Здесь же, я нет-нет, да и заглядывал в зеркало, словно ожидая, что пропадет двадцатилетний юнец и наконец-то увижу самого себя. Хотя лукавлю. Десять лет, может, и не много, но чувствовать себя даже чуть-чуть моложе, это приятно.

Была и ещё причина. На одежду с плеча царственной особы всегда интересно посмотреть. Никогда не был модником, но красивые вещи есть красивые вещи. Особенно когда они твои, а не в музее.

Опять же, важно следить как одежда на тебе сидит, как смотрится со стороны наследник престола в том, или ином костюме — военном ли мундире, в штатском ли пиджаке. Опять же, лишние несоответствия будут вызывать поводы задуматься — а с каких пор на наследнике висит, а не сидит военный мундир? Военную форму мне носить довелось, но боюсь, что до такой выправки, которая должна быть у наследника, мне далеко.

Настоящий Александр, хотя и не заканчивал военного училища или кадетского корпуса, просто обязан был пройти муштру на плацу, которую проходят наследники в частном, так сказать, порядке. И дрючат их похлеще, нежели военнослужащих Президентского полка.

А я, будучи простым солдатом в учебке, хоть и жаловался на строевую подготовку, обзывал ее нехорошими словами, но наша строевая это цветочки, по сравнению с той, чтобы была когда-то в русской армии.

В общем, истинный наследник должен выглядеть подтянуто и элегантно в любом мундире и в любой гражданской одежде. Однако сейчас я рассматривал отражающегося в зеркале юношу в костюме а-ля спортивный стиль. Узкие коричневые брюки, куртка, с молниями на груди, а ещё кепи. Как говаривала молодежь в мое время, выглядел я прикольно.

Я собирался на встречу с Федышиным, что назначил ему на кладбище в Александро-Невской лавре. Можно было бы предложить ему встретиться где-нибудь у Медного всадника, или у Казанского собора, но как уж вышло. Когда Трофим сегодня пришел и сказал, что телефонирует Федот Федотович, просит о встрече, брякнул первое, что пришло в голову — Некрополь мастеров искусств Александро-Невской лавры.

Спасибо Трофиму, догадавшемуся, что я имел в виду Тихвинское кладбище, как называют здесь самое престижное место последнего покоя Санкт-Петербурга. Федышин попросил передать, что станет ждать меня у могилы Рахманинова. Кстати, могила Сергея Рахманинова в Петербурге, а не Соединенных штатах. Это как минимум интересно. Опять забыл, что здесь не было революции и гениальному музыканту не было необходимости эмигрировать. Никак не привыкну…

Эх…

Когда-то с удовольствием смотрел американские фильмы, в которых частный детектив, или оболганный полицейский, уволенный со службы, раскрывал преступление против государства или спасал президента. В конце фильма, как водится, все аплодируют, а любимая девушка или жена, которая нашла другого мужчину, прозревает и просит прощения. Беда лишь в том, что подобные подвиги удаются только на киноэкране, а в реальной жизни герой-одиночка обречен.

К чему я это?

Собрав достаточное количество данных и тщательно всё переработав, я пересказал таки мой разговор с фотографом генералу Кутепову, добавив подозрительные факты. Как мне показалось, пора было переходить к действиям, однако по завершению беседы, министр внутренних дел не выразил желания начать оперативную разработку.

— Уважаемый Александр Борисович, — слегка насмешливо отвечал мне генерал. — Охотно верю, что какой-то фотограф, обойденный чином и крестиком, решил поправить свое положение с вашей помощью. Однако с князем я знаком много лет и знаю его, как одного из самых надежных людей. Не побоюсь высокопарного слова — столп империи. Более того — в девятьсот пятнадцатом, в Иране, мы с ним ввязались в такую ситуацию, что если бы не Роман Владиславович и не его батальон, то не быть бы мне в живых. Мой вам совет — выбросьте из головы этого Федякина, а то, что князь решил выяснить, двойник вы или нет, в этом нет ничего необычного. Александр совсем недавно пребывал в Швейцарии, и его, то есть ваше, появление, вызвало интерес в высокопоставленных кругах. О несчастье случившемся с, кхм… наследником, были наслышаны многие. К тому же, использование двойников, как я вам уже говорил, обычная практика. Вот, поэтому Роман Владиславович и решил справиться. А фотографии с охоты вместе с французским посланником? Право слово, не вижу здесь никакого компромата. Кабинет императора — учреждение, которое зарабатывает деньги, а уж с Францией-то мы давным-давно торгуем, и взаимовыгодно. Потом, как станете императором — дай бог долгих лет жизни государю Николаю Александровичу, вы с князем Сангушко познакомитесь, а уж он вас во все тонкости посвятит. Занимайтесь-ка лучше своими прямыми обязанностями — изучайте статистику и экономику, запоминайте придворных и министров, это важнее, нежели искать чужих блох.

