— Должно быть больше. Не хватает двух серебряных дупп.

— Одна достанется ратуше за размен, а вторую, если я не ослышался, вы обещали моему сыну. За срочность.

— Грабеж.

— На травы хватит, — натянуто улыбнулся староста. — Это все, святой брат?

— Да.

— Тогда прощайте.

Староста Жун жестом поторопил гостя, и Фастреду пришлось подчиниться. Надувательство! На две дуппы можно было есть в таверне несколько дней. Но спорить сейчас было не в его интересах, и потому монах, получив назад свой меч на крыльце ратуши, осмотрелся в поисках заведения, где остановился торговец травами.

Нужный переулок с искомой вывеской он нашел почти сразу: кабаков да таверн в Алансоне все же было немного, а эта — «Бонэфан» — оказалась ближе всех. Поправив символ веры на груди, Фастред вошел в полумрак зала.

Служанка наградила было его равнодушным взглядом, но, заметив орденское сюрко гостя, приосанилась и натянула улыбку:

— Добро пожаловать в «Весельчака», святой отец! Чего подать?

— Я не наставник, а монах, — по привычке поправил девицу Фастред. — Есть у вас мясо?

— Жаркое из говядины. Утром приготовили. Вкусное.

— Подай его и кружку эля. Свежий хоть?

— Свежее, чем роса, — пообещала служанка. — Платить в каких деньках будете? А то говор у вас не бельтерианский. Если не в имперских, то не проблема, вы не подумайте…

Вместо ответа Фастред показал несколько местных медяков и добавил сверху еще горсть монет:

— Одну порцию съем сейчас. Найдется у вас что-нибудь в дорогу?

— Хлеб, сыр, мясо. Кореньев еще положить можем…

— Не нужно. Кинь в котомку хлеба, сыра и мяса на троих на три дня.

— Сейчас сделаем.

— И, скажи, сестрица, у вас ли остановился торговец травами?

Служанка презрительно фыркнула.

— Пьяница тот, что ли? У нас. Давно бы выгнала, да он оплатил постой на семь дней вперед. В дальнем зале сидит.

— Принеси мне еду туда, пожалуйста.

— Как пожелаете, — пожала плечами девушка и подала ему кружку. Фастред заметил, что один ее глаз сильно косил. — Да только этот Элеван обычно так пьян, что двух слов не может связать.

— Разберемся.

Взяв эль, брат-протектор направился в дальний зал, умоляя глаза побыстрее привыкнуть к потемкам. На свечах днем здесь явно экономили. Впрочем, найти торгаша оказалось легко: он был единственным гостем в помещении. Худой бородатый мужчина неопределенного возраста нежно обнимал пустую бутыль, привалившись к стене. В бороде застряли крошки, с края рта живописно стекала нить слюны.

Фастред грохнул кружкой так, что торговец вздрогнул, придвинул лавку и уселся напротив.

— Ты Элеван-торговец?

Пьяница лениво открыл один глаз, с трудом сфокусировался на лице Фастреда, икнул, потянулся к кружке и выхлебал половину залпом.

— Я, — рыгнув, припечатал он. — Ик!

— Травы еще продаешь?

— Смотря что надо.

— Гурус.

— Ик! Дуппа за мешок, — меланхолично отозвался торгаш и вновь потянулся к элю Фастреда.

— Охренел? — возмущенно рявкнул брат-проектор.

Элеван-торговец слабо пожал плечами и вытер мокрый рот.

— Ну тогда ищи гурус у других. Ик! Видят боги… Ик! Видят боги, он скоро всем здесь понадобится…

— Бог с тобой. Возьму два мешка.

— И твой эль!

— Хрен тебе.

— Ну лаааадно… Ик!

— Что еще есть кроме гуруса? Рана гниет, надо мазь сделать.

— Ик! Где… Ик… рана?

— Нога.

— Азефалум… Ик… Инкорний! Полмешка за дуппу.

— Почему так дорого?

— Добывают… Ик! Тяжело. Внутрь не давать. Только в… ик! Только в мазь.

— Хорош икать! — Фастред потянулся к кошелю. — Готов взять все сейчас.

Торговец на удивление проворно выскочил из-за стола и поманил к лестнице.

— Товар в комнате. — Он вытащил из-под рубахи ключ на шнурке. — Идем, там и рассчитаемся. Ик!

Фастред по привычке глянул по сторонам. Не любил оставаться наедине с незнакомцами на неизвестной территории. Но все же последовал за Элеваном-эннийцем, который в тот момент как раз остановился среди лестницы и с наслаждением шкрябал пятерней зад.

