Девушка презрительно фыркнула.

— Ты герой, балда! Кабы не ты, принцесса Рейнхильда не смогла бы помочь осаждённым. И если олухи в цитадели этого не понимают, то смилуйся Хранитель над всеми нами.

— Надеюсь, Веззам примет это к сведению, — мрачно отозвался Вал.

Он и сам не понимал до конца, зачем снова сунулся в город, из которого чудом бежал и к спасению которого приложил руку. Дело было не в жалованье, которое Первый ему задолжал за несколько лун. Не так уж там было и много, чтобы рисковать своей шкурой — в лучшем случае он должен был получить плетей за побег, а в худшем… Ну, на висельников в своё время Вал тоже насмотрелся и знал, что его ждало. Но отчего-то такая участь его не пугала. Просто он считал правильным вернуться, попробовать доказать невиновность и закончить эту странную историю. Да и, чего кривить душой, хотел убедиться, что с парнями всё было в порядке. Особенно Черсо. По Белингтору Вал скучал едва ли не сильнее, чем по Кати.

Повозка со шлюхами медленно тащилась по дороге — дамам не терпелось вернуться в гацонский бордель Ивонн, и дам этих набилось в телегу столько, что та едва двигалась. Колёса, ноги, корыта вязли с грязи, а дождь, казалось, вообще не собирался заканчиваться.

— Поживёшь пока у нас в борделе, — сказала Кати. — Если они с тётушкой Ивонн уцелели, конечно.

— Если не уцелел, то его быстро отстроят. Куда ж такому городу без шлюх, особенно когда в Эллисдор вернулось столько солдат! Но только попробуй вернуться к прежней работе, — пригрозил Вал.

Кати осклабилась.

— А есть мы что будем? Твои сапоги?

— Выкручусь, если Хранитель защитит. Может и жалованье заберу. Не понравится здесь — сможем уйти куда захотим. В те же Спорные земли, например. Там сейчас строят города, нужны руки и мозги. Кроме того, ты там смогла неплохо устроиться, не обслуживая солдатню. Я ел твой хлеб. Правда вкусный.

Кати лишь пожала худющими плечами.

— Мне было без тебя скучно. Следовало же как-то развлекаться, ожидая, когда ты меня найдёшь. Освоила ремесло, да толку от него было, когда пришли королевские солдаты и отобрали всё зерно…

— Больше не придут и не отнимут. Мы поедем туда, где нет войны. Где будет тёплая зима и где растут не только яблоки летом, — пообещал Вал. — Но сначала я завершу все дела в Эллисдоре.

Пока слуги в господском доме сбивались с ног в попытках организовать достойный возвращения короля пир, Грегор распорядился созвать совет. Альдор, Рейнхильда, Фалберт и Шварценберг дожидались Волдхарда в Малом зале, наслаждаясь сладким фруктовым вином, что привезла гацонская принцесса. Здесь же были и брат Аристид со своим верным псом Фастредом. Брат-проектор казался ужасно вымотанным, но спину держал прямо, готовый в любой момент защищать своего еретика-патрона.

Наконец появился Грегор. Король вёл под руку невесту, чем вызвал недовольство сёстры. Рейнхильда считала присутствие дикарки на политическом совете неуместным, однако открыто выражать недовольство не посмела.

— Я знаю, что произошло, лишь в общих чертах, — сразу перешёл к делу король. — Расскажите подробнее. Мне нужна каждая деталь. Всё, что может пригодиться.

Альдор взял слово и поведал о восстаниях в южных землях, о предательстве Ульцфельда, осаде Эллисдора Эккехардами, большом подземном зале и потайном пути наверх, пленении мятежного военачальника, атаке и чудесном появлении Рейнхильды.

— Кабы не этот паренёк, Валериано из «Сотни», я бы не узнала так быстро, — страшась того, насколько роковой оказалась эта случайность, каким невероятным было это везение, произнесла Рейнхильда. — И не успела бы.

— Значит, дезертир? — уточнил Грегор.

— Отбывал в камере, ожидая суда, — пояснил Каланча. — Однако он невиновен. Увы, мы установили это после его побега.

— Выходит, Эллисдор спас дезертир, — задумался Грегор. — Удивительны пути божьи. Где он сейчас?

— Я отпустила его, — сказала Рейнхильда. — Главное дело он сделал. Я посчитала, что он заслужил свободу.

— Надеюсь, этот Валериано распорядится ею с умом, — вмешался Альдор. — Но вернёмся к Эккехардам. У них была мощная поддержка — гораздо мощнее той, что могла обеспечить графская казна. Ламонт даже расплачивался с людьми монетами собственной чеканки. Я нахожу это важным.

