Кстати, посмотрим, кто тут еще кроме меня? Вот так я чуть приподнял веки и через щелочки глаз стал изучать салон самолета. А вот тут я серьезно испугался. Не ощутил на себе двух амулетов, защиты и «Глаза». Видимо, приняли за украшения и сняли. Где я их теперь искать буду? Ничего, найду. Тут просто деваться некуда. Хорошо, что документы и награды не потерял, они на парадной форме, а та в хранилище, сам я обычно ходил в летном комбинезоне без погон. Да и не нужно мне это ничего, с такой охраной доступ к моему телу проходил по особому разрешению. Черт, да командир моей охраны в звании подполковника был. Похоже, это не диверсанты. В салоне сидело четверо солдат СС, в серой полевой форме, вооруженные МП-44, они конкретно охраняли меня. Также сидят несколько офицеров. Всего девять человек, я десятый, лежу на полу связанный. Руки связаны спереди, у локтя тоже, тело затекло, я руки и ноги по сути не чуял. В общем, та еще ситуация, и стрелять направо и налево нельзя. Тут видимо заметили, что я очнулся. Скорее всего по движениям глазных яблок. Раздался гортанный окрик предупреждения, и один из офицеров подошел и сделал мне укол. Похоже, перевозить меня в сознании сильно опасались.

Это снотворное, я почуял, как проваливаюсь в сон, но не в этот раз. Я чуть отжал пальцы от веревок, отчего небольшое свободное пространство появилось, и вызвал амулет-диагност, успел провести диагностику. Была остаточная гадость в крови, так что сменил диагност на лекарский амулет и почистил печень и почки, перед тем как новый укол сделали. В общем, эта гадость действовала быстрее, чем я лекарским амулетом работал. Правда и очнулся я вскоре, самолет явно шел на посадку. То есть амулет, пока я без сознания был, продолжил выполнять последний приказ – чистить внутренние органы и кровь, убрав снотворное. Немцы же, будучи уверенными, что я долго просплю, особо не стеснялись. Лежал я на носилках, когда самолет сел, вынесли на них, убрав в крытый кузов грузовика, куда забрались и эти четыре солдата.

Лекарский амулет я уже убрал, тот свою работу сделал, и, старательно изображая, что все еще без сознания, также под пальцы вызвал амулет-сканер, еще в самолете это сделал и просканировал. Нет, амулетов защиты и «Глаза» так и не нашел, не было их при мне и в самолете. Скорее всего те, кто меня брал и прибрали их к рукам. Прилипли к их жадным ручонкам, придется искать. А кто меня взял, да и где они сейчас, думаю, узнаю у офицеров, что меня везли. Это те языки, что мне нужны. Пока же меня везли, я работал диагностом и занимался лечением тех проблем, что нашел, – тут помимо последствий долгого сна, трое, а то и четверо суток, еще и синяков хватало, и в легких вода. Ну ее выкашляю чуть позже, синяки и травмы убирал. Главное кровь разогнал, чтобы тело не таким затекшим было. Закололо тут и там, но это даже хорошо.

Судя по эху снаружи, катили мы по улочкам, да и поворачивали часто. Где-то около часа в пути были, но вот остановились. Двигатель смолк, меня сразу вынесли и куда-то потащили. Что за город – не знаю, но где бы ни был, все равно утеку. Хотя это как раз не самое важное. Мне языки нужны, узнать, где мои амулеты. А так снаружи вечер, слышал сирену воздушной тревоги, звуки далекой бомбежки, не Берлин ли это, но меня внесли в помещение и после недолго движения подняли на второй этаж, лестница точно была, и в палату внесли. Я уже достал амулет-сканер, и тот показал. Одиночная палата с решетками. Два солдата в палате, на стульях у двери сидят, и двое в коридоре, тоже у двери. Хм, еще двое внизу у окна. Это не те, что меня сопровождали во время перевозки, другие. Как те интересно меня охраняли. Ну или от меня.

