Вагранийке пришлось сильно перегнуться через стол, и она едва не задела локтем один из каменных шаров. Инкрустированные разноцветными камнями и металлами очертания земель плясали безумный хоровод перед ошарашенным послом. Выше северных Рундкара и Освендиса обнаружилась обширная территория, продолжавшая Серые земли на север и восток.

Южнее Латандаля и Тирлазанских островов Айша увидела не только море, но и острова, множество островов, которых не знала ни одна имперская карта. Серые вкрапления суши на синей глади стола походили на осколки материка — словно раньше все эти места были частью чего-то единого.

А восточнее Гацоны и Хайлигланда, отделенный Тихими водами, омывавшими оба королевства с запада, лежал целый материк, размером с Империю и Эннию. Айша заметила, что все незнакомые земли были выложены матовым серым камнем, словно картограф так давал понять: жизни там больше нет. Все шары, что на них разместили, были черными. Такой же шар — тоже черный — Айша увидела на месте Рантай-Толла. Белые же шары разместили в точке, обозначавшей Латэнь, в Уфайноре — столице материкового Латан Уфара. Один белый достался Эннии — он находился примерно в середине Великой пустыни. Последний светлый шар затерялся в горах Тирийского хребта, что разделял имперский Канедан и королевство Таргос.

— Белыми шарами отмечены места, где есть такие сферы? — Айша кивнула в сторону бассейна?

Юимриль слегка кивнула.

— Все верно. Черными отмечены места, Сердца которых были уничтожены.

— Вы называете их Сердцами? Сердцами чего? На что они влияют?

— Боюсь, на все. — Король отошел от стола и застыл подле распахнутых створок, что вели на широкую террасу. — Как мы поняли, Сердца — это сосредоточия жизненной силы нашего мира. Что-то вроде выхода силы на поверхность земли, места, где эта сила концентрируется и принимает невероятно плотную форму. Вы сами видели: воды источника исцеляют. И делают это сильнее любого целителя.

— Ваш источник исцеляет, — ответила Айша. — Но в Рантай-Толле вода не была целебной. Наоборот, свет сферы скорее вредил — людям напрочь выжигало глаза.

— Все Сердца разные. — Хранительница Юимриль указала на карту. — Наше исцеляет тело и душу. Уфайнорское сердце несет очищение и забвение. В Эннии есть еще одно, мы не успели его обнаружить, но точно знаем, что Сердце живо, хотя и неуравновешенно. Оно отвечает за память. Самое ценное и, увы, для нас недоступное. Тирийское изучить не успели. Его местонахождение нам известно, мы знаем его Хранителя, но он не особенно делится подробностями своей работы.

— А что было в Рантай-Толле?

— Вагранийское Сердце несло равновесие для мира, — тихо ответил король. — Оно очень чутко откликалось на вибрации остальных Сердец и вносило баланс между силами. По крайней мере так считают наши жрецы.

— Но теперь, получается, равновесия нет, — сказала Айша.

— Верно. Вагранийское сердце разрушено, его Хранитель покинул свой пост. Мы точно не знаем, что может случиться дальше, но в прошлый раз, когда равновесие было нарушено, и это Сердце какое-то время не было активно, Латандаль стал отдельным островом.

Айша удивленно уставилась на короля.

— Боюсь, я не понимаю.

— Серым камнем выложены земли, что более непригодны для жизни. До них практически невозможно добраться: покидая их, наши предки поставили нечто вроде завесы, не дающей кораблям подойти ближе. Экспедиции либо вовсе ничего не находят и плутают, либо исчезают без следа.

— Очень похоже на рассказы о Серых землях, — припомнила вагранийка.

— Именно, — улыбнулась Юимриль. — Нас защищают. И это мощнейшее колдовство.

— От чего?

— Там смерть. Мы практически ничего не знаем о предках — это было так давно, что не сохранилось даже в памяти Хранителей. От нас скрывают и земли, и само знание, словно и на память наложен запрет. Потому эннийское Сердце не спокойно: его работу нарушили, быть может, даже изъяли часть памяти, которую оно хранит. Мы лишь знаем, что в глубокой древности материка было два. Южнее, ниже Латандаля располагался Уль Тир, и он включал в себя наш остров, и Тирлазанские острова.

