В другом измерении… Ну, конечно…

Она неуверенно улыбнулась, думая, что это шутка, но лодочник был предельно серьёзен.

Мира поняла, что перед ней психически больной человек. Волной накатил страх: дикий, иррациональный. Она огляделась по сторонам: никого. Только они вдвоём и вода. Без конца и края.

«А ведь он и правда может меня утопить, — подумала она. — И ему ничего не будет. Никто даже не узнает».

— Что же ты больше ни о чём не спрашиваешь? — усмехнулся он. — Вопросы закончились?

«Главное, не злить его! — мелькнуло в голове. — Когда-нибудь чёртова река закончится, и мы пристанем к берегу. Там будут люди, и можно будет убежать».

— Я не знаю, о чём спросить. Вы меня совсем запутали. Даже больше, чем раньше.

— Ты читала фантастику? Уэллса, Дика, Стругацких, Брэдбери?

Она кивнула. А сама гадала, как же получилось, что они оказались вдвоём на реке? Вспомнились его слова: «Не переживай, ещё раз спасу. Люблю спасать». Тогда она приняла их за шутку, но что если он на самом деле уже «спасал» её? Может, после падения с моста она каким-то образом оказалась у этого человека? Он похитил её, увёз к себе в Тьмутаракань и держит здесь уже несколько месяцев. При такой версии многое объяснялось: и резкое похолодание, и уединённость места. Возможно, она уже пыталась от него убежать, а он ловил. Конечно, странно, что она всего этого не помнит, но, с другой стороны как-то Мира читала статью, что бываю такие амнезии, когда время делится на фрагменты и получается: тут помню, тут не помню. Правда, это не объясняло галлюцинации с мокрозявами, но…

«Может, он пичкал меня наркотой?» — подумала Мира. Выпростав руки из-под плаща, она будто невзначай взглянула на сгибы в локтях: нет ли там следов от уколов. Следов не было, но спокойнее от этого не стало. Хотелось броситься в реку и плыть, плыть, плыть, пока силы не иссякнут. Она вцепилась в края доски, на которой сидела.

«Надо успокоиться, — мысленно приказала она себе. — Я жива, ещё жива, а значит, что-нибудь придумается. Как-нибудь спасусь».

Лодочник в это время что-то говорил. Но теперь его долгожданное красноречие не радовало. Мира через силу заставила себя прислушаться: вдруг начнёт задавать вопросы, хорошо ли она усвоила материал?

— …а теперь представь, что всё это не придумано, существуют другие миры, и ты прыгнула в один из них. Точнее, заплыла, — завершил он свою речь.

— То есть, я попаданка? — вырвалось у неё.

— Попаданка, — повторил лодочник, улыбнулся: — Да, это ты правильное название придумала.

Он что, на самом деле не знает, что это целое направление в фэнтези?! Или притворяется?

Нужно сделать вид, что поверила в его бред с попаданством в Азар. Да что попаданство, даже если он станет утверждать, что у него в роду все были эльфы, а в полях пасутся стада единорогов, она готова согласно кивать. Нужно разговорить его и подробно разузнать о месте, в котором они находятся: далеко ли отсюда до Питера или другого большого города.

— Какой там сейчас год? — спросил лодочник.

— Двадцатый, — она помолчала и для чего-то поправилась: — Две тысячи двадцатый. А вы давно здесь?

— С восьмидесятого, — ответил он.

— Омм, — только и смогла выдавить Мира.

— Не смотри на меня так, я не из роддома сюда попал. (Мира поспешно опустила глаза). Здесь время течёт в четыре раза медленнее.

Кажется, она придумала, как выяснить, где они находятся. Если спросить, откуда он родом, возможно, лодочник назовёт то самое место, где живёт в реале. Конечно, не факт, что сработает, но попробовать нужно.

— Вы откуда сюда попали? — осторожно спросила Мира. — Тоже из Питера?

— Не помню, — сухо ответил он.

Её красивое расследование рассыпалось на глазах.

— Я вам не верю! — вырвалось у неё. — Как можно, год помнить, а место жительства забыть?

— Можно, если очень постараться. И тебе советую также поступить. Возьми себе новое имя, забудь обо всём, что было прежде, и будет тебе счастье.

— Но вы же помните, с какого здесь года, — возразила она.

Лодочник пожал плечами:

— Я ещё на пути к абсолютной нирване.

Насмехается.

— Понятно, — буркнула она и отвернулась к носу лодки.

