Он мог бы всадить кинжал ей в бочину, но магиня нужна была ему живой. Поэтому Хадар до последнего надеялся не использовать клинок.

Он бил её по голове рукояткой, уворачиваясь от острых желтоватых зубов, раз за разом пытавшихся добраться до его горла. На мгновение их глаза встретились, и Хадар увидел в человеческих глазах зверя желание умереть. Это лучше, чем попасть к Колдуну.

Подоспевшие Монк с Лионом стали бить магиню по бокам и хребту.

— Не заколи! — прорычал Хадар дворнику. — Вяжите её! Вяжите!

Тварь вновь хотела вырваться и убежать, но Лион плашмя ударил её вилами. Она визжа перевернулась, хотела встать, однако подоспевший Монк ткнул её палкой в бок.

Внезапно магиня приняла человеческий облик. Растрёпанная, окровавленная — дворник пару раз всё же достал её вилами — она лежала на полу и глухо выла, царапая пол пальцами с обломанными ногтями.

Слуги потрясённо молчали, многие сжали амулеты Праматери.

— Верёвку, — приказал Хадар.

Монк, дрожа всем телом так, что зубы выстукивали дробь, передал ему моток.

Хадар перевернул магиню лицом вниз, придавил коленом к полу и связал руки за спиной. Лион, тем временем, связал ей ноги.

— Ну, дело сладили, — сказал дворник, вытирая со лба пот.

Они с Хадаром понимающе переглянулись.

— Что будем делать с ней дальше? — спросил Монк.

— Отведём пока вниз в подвал, — ответил Хадар. — Там посадим на цепь. Вы двое будете следить за ней. Запомните — отвечаете головой.

Оба угрюмо кивнули.

— Не бойтесь, это ненадолго. Пока не прибудут из Ордена.

Лион взвалил магиню на плечо, точно овцу, которую собирался зарезать. Она подняла голову, впилась горящими глазами в лицо Хадара. Он ожидал, что она будет умолять о пощаде, но она лишь молча смотрела — диким, полубезумным, умоляющим взглядом.

Лион понёс её к двери. Слуги испуганно шарахались в стороны. Все избегали смотреть на Астафью, закрывали лица платками или просто ладонями — видимо боялись, что околдует.

…

Хадар ногой распахнул дверь будуара Даяны и вломился внутрь. Ярость клокотала в нём раскалённой лавой, требовала выхода.

Любовница сидела на разбросанных по полу разноцветных подушках. Перед ней стоял низкий столик чёрного дерева, на котором жуки алоидо образовали зловещий узор в форме черепа.

Даяна вскинула испуганные глаза на Хадара. Он в несколько шагов пересёк комнату, схватил её за плечи, словно куклу поднял на ноги.

— Это всё-таки ты! — прохрипел агент, пожирая взглядом её растерянное, побледневшее лицо.

— О чём ты? — пробормотала Даяна.

— Ты приказала убить Магду. Я же спрашивал тебя. Почему не призналась?

— Совсем с ума сошёл? — вскрикнула она.

Хадар встряхнул её с такой силой, что голова Даяны мотнулась из стороны в сторону. Чёрные волосы взметнулись, неожиданно вспыхнули синим цветком огня и обожгли руки Хадара. Он вскрикнул от боли, выпустил любовницу и отступил. Даяна смотрела на него взглядом хищницы.

— Я не убивала Магду, — с нажимом произнесла она. — Зачем мне это нужно?

Хадар взглянул на свои руки: на правой в месте ожога уже вздулся пузырь; левая просто была красной.

— Значит, всё ещё хуже, — раздражённо сказал он: — У тебя перед носом скрывалась убийца, а ты ни сном, ни духом.

— Кто? — спросила Даяна, будто каркнула.

— Астафья.

Она в изумлении открыла рот.

— Ты продемонстрировала свою слабость. Неспособность отличить плевелы от зёрен. Не хочу пугать, но на твоей карьере можно поставить крест.

Ему доставляло удовольствие говорить ей это. Наконец-то Хадар высказывал, о чём на самом деле думал.

— Не смей так говорить! — завизжала Даяна. — Здесь какая-то ошибка! Астафья не могла этого сделать.

— Но сделала! — рявкнул он.

Любовница хотела что-то сказать, но вдруг как-то разом сникла.

— Сделала? — повторила она упавшим голосом.

— Да. Мира раскрыла её и едва не поплатилась за это жизнью.