Король кивнул.

— Мест, где делают монеты, не так уж и много. В Эллисдоре он этого сделать не мог.

— В Гацоне — тоже, — добавила Рейнхильда. — Я навела справки.

— И вряд ли Латандаль. Значит, империя?

— Не просто империя. Скорее всего, Эклузум, — сказал Альдор. — Я говорил с Ламонтом, пока он был в плену. Эккехард признался, что Великий наставник благословил его на правление.

Грегор помрачнел.

— Сходится. Значит, снова Эклузум. Выходит, они специально выжидали момент, когда я окажусь достаточно далеко от столицы, чтобы не успеть прийти на помощь. И Ламонт явно не рассчитывал, что вмешается моя сестра.

— Твоя сестра и сама не была уверена, что сможет помочь. — Рейнхильда развела руки в стороны. — Пришлось заложить подаренные на свадьбу драгоценности, чтобы купить услуги наёмного войска из вольного Гивоя. Хвала Гилленаю, наёмники не особенно разборчивы в заказчиках.

Грегор оторопел.

— Гивой? Это же…

— Город, в котором некогда правила наша хорошая знакомая, — подтвердил Альдор. — К слову об этом, раз уж зашла речь. Купцы из Горфа, которые торгуют с Ваг Раном по морю, рассказывают удивительные истории о некой Артанне нар Толл, которая подняла восстание в вагранийской столице и свергла узурпатора Заливара нар Данша. — Альдор продолжал говорить, наслаждаясь тем, как стремительно бледнело лицо короля. Он так и не простил Волдхарду предательства Артанны и теперь был рад увидеть, что новости его проняли. — Она жива, Грегор. И не просто жива, но отвоевала свой дом. Впрочем, Тоннели вагранийцы так и не открыли.

— Не уверен, что Артанна разрешит их открыть, памятуя о наших с ней последних делах, — сухо отозвался Грегор.

Альдор украдкой наблюдал за Истерд. Огненноволосая невеста Волдхарда здорово забеспокоилась, услышав о вагранийцах. Ибо если с Хайлигландом мир рунды установить смогли, то с Ваг Раном ещё оставались смертельными врагами.

— Тебе не нужны вагранийцы, чтобы осуществить задуманное, мой король, — тихо проговорила Истерд на хайлигландском. Её голос звучал скрипуче, и девушка пока скверно владела наречием. — У тебя есть проход через наши земли, а вскоре…

— Я помню, — торопливо оборвал её Волдхард, словно опасаясь, что она могла сболтнуть лишнего. Альдора это немало удивило.

— Леди Истерд права, — сказал эрцканцлер. — Нам не нужен проход через Ваг Ран, чтобы добраться до Эклузума. Беда лишь в том, что сейчас строить планы на вторжение в империю неразумно: восстание Эккехардов сильно подорвало наше благосостояние. Впереди зима, и люди не успели подготовиться к холодам. Борюсь, нас ожидает голод в третий год подряд. Это может нас уничтожить.

— А украшений у меня больше нет, — пожала плечами Рейнхильда. — Теперь я мало чем смогу помочь.

Грегор лучезарно улыбнулся, как умели лишь Волдхарды. За эту улыбку люди были готовы отдать свои жизни. Альдор подумал, что он был готов на это даже сейчас.

— Ты и так помогла. И я вряд ли смогу сделать для тебя нечто столь же ценное, моя Рейн, — сказал Грегор. — Но я не тороплюсь со Священным походом. Сейчас действительно следует позаботиться о Хайлигланде. Наладить здесь всё, подготовиться к зиме, перетрясти казну… Мы останемся здесь по меньшей мере до следующей весны.

Альдор вздохнул с облегчением, хотя и в который раз с момента встречи удивился речам короля. Раньше Грегор жил лишь мечтой о Священном походе и строил все прочие планы вокруг этой мести. Но, оказалось, что-то в нём переменилось. Уж не Истерд ли была тому причиной? Граувер видел, что Грегор смотрел на свою даму с нежностью, какую в последний раз проявлял лишь к покойной Ириталь. Истерд, хотя и казалось дикаркой, производила впечатление женщины мудрой и вдумчивой. Альдор ранее не приветствовал из брака, но сейчас начинал задумываться, что, быть может, всё это время был не прав. Быть может, брак смог бы задержать Грегора в родных землях подольше, дал время стране оправиться. А с рождением наследников, возможно, жажда мести Грегора сменилась бы иными, более созидательными желаниями…