— Сейчас?

— А что тянуть кота за яйца?

Даяна скользнула взглядом по его голому торсу, опустилась ниже. На лице ясно отражались подозрения.

— Для чего? — спросила она.

Хадар усмехнулся:

— Нужно посмотреть на твою молодую и смазливую.

Ему нравилось поддразнивать её. В глубине глаз Даяны загорелись враждебные огоньки.

— Только посмотреть? — спросила она.

— Для начала, — промурлыкал он. — Сколько ей лет?

— Двадцать два, — интонация не предвещала для Алексы ничего хорошего, и Хадар подумал, что на этот раз дразнить не стоит. Иначе протеже Вишневского останется без противницы ещё до начала турнира.

«Кстати, — подумал он. — Пора уже посмотреть и на новую мокрозяву. Что она такое, если Вишневский вызвался стать ее наставником».

— Ну, ладно, — нехотя согласилась Даяна.

Дёрнула за шнурок для вызова служанки. Где-то в глубине Башни, среди переходов и каменных стен, дрогнул колокольчик, заставив человека живущего для того, чтобы выполнять приказы капризной хозяйки, оставить прочие дела и поспешить в задрапированный гобеленами будуар.

Хадар подошёл к окну, остановился, глядя на окутанные цеплючом крыши домов. Ветер шевелил белые стебли, отчего Хадару казалось, будто он стоит над толпой, а внизу косматые головы. Все смотрят в землю, не смея взглянуть наверх, на него.

В дверь постучали, осторожно открыли, и в будуар бледной тенью просочилась немолодая высохшая женщина. Взгляд тёмных глаз метнулся с Даяны на Хадара, перескочил на канделябр.

— Найди стража, который дежурит сегодня у мокрозяв. Скажи, чтобы привёл ко мне Алексу, — приказала Даяна.

— Слушаюсь, госпожа, — ответила та тихим голосом.

— Да поживее!

Женщина торопливо вышла. Хадар отвернулся от окна, подошёл кровати, глядя на Даяну сверху вниз. Она протянула руку, на узком запястье звякнули разноцветные металлические браслеты. Позвала:

— Иди ко мне.

…

Потом они лежали без сил, уставившись в потолок, будто кукры.

Мир погиб.

Мир родился вновь.

В дверь постучали. Даяна накрылась покрывалом и свернулась под ним довольной кошечкой.

«Надо же, она тоже умеет стесняться», — подумал Хадар с усмешкой и накинул халат.

Дверь открылась, в комнату, пригнув голову, вошёл Хайп. Перевёл взгляд с Хадара на Даяну, обернулся за спину, приказал:

— Заходи.

В будуар вошла высокая блондинка. Даже висящие сосульками волосы и нездоровая бледность кожи не могли скрыть её природную красоту. Доходящее до колен платье из серого сукна позволяло разглядеть стройные ноги, грубая ткань обтягивала полную грудь. Теперь понятно, почему Даяна была не в восторге от идеи устроить им встречу. Краем глаза Хадар и сейчас видел на себе пристальный взгляд любовницы, но делал вид, что не замечает.

— Подожди за дверью, Хайп, — бросил он стражу.

Тот понимающе ухмыльнулся и вышел. Алекса осталась стоять у двери, смущённо переминаясь с ноги на ногу.

— Подойди ближе, — ласково сказал Хадар.

Девушка сделала пару шагов к кровати и остановилась, косясь на Даяну. Хадар взял свой и Даяны бокалы, подошёл к столику-бару, налил вина в них и в чистый — для Алексы. Та по-прежнему стояла посередине комнаты, стреляя глазами из стороны в сторону. На лице явственно читалась зависть. Хадар взял два бокала, первый протянул Даяне. Женщинасела, так что покрывало сползло вниз. Она разглядывала Алексу, как разглядывают скаковую лошадь, раздумывая, сумеет ли она прийти к финишу первой. Хадар протянул бокал девушке. Та судорожно схватила его. На мгновение их руки соприкоснулись, и Хадар почувствовал жар её тела. Пробормотав спасибо, Алекса залпом выпила вино.

Хадар вполоборота повернулся к Даяне.

— Она грязная и от неё дурно пахнет, — заметил он.

Алекса залилась краской стыда, бокал в её руке задрожал.

Любовница пожала плечами. Её взгляд говорил: «Я не распорядительница бани».

— Вызови служанку, — приказал Хадар. — Пусть организует для неё горячую ванну.

