ли их кто-нибудь — Мира рассказала о голограмме, на которой записано убийство Великим Хранителем его брата и беременной жены.

Сказать, что Гай заинтересовался, значит ничего не сказать. Мира ещё ни разу не видела его настолько вовлечённым. В его лице появилось что-то хищное, как у леопарда замершего в засаде в ожидании дичи, глаза блестели.

— Сундук со шляпой не утонул? — быстро спросил он.

Мира отметила, что даже голос у Гая стал другим.

— Вроде нет. Я видела его среди других, оставшихся на ладье.

— И ты уверена, что убийство совершил человек, изображённый на портрете? — уточнил он.

— Да, слуга чётко сказал, что на портрете изображён Великий Хранитель.

Гай едва руки не потёр от удовольствия.

— Отлично, — сказал он. — Значит, род главного деда лишается права на власть из-за убийства законного правителя и наследника. А Тиред всего лишь паяц, которому место на ярмарке.

Он перевёл на Миру горящий взгляд:

— Необходимо беречь шляпу, как зеницу ока.

Мира кивнула. Ей было обидно и горько. В памяти вновь всплыли слова Даяны о том, что Гай берёт то, что ему нужно и уходит.

«Это всего лишь борьба за власть, — подумала она. — Грёбаная политика. А как же я? Значу ли я для него хоть что-нибудь? Или он рассматривает меня исключительно как механизм для достижения своей цели? План внутри других планов… Люди и средства ничто, главное результат».

Она отвернулась, чтобы Гай не видел выражения досады на её лице и закипевшие в глазах слёзы. Понимала: если высказать ему всё, что на душе, он, как и раньше, отнесётся к этому не серьёзнее, чем к лепету ребёнка. Они находятся на разных плоскостях.

На языке сам собой завертелся вопрос: был ли ты на похоронах Магды?

Но Мира и об этом спрашивать не стала, боясь ответа, после которого не сможет относиться к Гаю иначе как к машине: расчётливой и не способной на простые человеческие слабости и чувства. Ей была невыносима мысль, что она влюблена в такого человека. Лучше обманывать себя и рисовать образ душевного, мужественного мужчины.

Внезапно вокруг потемнело, будто небо заслонила туча. У Миры слегка закружилась голова, и тут же перед глазами возникла картинка: освещённая свечами комната, на полу на толстой подстилке из сложенных одеял лежит Хадар. Рядом с ним склонилась Дарина. Дрожащий свет свечи освещает одну её щеку, вторая остаётся в тени, словно обратная сторона Луны. Она подносит к губам Хадара чашу, он пьёт неровными глотками, захлёбываясь. Дарина убирает чашу, и на её лице замирает выражение напряжённого ожидания. Внезапно тело Старшего агента сотрясает страшная конвульсия, ноги дергаются, скрюченные пальцы впиваются в руку девушки. Ту, в которой она до сих пор держит пустую чашу. Хадар широко открывывает рот, пытается что-то сказать, но из горла вырывается только хриплый рык. Он изгибается дугой, затем падает на лавку и замирает закатив глаза так, что видны бельмы. Пальцы медленно разжимаются, оставив на смуглой руке Дарины кровоподтёки. Несколько секунд она смотрит на Старшего агента, но убедившись, что всё кончено, тихо смеётся. Жутко, радостно.