— А что потом?

— А потом пойдёшь своей дорогой, мы тебя удерживать не станем. Ну, или прибьёшься к нашим. В принципе, если мы с тобой общий язык найдём, будет славно, я хороших людей вижу. Ты парень не промах. Нам такой в хозяйстве не помешает. Деревня у нас хорошая. Правда, после последних стычек много домов опустело. Найдём тебе жилье. Подумай.

— Да уж, заманчивое предложение, — ответил я, едва не усмехнувшись. — Но вообще я так и планировал. Хотел уйти отсюда подальше. Вот только вы мои припасы присвоили.

— Мы тебе ужин приготовили, — без затей ответил гетман. — А остальное взяли в оплату. За услуги, так сказать.

Он усмехнулся и кивнул на опустошённый котелок.

— Каша вкусная, — не стал я кривить душой. — За это спасибо. Но мне бы до города добраться, да со своими как-то связаться. А ещё лучше к русским выйти.

— Э-ка ты замахнулся, — вмешался пан Тадеуш. — Тут везде немцы, паря. Если хочешь в Варшаву, это триста километров. Через линию фронта, сам понимаешь, лучше не соваться. Другие варианты — это непролазные леса да болота, куда мы сами не суёмся. На дорогу лучше тоже не высовываться. Там всюду либо патрули немецкие, либо отряды вроде нас. И скажу я тебе, не все такие добрые, как мы.

Я прикинул. Видимо я действительно где-то в Прусской Польше. Да, непростое место. И наших войск поблизости нет.

— Можно ещё к морю, — продолжил гетман. — К Данцигу. Там я тоже слышал ваши войска стоят. Но это тоже сто километров, и там полно остатков немецких войск, которым только дай русского солдата в руки. Там, говорят, страшные дела творятся. Не любят немцы нынче вашего брата. Да и с чего бы им вас любить?

Поляки несмешной шутке недобро посмеялись.

— Да уж, нигде нас русских и не любят, — пробормотал я. — А вы сами куда пойдёте? — спросил вдруг я.

— Мы в деревню нашу возвращаемся, — заявил гетман. — Мы уже неплохо повоевали, нам хватит. Немало своих потеряли, русский. Но если потребуется, снова выступим. И немцев со своей земли прогоним. В общем, если хочешь, давай с нами, так ты точно в лесу не сгинешь. А там, чем чёрт не шутит, захочешь, — вдруг передумаешь, девку себе польскую найдёшь. Ты парень крепкий, нам такие не помешают. Повоюешь за нас с немчурой.

— Я вам, конечно, за предложение благодарен, но мне бы домой вернуться, — покривился я. — А там поговорю с командованием, чтобы вам помощь какую выделили. А пока что я, как русский солдат, буду воевать с немцами на стороне России, как с врагами русской империи. Но я пока не готов участвовать в национальной обороне Польши.

— Ну, на нет и суда нет. А в целом, предложение наше остаётся в силе. А там, как решишь.

— Деревня ваша где находится? — спросил я.

— Не так далеко отсюда. Гораздо ближе, чем города.

— А если конкретнее? — спросил я.

— Конкретнее? Деревня Дрязга, — ответил гетман. — Находится рядом с городом Тухоль.

Я призадумался. Всё-таки вариантов у меня не так уж и много. Соваться в лес, не зная местных троп, да и не имея нужной амуниции — это верная смерть, особенно зимой. Ладно, здесь весна, но это еще хуже. Скоро должны разлиться реки, ручейки. А еще и болота должны быть. Навыков выживания у меня не особо много, ориентироваться на местности не умею. А остатки моих консервов благополучно осели в мешках «аборигенов». Что стану есть в весеннем лесу? Белочка поделиться запасами? Сомневаюсь.

В общем, не факт, что я смогу самостоятельно выбраться из этой передряги.

На месте стоять и подождать эвакуации?.. можно попробовать. Но опять же, как показывает практика, если нагрянут немцы, долго под пологом невидимости я вряд ли выстою. А даже и выстою, то без провизии мне хана. Выживать лучше рядом с людьми.

— Ладно, — махнул рукой я, — пойду с вами.

Гетман лишь пожал плечами и глянул на старика.