— И вот этот, который западнее Гацоны? — Указала Айша.

— Уль Фаир, верно. На самом деле он находится одновременно западнее и восточнее Эрбитерума. Мир круглый. Раньше Уль Фаир и Эрбитерум были единым целым — это подтверждают находки с расколотых островов. И это объясняет, откуда в густонаселенном и плодородном Эрбитеруме взялись мертвые Серые земли. Мы также знаем, что между Уль Фаиром и Уль Тиром была война. Проиграли обе стороны. Итогом этой войны стала карта, которую мы все знаем сейчас.

— То есть вы считаете, что война могла быть настолько разрушительной, что расколола целые материки?

— Я это знаю, — коротко ответила Юимриль. — Перед тем, как Энния завоевала Тирлазанские острова, нам удалось найти и вывезти древние свидетельства. Их немного, но они дают представление о том, что происходило в те времена.

Айша застыла над картой, отказываясь верить словам Хранительницы.

— Материк раскололо на куски, словно зеркало… Чем же можно нанести такой вред? На земле нет такого оружия.

— Те, кто жили здесь до нас, знали и умели гораздо больше. Вы видели дворец, Шано. — Юимриль обвела рукой воздух вокруг себя. — Он построен на обломках цивилизации, могущество которой можно считать божественным. Наш народ считают светлыми гениями, но здесь нет почти ничего, что было сотворено рукой латанийца. Нам просто неведомы такие знания. Эти древние гении стали богами… И уничтожили не только друг друга, но почти все, что создали.

— А мы, значит, играем с обломками их цивилизации, словно несмышленые дети, — подытожила Айша.

Эйсваль вернулся к столу. Айша обратила внимание, что все это время он украдкой наблюдал за ней. Ждал определенной реакции? Хотел что-то увидеть?

— Эта просвещенная цивилизация создала Сердца. Научилась с их помощью брать из мира ту силу, что требовалась в нужный момент, — сказал король. — А сами Хранители — всего лишь существа, прошу прошения, обслуживающие Сердца.

Юимриль взяла в руку белый шар, что лежал на Латэни.

— Его величество прав. Даже я, древнейшая из ныне живущих Хранителей, соединившаяся с нашим Сердцем настолько, что не могу покинуть пределов острова, до конца не знаю, как и зачем это работает. За многие тысячи лет мы лишь поняли, что Сердца ведут себя немного по-разному и могут давать разную силу.

— Мы называем это магией, — вновь пожала плечами Айша. — Или колдовством. Впрочем, так мы называем все, что не можем объяснить.

— Хранитель — всегда сильный маг, ибо лишь такое существо может чувствовать и работать с энергией Сердца. К слову о магии. — Юимриль подалась вперед. — Чем больше активных Сердец в мире, тем сильнее становится магия. Носители силы рождаются чаще, их мощь крепнет. Свидетельства этой закономерности мы наблюдали лично: Хранитель вагранийского Сердца иногда гасил его. И когда это происходило, рушилось не только равновесие, но и появлялись люди, которых вы называете фхетушами. Существа, совершенно невосприимчивые к силе и тем прелестные.

— Значит, и количество фхетушей зависит от работы нашего вагранийского сердца: — удивилась Шано. — Что же, теперь все дети будут рождаться фхетушами?

— Нет, но в ваших землях их станет больше. Чем слабее магия, тем больше тех, кто не способен ее принять.

Со стороны балкона донесся звон хрустальной посуды. Эйсваль обернулся на звук, коротко кивнул и жестом пригласил женщин пройти на террасу. Айша охотно согласилась: ноги едва держали ее после услышанного. Она с облегчением опустилась на резной стул и приняла чашу с вином из рук служанки-латанийки неземной красоты. Что ни говори, но все местные женщины действительно несли в себе неуловимую грацию и легкость. Айше подумалось, что было бы неплохо познакомиться с парочкой поближе. Оставалось лишь надеяться, что нравы в этих краях были столь же свободны, как и в Ваг Ране.

— Почему же меня посвятили в эту тайну? — спросила Айша, пригубив восхитительно сладкий напиток. — Насколько я знаю, эти сведения не в ходу. И они представляют величайшую ценность.