— Я ведь тогда тоже сыграл на твоей жажде мести. Как видишь, месть — хорошая пища для безрассудства. Что будет дальше?

Вагранийка вытащила из ножен небольшой кинжал и принялась очищать яблоко от кожуры.

— Точно не хочешь?

— Да провались это яблоко! Что будет дальше?

— Суд. Казнь. С большим позором. На милосердное отсечение головы можешь не рассчитывать. Тебя казнят как простолюдина.

Грегор понимающе кивнул.

— Милосердия я и не жду. Как меня убьют?

— Сперва публичная пытка дыбой, затем четвертование. И сожжение.

— Так казнят убийц и еретиков.

— А ты и есть еретик и убийца. — Артанна отрезала ломоть и отправила в рот. — Я с таким решением не согласна, но воля не моя. Мое слово ничего не стоит против слова Виттории.

— Значит, пора готовиться. А прах? Прах позволят захоронить в Эллисдоре?

— Если твоя сестрица согласится. Рейнхильда не приедет на суд.

— И хорошо. Нечего ей на это смотреть.

— Насчет праха спрошу, — пообещала Артанна. — Но больше ничем не могу тебе помочь. И не хочу. Я давно разочаровалась в том, кем ты стал. Поначалу хотела отомстить, заставить тебя признать ошибки, даже думала попытаться переубедить… Но не успела остановить тебя, и ты перешел черту. — Она подняла на него единственный зрячий глаз. Грегор молча слушал ее, отчего-то пряча обезображенные руки. — Со временем дурные воспоминания немного стираются. И в какой-то момент я поняла, что предпочитаю помнить Грегора Волдхарда мальчишкой, который гонял гусей в замковом дворе Эллисдора, дрался деревянными палками и очень меня любил. Я хочу запомнить тебя таким, а не изрубленным на куски чудовищем, опозорившем имя своего отца.

— Отец бы точно этого не одобрил. Но я уже ничего не могу поделать.

— Я не избавлю тебя от смерти, но, быть может, ты еще можешь выбрать, как умрешь.

Артанна поднялась и направилась к двери, оставив на столе недоеденное яблоко и нож.

— Погоди.

Она обернулась. Грегор с трудом встал, опираясь обеими руками о стену.

— Почему ты тогда выжила? — спросил он. — Когда Демос… На тебе ни ожога.

— У меня тоже дар. Не берет ни одно колдовство. — Вагранийка печально улыбнулась. — Жаль, я выяснила это поздновато. Прощай, Грегор. Надеюсь, больше мы не увидимся.

Он кивнул. Все, должно быть, понял.

— Не увидимся.

— Джерт, сукин ты сын! — Черсо, позабыв о вине, выскочил из-за стола и сгреб Медяка в охапку. — Живой, мать твою! И высоко поднялся, я гляжу. Ралл, познакомься, этот засранец был в нашей «Сотне» еще с Гивоя.

Тень поклонился и выставил еще один стакан.

— Привет, Симуз, — широко улыбнулся он. — Давно не виделись.

Медяк, узнав Ралла инстинктивно потянулся к мечу. Черсо удивленно пялился на обоих.

— Симуз? — переспросил он. — Ты его знаешь?

— Мы знакомы. Не ожидал увидеть тебя в Миссолене, мастер Раллан.

Тень похлопал рукой по лавке.

— Оставь меч, Симуз. Я больше не на службе. Как и ты.

Белингтор настороженно переводил взгляд с одного знакомого на другого.

— Может расскажете, что здесь происходит? — спросил он. В одной из немногих уцелевших таверн было людно и шумно. Солдаты справляли тризну по императору и вспоминали товарищей. Черсо хотел было подзаработать пением, но увидел Джерта и решил, что цистра подождет.

— Он знает? — спросил Медяк, кивнул на Белингтора.

— Не-а, — осклабился Тень.

— Ну так расскажи.

— Сам рассказывай.

Симуз молча налил вина в стакан.

— Везет тебе на эмиссаров, Черсо, — начал он. — Ох везет… Короче, мы оба работали на эннийский Магистрат. Собирали сведения. Меня в свое время отправили искать Артанну, а Раллан, насколько помню, должен был шпионить в Гацоне.

— Ага, в Турфало. — Тень допил остатки вина и взмахом руки попросил у служки еще. — Но когда Эсмий дал дуба, в Магистрате началась чехарда. Я этим воспользовался и окончил службу.