— Спасибо, господин генерал, — хмыкнул я, пытаясь сделать вид, что не только не обескуражен, но даже и рад.

— Не стоит благодарностей, — на полном серьёзе ответил Кутепов. — Просто я сказал вам то, что должен был сказать. Разумеется, будь вы коронованным императором, могли бы приказать мне начать проверку князя Сангушко и я подчинился бы. Но так вам скажу — князь свою верность империи кровью подтвердил и я ему, как себе доверяю.

— Сангушко верность кровью подтвердил, а этого усатого я впервые вижу, — хмыкнув пробормотал я, договаривая слова, не сказанные Кутеповым.

Александр Павлович ничего не ответил и правильно сделал. Ложь бы я распознал, а сказать правду старый служака не мог. Да уж, если придётся постоянно доказывать генералу, что ко мне нужно прислушиваться, это значительно усложнит наше с ним взаимодействие. Но без Кутепова я не смогу обойтись в ближайшее время… даже не год, а годы и он это прекрасно понимает. Поэтому нужно учиться договариваться. Однако, сейчас я ничего ему не докажу. Просто не послушает.

Однако вернувшись к себе, я приказал Трофиму принести мне не военный мундир, не костюм, а что-то попроще и сообщить охране, что наследник собирается выехать на прогулку, посетить, заодно, усыпальницу своего великого предка. Впрочем, Александр Невский к Романовым имеет лишь косвенное отношение, но все равно, предок.

Я спустился вниз, где у парадного подъезда уже стояли в ожидании два автомобиля — один для меня начальника охраны с помощником, второй для еще четырёх человек сопровождения. Благо удалось избежать необходимости ехать в город с казачьим эскортом. Хотя начальник охраны и напирал, аргументируя недавним покушением. Но я смог его убедить. Сказал что не хочу привлекать лишнего внимания.

Стоило подойти к автомобилю как сразу услышал:

— Ваше императорское высочество, позвольте отнять у вас несколько минут.

Я обернулся, смерив взглядом мужчину лет сорока, гладко выбритого, в дорогом костюме. Судя по тому, что моя охрана его не вязала и не крутила руки — человек здесь известный.

— Возможно, вы меня запамятовали, — улыбнулся бритый, снимая шляпу и прижимая ее к груди. — Титов Остап Петрович, камергер двора его императорского величества.

И что же мне делать? Послать подальше или предложить записаться на аудиенцию? А может вообще наследник проводить аудиенции? Без понятия. Впрочем, попробую говорить.

— Семен Иванович, — кивнул я старшему группы — коренастому парню лет двадцати пяти. — Посадите господина камергера в мою машину, поговорю с ним по дороге.

— Слушаюсь, ваше высочество, — коснулся старший ладонью собственной шляпы и, одновременно открывая мне заднюю дверцу.

Я устроился на самом почётном месте, рядышком плюхнулся счастливый камергер, а Семен Иванович занял место рядом с водителем. Автомобиль тронулся, за нами пристроилась машина сопровождения. Интересно, а в двадцать первом веке охрана позволила бы будущему главе государства взять в машину постороннего человека? Наверное, разрешила бы, но обязательно бы проверила — а вдруг у попутчика при себе мешок огнестрельного оружия, колюще-режущих предметов, а также гранат, мин и прочих взрывоопасных предметов. Может, этот Титов — террорист-смертник? Я с ним сижу, а он взрывчаткой обвешан. Ещё раз взорваться и опять умирать мне не хотелось. Но я решил не пенять начальнику охраны и так кое-как договорился. Впрочем, камергер не похож ни на террориста, ни на простого убийцу. Однако надо взять на заметку, провести профилактическую беседу в будущем и поделиться своим видением о работе сопровождения и телохранителей.