Поморщившись, Даяна дернула за шнурок вызова служанки.

Видимо осмелев от вина, Алекса спросила:

— Почему меня забрали от остальных?

Хадар взял у неё бокал и произнёс:

— Все вопросы после ванны.

Последние слова заглушил робкий стук в дверь. А вот и служанка.

В будуар вошла всё та же невзрачная женщина.

— Отведи и помой её, — приказала Даяна. — После вернёшь сюда.

Таким тоном говорят о вещи: тумбочке или кровати. Мокрозява тоже это заметила и бросила на Даяну гневный взгляд.

— Иди за мной, — сказала служанка и открыла дверь, пропуская девушку вперёд.

Алекса украдкой взглянула на Хадара, слабо улыбнулась и вышла из будуара. Служанка следом.

— Что, доволен? — ядовито спросила Даяна, когда дверь закрылась.

— Вполне. Нужно ещё посмотреть на новенькую.

Даяны хмыкнула:

— Ну-ну, смотрильщик.

Он исподтишка взглянул на любовницу:

— Подготовишь Алексу к турниру?

— Я?! — она изумлённо округлила глаза. — Вроде речь шла о помощи в подборе участницы.

— Ты хорошо знаешь видения мокрозяв. Но, — продолжил Хадар с разочарованным видом: — Если ты не уверена в своих силах, я могу попробовать обратиться к кому-нибудь из послушников.

Даяна вскинула голову, вызывающе рассмеялась:

— Я не уверена? Не за ту меня принимаешь, милый. Я уверена во всём, но сам понимаешь — на мне здесь много всего держится, а подготовка к турниру требует полной отдачи. Признаться, я даже не знаю, кому могу передать текущие дела.

Хадар наклонил голову, чтобы Даяна не увидела насмешки его на лице. Надо же, сразу стала незаменима. В начале вечера она говорила о том, что работает наравне с послушниками.

Он чувствовал её страх провалить подготовку, не довести Алексу к победе и навсегда потерять расположение Великого. Хадар взял кувшин с вином, отметил, что тот стал значительно легче, и протянул к женщине свободную руку. Правильно расценив его жест, Даяна отдала свой бокал. Хадар наполнил его, взяв свой, сел к ней на кровать. Чутьё подсказывало, что сейчас лучше всего подойдёт хокку. Взглянув на гобелен над головой любовницы, он проникновенно сказал:

— Видели все на свете

Мои глаза — и вернулись

К вам, белые хризантемы.

Их пальцы встретились на ножке бокала. Даяна улыбнулась грустно и задумчиво:

— Басё?

Хокку принадлежало Косуги Иссё, но он решил не переубеждать. Пусть Даяна считает себя знатоком японской поэзии. Всё равно рядом больше нет никого, кто мог бы поправить. В этом проклятом мире со знанием хокку было плохо.

— Лежим чёрт те где и читаем японскую классику. Сумасшедшие, — вторя его мыслям, усмехнулась Даяна. Хотела сесть, но Хадар придавил локтём её длинные волосы. Даяне пришлось снова опуститься на подушку.

— Откуда ты знаешь столько стихов? — спросила она с улыбкой. — Ты же деревенский пацан.

— Я любил ходить в сельскую библиотеку у подножия Фудзиямы, — улыбнулся Хадар и наклонил бокал так, что на грудь Даяны упали несколько капель красного вина.

Она чуть заметно вздрогнула, опустила глаза.

— Наверное, это было очень давно, — шепнула Даяна, глядя, как по груди стекает красная струйка.

— В период Эдо, — тоже шёпотом ответил он.

Она обняла Хадара за плечи, так что вино из бокалов расплескалось по постели, оставив пятна цвета запёкшейся крови.

— Иногда я люблю представлять, что жила в другие эпохи.

— Ты украшала каждую из них.

Даяна рассмеялась, потом вдруг стала серьёзной и по-деловому сказала:

— Мне нужны гарантии, что я не потрачу время на подготовку к состязаниям впустую.

«Гарантии, — мысленно усмехнулся Хадар. — Какие в этом деле могут быть гарантии?»

— Я уже сказал, что сюда прибудет Владыка Ордена. Ты, как наставница Алексы, будешь на виду.

— А если она не победит?

— Победит. Возьмём это на себя.

Во взгляде Даяны читалось: «Я не верю тебе, паршивец».

— Не постараюсь, а устроишь, — перебила она.