— А Эмиссариат-то в курсе? — улыбнулся Симуз.

— Ну… Относительно. Черсо хотел найти вагранийку, я решил ему помочь. Связи остались, но с деньгами стало туго. Пришлось брать подработку.

— Ну Артанну в итоге вы нашли.

— Но уже здесь, в Миссолене. Только никак не можем встретиться, — вмешался Белингтор. — Она ж теперь птица высокого полета. Нас к ней не пускают. Магистресса обещала устроить встречу, но леди Десарии, видать, сейчас не до этого.

— Ничего, еще увидитесь, — ответил Медяк, отпил из своего стакана и поморщился. — Вроде столица, а в кабаках подают помои.

— Это трофейные. Жаль, не амеллонские. — Тень потянулся к кувшину. — Но нам не до жиру.

— Поклянись, что все мне расскажешь! — Черсо расчехлил цистру и принялся наигрывать спокойную мелодию. В зале сразу стало тише. — Я сочиню о вас много баллад.

— Спой про императора! — Попросил кто-то из дальнего конца помещения. — Поднимем кружки за победу!

— Вот видишь, — улыбнулся Симуз. — Спрос сейчас не на приключения наемников.

Артанна пила в одиночестве. Симуз звал ее с собой в город — и не лень ему было тащиться туда на костылях. Но вагранийке хотелось тишины. Слишком тяжелый день, слишком много было решено. Она неторопливо набила трубку, раскурила от лучины и, пыхтя дымом, забралась на парапет в полуразрушенном атриуме дворца. Компанию ей составляли кувшин трофейного золотого амеллонского и пара ворон, с карканьем сражавшихся за какую-то блестяшку.

Позади нее со стороны галереи послышался шорох шагов. Артанна обернулась и тяжело вздохнула, заметив шедших под руку Фештана и Десари.

— Да вы приросли друг к другу что ли? — проворчала она, когда они вышли на свет.

— Говорил же тебе, что она здесь.

Десария улыбнулась, отпустила руку Феша и шагнула к Артанне.

— Прости, что помешали, но нужно поговорить.

— Ну давайте.

— Слышала новости о Грегоре? Что он убил себя после вечерней молитвы.

— Ага, — устало отозвалась Артанна и привалилась к колонне.

— Твоя работа?

— Я его и пальцем не трогала. Он сам.

— Я следила за ним, — улыбнулась Десария. — Знаю, что ты дала ему нож.

— И что? Всезнающая пигалица и интриган-племянник пришли читать мне мораль? — Она откупорила мех с вином и сделала несколько глотков. — Избавьте.

— Я не осуждаю. Это, наверное, было лучше в его ситуации.

— Этот вопрос мы решили, — отрезала Артанна. — А теперь выкладывайте, зачем вы на самом деле меня искали.

Феш вышел вперед Десари, закатал рукав левой руки, отстегнул браслет Шано и протянул Артанне.

— Я очень виноват перед тобой и не уверен, что ты простишь меня за то, что вынудил тебя сделать меня советником. Возьми его, он твой по праву.

Артанна несколько мгновений пялилась то на пристыженного племянника, то на браслет, а затем заливисто расхохоталась.

— Не знаю, что ты с ним сделала, Десария, но прекращай.

Феш шагнул еще ближе и ткнул браслетом в руку Артанне.

— Он твой. Ты должна быть Шано.

— Поздновато для угрызений совести, не находишь?

— Меня всегда грызла совесть, но война не способствовала исповедям. Я хочу жениться на Десари. Она станет Хранительницей Вагранийского Сердца, и я всегда буду подле нее. Я не смогу одновременно защищать ее и быть Шано.

Артанна испытующе на него посмотрела.

— Значит, готов отказаться от власти ради любимой женщины?

— Сам удивился, — кивнул Феш. — Но да.

— С Симузом говорили?

— Говорили, — ответила Десария. Артанне показалось, что девица залилась краской. — Он согласился. Так что если Хранителям дозволено иметь семью, моей семьей будет Фештан.

— Я ничего не сделаю без твоего благословления, — предупредил Фештан. — Ты глава Толлов, тебе и решать.

Артанна отхлебнула еще вина, потянулась к трубке, но обнаружила, что та потухла.

— Что заставило тебя передумать? — спросила она, в упор глядя на племянника. — Ты ведь многие годы жил мечтой о Совете. Почему оказываешься?