Через полчаса после доставки в палату с двумя офицерами зашел врач. Что привлекло мое внимание, один из офицеров нес ручные и ножные кандалы. Ясно. А то я думал, что так и буду спутан веревками. Видимо при враче меня решил развязать и приковать к койке. А вот это плохо, тот сразу поймет, что я симулирую. Я не настолько профи, чтобы еще врача обмануть. Поэтому убрал амулет-сканер, и на его месте появился боевой артефакт, который я сразу использовал, пометив тех, кого нужно уничтожить. Это врача, обоих солдат в палате, что вскочили со стульев и ели начальство глазами, и тех двух солдат в коридоре. Дверь открыта, их видно. Одновременный удар и пять голов покатилось, а тела, некоторые с шумом, повалились на пол. Веревки тут же исчезли, у меня полторы тонны свободного в хранилище, есть куда убирать. Потом объясню, как смог освободить столько места. Пока же резко сел и наставил на офицеров пистолет «Вальтер», у него набалдашник глушителя накручен был. Те замерли шокированные. Помните, я банду побил в лесу? Еще в бункере освободил наших врачей. Вот у этой банды собрал немало трофеев. Было и три единицы относительно бесшумного оружия. Наша СВТ с глушителем и два таких «Вальтера». А пока немцы не осознали все и не пришли в себя, злым шипящим голосом задал первый вопрос:

– Где мой комбинезон и украшения с него? Говорим быстро.

Те молчали, поэтому я выстрелил каждому в левую ногу, для стимуляции памяти. Те, кто с криком, кто со стоном схватившись за поверженные места, повалились на деревянный пол. Видимо крик привлек ненужное мне внимание, кто-то заглянул, и увидел обезглавленные тела солдат в коридоре, и сразу раздался женский визг. Времени у меня мало, вот и поторопился с допросом, пристрелив одного офицера. Тот почти вытащил из кобуры пистолет «маузер», чем-то тот на пистолет Макарова похож, я забрал, но смог получить что хотел. В коридор стал гранаты кидать время от времени, там шум множества сапог слышно было, команды, солдаты прибывали. Это дало мне время. Но впустую его потратил. Ничего про амулеты те не знали, хотя лично принимали мое тело у диверсантов. Наверное, мне стоит возгордиться, ведь меня брал сам Отто Скорцени, главный диверсант Гитлера, со своими солдатами. Самое главное, я узнал где база их и куда они после выполнения операции отправились. Там буду искать свои амулеты. Мне без них просто край, лучше даже не возвращаться. Амулет защиты ладно, его со скрипом готов потерять, но не «Глаза», без него мне хана. Пока шел допрос, я натянул гражданскую одежду и надел амулет защиты, точно такой же, запасной мой, второго уровня. И да, я в Берлине. Почти в центре города, в тюремной больнице, ею Гестапо заведует. Гитлер тут, в городе, а он лично на меня посмотреть хотел. Сам Берлин в руинах, и это не наша работа, союзничков. Тут они тоже Дрезден и Мюнхен в пыль бомбардировками стерли. Да и Второй фронт поторопились открыть, раньше это сделали, видя, какими темпами мы наступаем. При слабой подготовке двадцатого мая они высадились в Нормандии, сейчас на полпути к Парижу. Немцы там серьезно сопротивляются, обороняются.

Главное узнал, можно начинать поиски. Вот так одевшись, снова кинул пару ручных гранат и следом противотанковую, и пошел на штурм после разрывов, закидывая по пути в открытые двери палат ручные гранаты. Я с солдат автоматы снял и боеприпасы, пистолеты с офицеров, зарядил и приготовил к бою. Мне тут каждый ствол под рукой нужен будет. По сути, я зачистил второй этаж, порядка полусотни трупов, и только половина солдатские. Остальные медики и пациенты. А с учетом, что это тюремная больница… Да, пофиг, главное выжить. А ушел так: убрал с другой стороны здания решетку в хранилище и спрыгнул на брусчатку со второго этажа, тут солдат не было, повезло. Хромая, ноги отбил, убежал в улочки. Уже темнело, скрылся. Дважды накопитель у амулета-защиты сменил, в ноль опустошены были, но к счастью обошлось.

Забравшись в какие-то горелые развалины, я проверил себя диагностом и удивился, лодыжка сломана, и я с таким переломом полкилометра умудрился отмахать от тюрьмы. За полчаса, потратив накопитель, убрал перелом. Уже стемнело, по городу явно работали поисковые группы, но затемнение играло мне на руку, вот так и двинулся к окраинам города. Нужно как можно быстрее покинуть Берлин и добраться до базы диверсантов во Франции, где те сейчас, я очень на это надеюсь, находятся. Вообще Скорцени действовал против союзников, но тут его дернули именно меня пленить. Во второй раз. Первая проба закончилась провально. Я вот не знал, что еще в сорок третьем против меня операция готовилась, но я там сам под трибунал угодил, – это мне язык сообщил.