Партизаны спешно затоптали костёр и приняли собирать вещи. Я ожидал, что огонь потушат «пионерским» способом (то есть, все дружно пописают в костёр), но тут люди были солидные, поэтому тлевшие угольки засыпали землёй. По крайней мере, это способ, который и угли скроет, и от возможного пожара обезопасит. Хотя какой пожар в весеннем лесу, но да ладно.

В целом, справились довольно быстро. Я окинул взглядом поляну. В принципе, легко понять, что люди здесь были, но учитывая факт, что костёр засыпан землёй, вряд ли смогут определить, как давно. И, не исключено, что ночью может пойти снежок.

Мои новые «товарищи» были загружены барахлом по самое не хочу. Они вознамерились за раз вытащить всё, что собрали в разбитом самолёте. Я углядел, что кроме кресел, выдранных из салона, они несли с собой металлическую массивную аптечку, а также все тряпки, которые удалось найти. Даже прихватили с собой пустые консервные банки. Ну да, у хорошего хозяина и верёвочка пригодится.

Тряпки, например, можно постирать, порвать на полосочки, и связать коврики. Бабушка у меня вязала, помню.

Я в действе сборов не участвовал, но не мешал и не комментировал. Хорошо хоть приборы не стали выдирать, высотомеры и манометры вряд ли нужны в хозяйстве.

Дюралюминий тоже не стали срывать, хотя я этому подивился. Металл всё-таки ценный и полезный в хозяйстве. Но тут я их понимал, тащить на себе ещё и металл — это уже слишком.

Однако уверен, что мужики вполне могут за ним вернуться. И тут я народ тоже понимал. Хоть и считалось, что немцы относились бережно к полякам на присоединенной территории, но во время войны высасывали всё, что только можно из крестьян, повергая их в нищету. Пусть они в открытую и не грабили поляков, всё-таки эта часть Польши является территорией Германской империи, но к полякам относились как к людям второго сорта.

Польское зерно наверняка реквизировано для нужд армии, а если и не реквизировано, то выкуплено за очень смешные деньги.

При возвращении в деревню мне было доверено одно из кресел, вырванных из самолёта, чтобы порожняком не шёл. Мол, а что, здоровый лоб, физическую силу показал, вот буду теперь отдуваться. Но я не роптал, с пониманием отнёсся, и без лишнего гонора, без споров взвалил кресло на плечо. Да и не так скучно. Пошёл бы пустой, на меня все новые «друзья» смотрели исподлобья. Более того, я даже умудрился увидеть металлические ящики с инструментами, которые до этого пропустил. Хотя, откровенно говоря, с трудом себе представляю, зачем в самолёте нужен ящик с инструментами? Вот как во время полёта ремонтировать самолёт?

В ящике углядел несколько отвёрток, пассатижи и пару ключей. Этот ящик нёс с собой гетман. В любом случае, инструменты в хозяйстве пригодятся. На крайний случай можно дать местному кузнецу, чтобы тот выковал косу или серп.

На душе слегка заскреблась невидимая кошка. Все-таки, растаскивают имущество Российской империи, считай моё собственное. Но утешил себя тем, что пусть уж лучше оно достанется бедным польским крестьянам, чем немецким оккупантам.

В конце концов сборы закончены, и мы отправились в путь.

Я думал, что мы выйдем на какую-нибудь дорогу, но пан Тадеуш повёл нас по лесу, по одному ему ведомой тропке, так как я вообще не понимал, как они здесь ориентируются. Однако поляки шли уверенно, будто по старой протоптанной тропинке, продираясь через сугробы и снежный наст.

Пока шёл, то и дело вертел мысли, и так и сяк. Несмотря на принятое решение, всё-таки возвращался к мысли: а правильно ли я сделал, что ушёл с места крушения? Можно было переждать приход немцев… Но ведь немцы могут прийти и с собаками. Уж они-то не будут миндальничать, как Тадеуш и гетман. А с этими парнями я, глядишь, и сумею договориться о помощи. Найду проводника или чем чёрт не шутит, на ту деревню, где я буду находиться, наткнутся наши разведчики. А может я смогу найти другой способ выйти на связь со своими и дать им знать, где я нахожусь.

Как жаль, что у нас с Соней только односторонняя связь, иначе я просто назвал бы деревню. Как там её — Дрязга? И туда бы направились наши солдаты, тогда всё было бы гораздо проще.