— Король вызвал меня и сообщил эту новость, — как можно спокойнее ответил Второй.

Белингтор отложил цистру и принялся перебирать плетеные браслеты на запястьях.

— А ему-то откуда знать?

— Понятия не имею. Но он заверил меня, что Артанна, Малыш, Дачс… Все они мертвы.

— Странно, — менестрель подпер подбородок рукой и недоверчиво прищурился. — Потому как тоннель до сих пор не открыли. Гонцов нет, следовательно, и новостей — тоже.

— Вероятно, его величество знает больше, чем счел нужным сообщить. Но он был зол.

— Я бы на его месте тоже злился, — сказал Пираф. — Слышал, они с Артанной были близки.

Белингтор поерзал на своем насесте.

— И что теперь? — наконец прозвучал вопрос, мучивший всех. — Как нам быть дальше?

Веззам все еще сомневался, стоило ли полностью пересказывать разговор с королем. Но, поразмыслив, решил ничего не утаивать.

— Его величество сделал нам предложение, отказываться от которого я считаю глупым.

— Что за предложение?

— Поскольку контракт подписан сроком на год, мы все равно остались бы на службе у правителя Хайлигланда. Но он хочет дать нам немного больше. Ему нужно наемное войско, но целое войско, а не один большой отряд, в который мы превратились. Зачем — не знаю, он не делился. Однако король предложил нам восполнить ряды людьми, которых по этическим соображениям принять в гвардию невозможно.

— То есть из всякого сброда, — заключил Пираф.

Веззам утвердительно кивнул.

— Да. Но теми, у кого руки растут из плеч, а не из задницы.

— И зачем ему это? — Белингтор продолжал смотреть на вагранийца так, словно не верил ни единому его слову.

— Король понимает, что такие, как мы, нужны на войне. Кроме того, случись что, потерять нас не жаль.

— Угу, всегда можно нанять еще, если монеты не перевелись, — кивнул Пираф, и его шапка снова съехала набок. Наемник с тихой руганью вернул ее на место.

— Это все лирика, — хитро прищурился менестрель. — Но какие условия он нам ставит?

— Мы сами занимаемся пополнением войска и взаиморасчетами, подчиняемся напрямую королю, — Веззам замолчал, собираясь с мыслями. — И его величество желает видеть меня во главе как наследника Артанны. Жалование остается таким же.

Черсо Белингтор фыркнул.

— Так просто, значит? Всего-то?

— Есть кое-что еще, — Веззам помрачнел еще сильнее. — Мы не вернемся в Гивой. Возможно, уже никогда. Новый контракт подпишется на три года, а это долгий срок. С другой стороны, мы обретем силу, продолжим получать довольно щедрое жалование, и теперь нас уже точно не бросят на войну с рундами. — Ваграниец сделал шаг вперед и поднял вверх руку, привлекая внимание бойцов. — С юмором у меня плохо, а потому скажу, как есть. Новый контракт я уже подписал. Мы справим тризну по погибшим и завтра же вернемся к выполнению своих обязанностей. Дел прибавится.

Ряды наемников отозвались недовольным ропотом. Черсо Белингтор спрыгнул с бочки и с вызовом взглянул на вагранийца.

— С каких пор ты возомнил себя Первым?

— С тех самых, как Артанна назначила меня командовать вами, на этом самом месте, — Веззам топнул ногой, сопровождая свои слова. — Я был ее Вторым, а теперь, когда ее не стало, должен окончательно принять командование.

— Должен признать, Сотница погорячилась с выбором.

— Тебя она спросить забыла.

— Брось. Все знают, что когда-то командир сделала тебя Вторым, потому что ты сначала спас ее, а затем хорошо трахал.

— Следи за языком, — прорычал Веззам, надвигаясь на менестреля. — Еще одно слово, и вытягивать песенки сможешь только задницей, поскольку твой поганый язык я вырву.

Черсо ухмыльнулся.

— Вот мы и дошли до угроз. Задело, да? Чего обижаться на правду?

— Думайте, что хотите, — огрызнулся ваграниец, озираясь по сторонам, словно загнанный в угол зверь. — Но перед отъездом Артанна не изменила решения. Я все еще ваш командир.

Черсо шагнул вперед, приблизившись к нему вплотную.

— А мне казалось, в последнее время она как раз была рада от тебя избавиться, — припомнил он. — Говорила, ты ее подставил.

Веззам грубо схватил Белингтора за грудки.

— Да ты, я смотрю, нарываешься.

— Нет, пытаюсь прояснить ситуацию, — спокойно ответил гацонец, разведя руки в стороны и демонстрируя напускную беспомощность. — Хочешь нами командовать — говори начистоту. Держи ответ перед всеми нами. Что ты сделал?

— Ничего, что навредило бы отряду.

— Да неужто? — встрял Пираф. — То-то Артанна тогда тебя чуть не вышибла из «Сотни» и орала, словно села голой задницей на муравейник.

— А ты вообще заткнись. Сам-то был на побегушках у Танора.

Спасенный Пирафом из Гивоя Вал вскочил и встал между Веззамом и Пирафом, демонстративно положив руку на рукоять простенького меча. Бывший секретарь Артанны здорово изменился за эти полгода. После побега и ранения парень стал одержим идеей мести и теперь проводил дни в тренировках.

— Не влезай, малой, — предостерег ваграниец.

Веззам замахнулся, чтобы влепить Валу оплеуху, но Белингтор перехватил и болезненно вывернул его руку. Второй ругнулся и свободной рукой потянулся к ножу на поясе.

— Эй вы! — донеслось со стороны гвардейцев. — Потише там.

Веззам отвлекся на голос и слишком поздно осознал, что совершил ошибку. Кто-то сбил его с ног, замельтешили кулаки и носки сапог. Он поймал чью-то ногу, дернул на себя — боец рухнул. Пропустив пару ударов, Веззам поднялся, перехватил оказавшийся возле его лица кулак, вывернул, хрустнул костью. Второй боец завыл.

— Он мне руку сломал!

— Тишина, мать вашу! — рявкнул Второй. — Только рыпнитесь мне!

Наемники отступили, но лишь для того, чтобы в следующее мгновение накинуться на него гурьбой. Сверкнуло лезвие, брызнула кровь, один наемник упал, зажимая рану на руке. Веззам показал нож, бойцы снова попятились.

— Забыли, кто я, и что могу вытворять с клинками? А ну успокоились.

— Рассказывай, чем ты вызвал гнев Артанны, — приказал Белингтор, сверкнув потемневшими от гнева глазами. — Если в этой истории что-то не чисто, Первым ты не станешь.

— Говори, Веззам! — поддержали остальные воины. — Говори, мать твою.

Ваграниец кивнул на дверь казармы:

— Все внутрь.

Он рассказал о письмах от Данша. О том, что Артанна сжигала их, не читая. О том, что одно из них все же попало в руки Грегору, и король воспользовался находкой в своих интересах. Веззам даже поведал бойцам о награде, которую обещали Данш и Грегор. Он лишь забыл упомянуть, каким образом то злосчастное письмо оказалось у Волдхарда.

Ибо понимал, что его за это убьют на месте.

Выслушав, Черсо проникновенно заглянул ему в глаза.

— Я не верю тебе.

— Сам поди спроси у короля! — выплюнул ваграниец и дернулся, но не смог вырваться из крепкого захвата.

— Ага. Так он мне и расскажет.

— Это правда, мать твою! Она не хотела идти, но правитель ее убедил. Она же подписала контракт!

— И теперь ты отдаешь нас во служение этому человеку на целых три года. Не разобравшись в ситуации, не выяснив причин… Уже отдал.

— Я выбил для вас лучшие условия! Я сделал для вас все, что мог! Я, будьте вы прокляты, всегда вытаскивал «Сотню» из дерьма. Пока Артанна пила или валялась с похмельем, пока сидела по кабакам и валяла дурака, я, именно я, вашу мать, заботился о вас! В прошлом году, когда Таноровы бойцы напали на новобранцев, кто разгребал? Я! Когда Артанна валялась в луже блевотины, а наш патруль перебили в порту, кто решал вопросы? Я, мать вашу! Я всегда за вами подчищал. За вами и за ней, — Веззам орал, брызгая слюной. — Это ваша благодарность, шлюхины дети? За жратву, кров, оружие и спасение ваших никчемных жизней? Артанна сделала меня Вторым не потому, что ей нравилось скакать на моем члене, а потому что без меня все бы развалилось! Потому что могла на меня положиться. — По лицу вагранийца пробежала судорога, и он понизил голос. — Потому что я всегда хотел для нее лучшего.