На лице Даяны сменили друг друга удивление, гнев и смирение. Очень медленно она вернулась к столу, взяла лежащую на краю лопатку и стала сгребать жуков в короб. Многие из них переворачивались, беспомощно дрыгали лапками, но магиня неумолимо сгребала. Хадар подумал, что она сама сейчас похожа на одного из алоито, и рука судьбы также равнодушно подталкивает её к краю.

С внезапным чувством острой жалости Хадар вновь подошёл к Даяне, развернул к себе, сжал в ладонях её лицо и хрипло сказал:

— Поклянись, что ты ни при чём! Если тебе хоть что-то дорого — поклянись этим.

Даяна посмотрела на него блестящими от слёз глазами.

— Клянусь тобой, Лёнечка! — прошептала она.

Обвила его шею руками, стала целовать в опухшее от побоев лицо, причиняя одновременно наслаждение и боль. Прижалась горячим, послушным телом.

«Защити!» — молили её объятия.

Хадар взял её прямо на полу, среди разбросанных ярких подушек.

Даяна выгнулась под ним, из горла вырвался хриплый крик, тонкие пальцы впились в его спину, словно хотели разорвать, тело сотрясли конвульсии. После чего она затихла, прикрыв глаза. Из-под ресниц по щекам потекли слёзы.

Хадар поднялся, подошёл к стоящему в глубине комнаты столику с напитками, взял графин зелёного стекла, налил в кубок густое кроваво-красное вино.

— Где Астафья сейчас? — глухо спросила Даяна.

Он обернулся. Она лежала, не открывая глаз, нагая, с блестящей от пота кожей. Длинные чёрные волосы рассыпались по подушкам.

— Ты с какой целью интересуешься? — холодно спросил он.

Даяна открыла глаза и, привстав на локте, посмотрела на него снизу вверх. В глазах горела обида. Хадар ожидал очередной ссоры, но она вновь опустилась на подушки. Закрыв глаза, спросила:

— Зачем Астафья это сделала? Для чего убила Магду?

— Я думал, ты мне расскажешь.

Тут уж она не стерпела — вспыхнула, на высоких скулах появился румянец. Сев, Даяна подняла с пола пеньюар и просунула руки в рукава.

— Почему ты не веришь, что я не имею к этому отношения? — спросила она.

Хадар задумчиво вертел в руке бокал.

— Важно, не то, что думаю я, а что скажут Колдун и старикан, — сказал он.

— Я своими руками задушу эту мразюшку Астафью! — Даяна сжала кулаки. — Так подставить меня! Весь Орден!

— Подожди душить. Надо выяснить, кто за ней стоит, кто приказал затеять всю эту чехарду.

— Пойду к Колдуну, — решительно заявила любовница.

— Нет. С Колдуном я сам говорю.

Даяна взглянула на него сквозь пряди упавших на лицо волос, тихо спросила:

— А если это сделал сам Колдун?

Хадар и сам продумывал такой вариант. Тем более, что Колдун был не против смерти Магды. Но он отмёл эту версию. Для Колдуна слишком мелко. И, честно говоря, грубовато сработано.

— Найди мне доказательства, и я поверю, — сказал он любовнице.

Она опустила голову.

— Скорее всего, тебя в ближайшее время вызовут, — продолжал Хадар. — Сама понимаешь, ты под подозрением в первую очередь.

Она молчала, не поднимая головыи комкая нервными пальцами край подушки.

— Поэтому сиди в Башне, по возможности никуда не отлучайся — не то обвинят в попытке убежать.

Женщина судорожно вздохнула.

Хадар залпом выпил вино, вытер губы салфеткой и поставил бокал на стол. В тишине комнаты звук получился слишком громким — словно захлопнул крышку гроба.

— Ладно, я пойду, — сказал он.

— Вытрясите из неё правду, — тихо и зловеще произнесла Даяна. — Выверните на изнанку, но добейтесь.

— Вывернем, непременно вывернем, — сухо улыбнулся Хадар и направился к двери. Проходя мимо Даяны, коснулся её плеча.

С быстротой ласки она схватила его руку, прижалась к ней губами. Сквозь чёрную реку скрывших лицо волос блестели глаза. Хадар вырвал руку и, больше не задерживаясь, вышел.

Идя по тускло освещённым факелами коридорам Башни, он гадал, на кого может работать Астафья.

Убийство Магды, спланированное заранее похищение Тиреда — всё это звенья одной цепи. Осталось лишь сцепить их в правильной последовательности, и цепочка приведёт к тому, кто за этим стоит.