Её внимание привлекла тёмная полоса на воде. Это было похоже на сушу. У Миры перехватило дыхание. Хоть бы там были люди!

— А там что? — спросила она, как можно непринуждённее.

— Остров Серой Хмари.

— Какой Хмари? — переспросила она, вглядываясь в полоску суши. Ничего похожего на жильё на берегу не наблюдалось.

— Серой. Это что-то вроде проказы, только инкубационный период короче.

Мире сразу расхотелось туда плыть.

— И что там все больные?

— Сейчас уже нет, эпидемия закончилась, но название к острову прицепилось.

— И кто там теперь живёт?

— В основном изгнанные. И есть немного выживших после эпидемии.

— За что изгнанные?

— Так, за разное, — уклончиво ответил он.

«Заразное», — мысленно повторила Мира и вдруг поймала себя на том, что всерьёз обсуждает с лодочником его глюк. Ведь Серая Хмарь такой же бред, как Азар с его Элсаром и Сухими!

Она и тряхнула головой, отгоняя наваждение.

Между тем, они подплывали всё ближе, и стало видно, что на острове их встречают люди.

Их было человек сорок — взрослые и дети. Все, как один, угрюмые, плосколицые, с редкими сальными волосами, одетые в серые балахоны, похожие на картофельные мешки с прорезями для головы и рук. Один из детей, пацан лет пяти, увлеченно сосал большую желтоватую кость. Никто не рванулся им навстречу, не выразил радости.

— Когда пристанем, из лодки не выходи, — сказал лодочник.

— Угу, — буркнула Мира.

Под днищем заскрипела галька. Спутник выпрыгнул и вытянул нос лодки на берег. От компании в картофельных мешках отделился мужчина с всклокоченными, рыжими как у клоуна волосами. Сказав что-то остальным, он приблизился к лодке странной походкой: будто кто-то невидимый толкал его в спину. Половина лица рыжего была точно присыпана пеплом, губы выворочены. «Вот как она выглядит, их серая хмарь», — подумала Мира.

Она чувствовала исходящую от толпы угрозу. Все, как один, почему-то смотрели только на неё с выражением не предвещающим ничего хорошего. Искать у них спасения от лодочника расхотелось окончательно.

— Вам обязательно сюда? — спросила она у лодочника.

— Обязательно, — бросил он через плечо и, прихватив весло, направился к толпе.

Рыжий приблизился, на лице была написана мрачная решимость, рот нервически дёргался. Совсем не смешной клоун. Мира подтянула к себе весло. Уверенности, что сможет им ударить, не было, но всё же так надёжнее.

— Вода — жизнь! — торжественно произнёс рыжий, встав напротив лодочника.

— Вода — жизнь, — небрежно повторил тот.

— Привёз? — спросил рыжий и покосился на Миру. Она сильнее сжала весло.

— Сначала расчёт.

— Расчёт само собой. Но я хотел с тобой ещё кое-что обсудить.

— Что?

Рыжий покосился на своих:

— Давай отойдём, — он хотел взять лодочника за рукав, но тот брезгливо отстранил его руку.

— Ладно, — помедлив, согласился лодочник. — Давай поговорим.

Рыжий даже руки потёр от удовольствия. Они отошли от воды к гряде камней. Мира осталась стоять в лодке с веслом наперевес — точно памятник.

— Гай, ты нам в прошлый раз привёз гнилых карупков, — крикнул им вслед один из островных.

Рыжий показал ему за спиной кулак.

— Нормальные карупки были, — бросил не увидевший этого лодочник. — У вас тут кто угодно сгниёт.

Слушая их, Мира с тоской осмотрелась: впереди нагромождения камней, слева — толпа неадекватов в картофельных мешках, за спиной Мёртвая река. Бежать некуда. Да и не к кому.

— У тебя ведь ещё товар, — донёс ветер голос рыжего. — Понимаю, гораздо дороже, но мы можем заплатить.

Гай взглянул на него с удивлением.

Толпа полукругом обступила лодку. Все смотрели на Миру с выражением, от которого она чувствовала себя едой, и тихо переговаривались. Мира силилась услышать, что они говорят, но не могла выделить ни одного внятного слова. Плащ упал на дно лодки, мокрая одежда задубела от ледяного ветра, и Миру трясло от страха и холода. Что нужно от неё этим людям? Из толпы вышла тётка, выглядевшая, как после химиотерапии: лысая и очень худая. Незнакомка жутко улыбнулась и сказала: