— Посветите, — попросила она гвардейцев.

Один из охранников Заливара придвинул факел к решетке. Артанне пришлось перечитать документы трижды, чтобы информация уложилась в ее и без того опухшей голове. Шано не солгал. Возможно, он сказал правду в единственный раз.

И оттого было еще больнее. Подпись Волдхарда — такая же, как и на контракте «Сотни», не оставляла сомнений. Наемница подняла потухшие глаза на Заливара.

— Он…

Заливар кивнул.

— Он продал тебя, Артанна. За тысячу вагранийских солдат. Такова цена его дружбы после всего, что ты для него сделала. На твоем месте я бы не сильно расстраивался, потеряв такого друга.

Наемница перечитала текст еще раз, затем подчеркнуто аккуратно и медленно, словно видела в этом жесте смысл своего существования, расправила заломы на каждом краешке листа, свернула бумагу и отдала Заливару.

Внутри нее что-то оборвалось. Настолько резко, что Артанна не чувствовала ничего, кроме холодного оцепенения. А ведь она в действительности доверяла Грегору. И дело было даже не в том, что ее связывала клятва, данная его отцу. Попроси он, не упоминая о том обещании, она бы все равно нашла способ ему помочь. Ибо ее чувства к Грегору и Альдору были наиболее приближенны к тому, что связывает мать и дитя. Герцог, как выяснилось, думал иначе. Жизнь, однако, обладала весьма изощренным чувством юмора. Интересно, знал ли Альдор о затее своего закадычного друга?

— Что ж, теперь все становится на свои места, — прошептала Артанна и залпом осушила стакан. — Вот почему он так настаивал и даже обещал снести мне голову, если я не выполню приказ. Ладно, с этим разобрались. Но тебе-то я зачем?

— Это долгая история.

Артанна насмешливо посмотрела на советника, а затем обвела взглядом свою камеру:

— Я, по-твоему, куда-то тороплюсь?

— Верно, — улыбнулся Заливар. — Тогда начнем с твоего отца.

— Дай угадаю. Ты его и подставил?

Советник кивнул.

— Пришлось. Он действительно нашел тот документ о наследовании постов Шано, но не успел никому показать, кроме меня. Однако это лишь повод. Причина была совсем в ином.

Артанна поерзала на соломе в безуспешной попытке устроиться поудобнее. Вино слегка притупило боль, не принеся, впрочем, значительного облегчения.

— Ну рассказывай. Но сперва налей еще.

Советник наполнил протянутый стакан.

— Ваг Ран в упадке, Артанна. На протяжении последних столетий происходит много странного. Сила, которой обладали первые Шано и которая течет в крови их наследников, истощается, уходит неизвестно куда. Вновь холодает. Пока это заметно только на севере, но все же… Великие династии вырождаются, каждый ребенок благородных кровей — хворый доходяга и оберегается как хрустальная ваза. Даже наша внешность… — Заливар понизил голос. — Еще три сотни лет назад даже самый хилый ваграниец был ростом с рунда. А сейчас…

— Все плохо, я поняла, — нетерпеливо оборвала Сотница. — Но каким боком здесь замешан мой отец?

— В те времена, когда ты еще пешком под стол ходила, Гириштан только стал Шано, а я даже не был назван наследником своего Дома, среди вагранийской аристократии образовался круг людей, заметивших перечисленные мной изменения. Мы были обеспокоены и хотели разобраться с их причиной. Ох уж эта молодость… Все мы тогда были вдохновлены благородной миссией, которую сами на себя и возложили. Мы хотели понять, что происходит. Понять и противостоять этому. Очень наивно.

Артанна насмешливо фыркнула.

— Да вас, идеалистов, тут достаточно, я погляжу.

Заливар пропустил сарказм мимо ушей.

— Мы начали искать. Перерыли все имевшиеся в архивах документы, перечитали все трактаты и книги. И в итоге пришли к выводу, что, поскольку большинство изменений произошли именно с приходом Руфала, то и ключ к упадку должен быть как-то связан с Проклятым королем.

— Но Руфала уничтожили, а блага от его правления остались.

— Как видишь, не навсегда, — Заливар развел руки в стороны. — Все возвращается на круги своя, и это представляет угрозу для Ваг Рана. Голод, болезни, суровый климат — да те, кем мы стали, просто не вынесут возвращения в старые условия!

Наемница отхлебнула еще вина.

— Отлично, я поняла. И что же такого сделал мой отец, раз ваша кучка героев-романтиков объявила его изменником?

— Ты знаешь, что находится в подвале Валг дун Шано?

— Подземные ходы, очевидно?

— Ниже.

— Понятия не имею. Я была во дворце лишь единожды.

Заливар выглядел озадаченным.

— Он действительно ничем с тобой не делился?

— А должен был?

— Кабы его решение сделать тебя главой Дома не было бы принято в такой спешке, то, разумеется, должен был. Обязанность каждого Шано — передать ряд тайн своему преемнику.

Артанна хмыкнула.

— Как видишь, я не Шано, хоть и таскала чертов браслет. Пойми, Заливар, я уехала из Ваг Рана в семнадцать лет. Меня даже не воспитывали в духе местных традиций — смысла не было. Я учила другие языки, читала другие книги, обучалась другим манерам. Большая часть того, что ты рассказываешь, находится за пределами моего понимания.

— Я знаю, и мне печально осознавать, что твоя жизнь сложилась именно так.

Сотница подняла голову и недоверчиво уставилась на советника.

— Еще недавно ты был готов меня убить. Сейчас же кормишь хорошей едой, ведешь себя обходительно и, если бы не место, где мы с тобой разговариваем, то я бы всерьез подумала, что ты и правда набиваешься мне в друзья. Так что изменилось?

— Мы еще дойдем до этого. Не торопи события.

— Хорошо, — сдалась Артанна. — Валг дун Шано. Подвал.

— Ты же знаешь, что этот дворец построил для себя Руфал? Хоть это ты должна знать.

— Разумеется, — кивнула наемница. — Потом во время восстания Герои взяли его штурмом, сразились с Проклятым в тронном зале и там же повергли негодяя. А недвижимость, дабы добро зря не пропадало, сделали резиденцией Шано Оддэ, когда тот был образован.

— Блестящие познания! — насмешливо заключил Заливар. — Но этот срез истории знают все. Советники же располагают более обширными сведениями. На самом нижнем уровне Валг дун Шано есть огромная дверь. К этому уровню не ведет ни один подземный ход — только лестница из дворца, да и дверь та вырублена в скале. Полагаю, Руфал соорудил ее собственноручно. И никто не знает, что она скрывает.

Артанна насмешливо посмотрела на советника:

— Даже Шано?

— Даже мы.

— Выходит, кто-то из наших предков потерял ключик?

— Ключ как раз есть, — возразил Заливар. — В своем роде. Но первые Шано настрого запретили своим преемникам открывать ту дверь. На ней, собственно, и вырезано соответствующее предупреждение.

— И когда такие мелочи останавливали целеустремленных людей?

— Знаешь, там весьма убедительный текст, — Заливар отправил в рот тонкий ломоть сыра. — К тому же вагранийцы трепетно чтут традиции и волю предков.

— Так ты считаешь, что разгадка всего происходящего в Ваг Ране таится за этой дверью? — спросила Артанна и требовательно просунула пустой стакан сквозь прутья решетки. — Еще, пожалуйста. Мне больно.

Советник кивнул гвардейцу, и тот вытащил из принесенного мешка новую бутыль.

— Не исключаю. Сведений об этой двери и том, что она скрывает, почти нет. В одном документе сказано, что, в подвалах дворца Руфала был его тайный храм, посвященный Арзимат. Быть может, это он. Проклятый король поклонялся Проклятой богине… Вполне логично.

Наемница пожала плечами и взяла наполненный стакан. Все же опьянение сейчас было на пользу — вряд ли бы она смогла спокойно выслушивать заливаровы бредни.

— Мы долго взвешивали информацию, крупицы которой получали из разных источников, — продолжил советник. — К слову, именно во время тех экспедиций и был найден документ с завещанием первых Шано. Но в тот момент нас занимали совершенно другие вещи. Самой ценной находкой было описание ключа. Доподлинно неизвестно, как именно работает механизм двери, но было ясно одно — он был сделан с помощью колдовства.