— Отсидел, — невозмутимо прокомментировал он и продолжил подъем.

В комнате травника воняло застарелым потом, кислым пойлом и плесенью — насыщенного аромата трав Фастред почти не почувствовал. Элеван запер за Фастредом дверь.

— Воруют! — Прошипел он. — Погоди, сейчас найду гурус и азефалум.

— Ты же вроде шел в Анси, — спросил Фастред, убивая время в ожидании. — Почему здесь застрял?

— Так я туда и пришел… Ик! А там война. Гребаные… Ик! Северяне! Магнус Огнемудый или как там его…

Фастред замер.

— Анси в осаде?

— А чего я, по-твоему, тут торчу? Жду, когда они меду собой разберутся и ворота откроют. Ик! — Шурша вязанками трав, торговец достал из сундука весы. — Взвешу, чтоб все по чести было.

— Магнус Огнебородый взял в осаду Анси? Точно он?

— Я что, по-твоему, рундов не видел? Выбросило их на берег после шторма. А рунды оказались крепкие… Собрали войско и застали ансийцев врасплох. Когда я оттуда уходил, собирались биться. И я сдриснул от греха подальше. Мое ремесло процветает не во время битв, а после них… Ик! Только тссс! Никому не говори. А то в деревне паника начнется. А мне не нужна паника. Мне нужен эль… — Элеван указал рукой на заваленный склянками стол. — Да и настойкам с мазями нужно время, чтобы дойти… Ненавижу варить мази в дороге.

Фастред жестом поторопил торговца.

— Можешь совсем точно не взвешивать. Я должен срочно ехать обратно.

— Нет уж! У Элевана не обвешивают! Ик.

Едва торговец закончил, Фастред сгреб два мешка с гурусом и небольшой сверток с загадочным азефалумом.

— Три дуппы, значит? — спросил он, засовывая товар в заплечный мешок.

— Ага.

Торговаться монах не стал: не до того. Слегка протрезвевший Элеван сунул выручку в кошель и убрал за пазуху.

— Я пока здесь побуду. Если травы понадобятся, знаешь, где найти.

— Спасибо.

Кивнув на прощание, Фастред спустился. Служанка, завидев его, вынесла миску с мясом и сверток с припасами. Одной рукой монах запихивал в себя жаркое, второй пытался затолкать снедь в мешок. Пришлось примять травы. Хотя мясо с сыром, по мнению брата-протектора, могли поставить на ноги не хуже травки с мудреным названием. Фастред уже почти доел и выскребал подливу ломтем серого хлеба, когда дверь таверны распахнулась. В помещение вошли двое уже знакомых стражников, за ними следовал староста Жун — на этот раз не в ночном одеянии, а в обитом мехом алом плаще, даром что на дворе было тепло. Последним в таверну вошел местный священник — это Фастред понял по характерному одеянию церковника.

А вот как раз это было нехорошо.

— Святой брат, — обратился староста к гостю, — Нужно потолковать.

Фастред неторопливо дожевал хлеб и отложил ложку.

— Чем обязан?

— Не соизволите ли вы проследовать со мной в ратушу? Нужно задать несколько вопросов.

— На тему?

— Анси захвачен северянами. Войска северян идут в нашу сторону. А у вас говор северный. Хочу узнать, к чему готовиться.

Руки стражники держали на рукоятях мечей. Хрена с два Жун хотел просто поболтать. И точно не просто так притащил церковника. Наверняка староста слышал о войске Грегора и до этого, а наставник уж точно получил распоряжение из Эклузума выискивать еретика-Аристида.

— Ни к чему хорошему, — мрачно отозвался брат-протектор и поднялся из-за стола, прихватив мешок с припасами. Деньги он оставил возле миски.

А еще он вспомнил, что в ратушах часто содержали и пленников. Универсальное место.

Жун развернулся и направился к выходу. Церковник задержался, внимательно разглядывая сюрко и серебряный диск Фастреда.

— Вы и правда член Ордена, — заключил он.

— Думали, я самозванец?

— На войне много самозванцев, святой брат, — сухо отозвался наставник. — А мы теперь на войне.

Выйдя на свет, Фастред вздрогнул, рассмотрев церковника. Бритую наголо голову разрезал безобразный шрам, тянувшийся от макушки до подбородка. Наставник поймал взгляд Фастреда, но никак не отреагировал.