Ну что стая, обратился я ко всем, по просьбе Плаксы идем на север.

Через полчаса, когда мы вышли к дороге, я задумался, кто кого обкрадывает: военные собак или собаки военных? Мы шли профессиональным боевым уступом, впереди дозорная группа — Акелла, в центре основные силы — мы с Плаксой, и арьергард в виде Герды — замыкал наши порядки. Выйдя на холм, я уже привычно встал на четвереньки и проложил бинокль к глазам. Слева от дороги находилась большая группа строений, а справа обычная заправка: три цистерны на бетонных постаментах, забор вокруг них и двухэтажное административное здание. На крыльце здания сидело нечто. Либо мужик в меховой жилетке, либо здесь водятся обезьяны. Я раскрыл рот, чтобы позвать Акеллу, но он уже ткнулся носом мне в ухо. Крепко держа в руке бинокль, я убрал голову и сказал ему:

Смотри!

Глянув в бинокль, Акелла зарычал. Шерсть на всех трех собаках встала дыбом. Герда метнулась к Плаксе.

Спокойно! — сказал я. — Понятно, плохой дядя.

Я вытащил из-за спины снайперку. Конечно, восьмикратный прицел в полтора раза слабее двенадцатикратного бинокля, но башку этого существа я уверенно держал в перекрестии. Плотнее прижав приклад к плечу, я нажал на курок. После вчерашней стрельбы из автомата одиночный выстрел не произвел на собачек никакого впечатления. Никто даже ухом не шевельнул.

Ну что ж, пойдем, посмотрим, кто там нашим бензином пытался торговать.

Через пятнадцать минут на всякий пожарный, обойдя заправку вокруг забора, мы подошли к административному зданию. Дверей не было вообще. Пройдя насквозь через первый этаж, мы вышли к служебному крыльцу, на котором лежало это. Узловатые мышцы, поросшие густой шерстью, заставляли вспомнить Кинг-Конга, а страшные десятисантиметровой длинны когти впечатляли на столько, что меня невольно передернуло. Единственным отрадным фактом являлось полное отсутствие головы.

Вот так вот, сказал я стае, Господь дал нам жизнь, а «Кольт» всем равные шансы. Ну что ж, пойдем, посмотрим наши новые владения.

Мы двинулись по лестнице на второй этаж. Проходя мимо электрощита, я щелкнул рубильником. Загорелся свет. Поднявшись на второй этаж, я мгновенно отскочил за угол и схватил автомат. Осторожно выглянув, я весь покрылся липким холодным потом. Однако непосредственной опасности не было.

Акелла, Герда, охранять!

Я схватил Плаксу и понял, что в привычное место за пазуху его не засунуть. Я дернул его за ухо и сказал:

К Герде!

Он послушно зашлепал по лестнице. Я резко выдохнул и вышел в холл. Вообще-то так обращаться с людьми нельзя, подумал я. Я подошел ближе. Три тела были приколочены гвоздями к деревянной обивке стены. Каждому забили гвозди в широко расставленные ладони. Кстати, двоих я знал. Это были вчерашние бандиты, у которых я отобрал оружие. Все трое были живы. В глазах юнца мелькала конкретная искорка полного безумия. Вожак висел без сознания, но по хриплому дыханию чувствовалось, что он еще жив. Третий открыл глаза и просипел:

Добей. Быстро добей и быстро уходи.

Я не торопясь, снял из-за спины рюкзак, распаковал две аптечки и всадил ему два тюбика промедола. Оторвав от комбеза капюшон, я обмотал тряпкой шляпку гвоздя и потянул гвоздь из правой руки.

Стой крепче, на одном гвозде не удержишься, руку порвешь.

Тяни, прохрипел спасаемый. Побагровев от натуги, я потянул гвоздь. Я уперся ногой в стену. Гвоздь поддался и вышел. Я мгновенно схватился за второй, опыт великая вещь, и буквально за два удара сердца, выдрал его. Стокилограммовое тело рухнуло на пол. Ну вот, все как всегда, подумал я, шприц, тюбики с лекарствами, раны промыть, медицинский клей. Надо дать объявление в газете: «Собираем бездомных собак и сталкеров неудачников». Я посмотрел на двух оставшихся приколоченных. Почему-то желание их спасать отсутствовало напрочь. Я оттащил спасенного метра на четыре от стены и с разворота дал короткую очередь из «Гадюки».

Умрите с миром, сказал я напутственное слово двум неудачникам, вспомнив классику. На звук стрельбы сталкер открыл глаза.

Что кровосос? — просипел он.

Я привычно достал свою бутылочку с водой и сунул ему в рот. Он выпил ее всю в три глотка. Убрав ее, я поинтересовался:

Ты о такой волосатой обезьяне с огромными когтями?

И вот с такими зубами.

Зубов не видел, сказал я. — Разбросало вместе с головой. Знаешь, что делает с головой разрывная пуля?

Он с уважением посмотрел на мою винтовку.

Классно! — выдохнул он.

Это точно, Штык.

Он удивленно вытаращил глаза. Не дожидаясь вопросов, я сообщил:

Вчера младшенького твоего напарника, Пулю, вооружал. Они когда через болото шли, все оружие утопили. Вместо того, чтобы артефакты собирать, ходишь «долговцев» собираешь. Ну, тебя понятно, за что гвоздями приколотили, ты браткам враг. А этих двоих за что?

У бандитов через дорогу основное логово. Их там человек двадцать постоянно, а когда все в раз соберутся так может около полсотни окажется. А тут кровосос через дорогу живет. Проголодается, куда пойдет? Правильно, к соседям. А им-то помирать не хочется, вот они его и подкармливают, чтоб он к ним не ходил. Да и со сталкерами разговаривать удобно. Привел сюда сталкера, он тебе про все захоронки, про которые и сам-то забыл давно, вспомнит и расскажет.

Я вспомнил пробивший меня холодный пот и согласно кивнул головой.

Это да. Это впечатляет. Значит, говоришь, от двадцати до пятидесяти.

Да ты что? — сверкнул глазами Штык.

Слушай боевое задание! Будешь караулить щенка.

Я уже привык к тому, что собаки появляются, не дожидаясь команды. Плакса, выскочив из-за угла, подбежал к нам.

Плакса, сказал я и ткнул в его сторону пальцем. — Штык, показал я Плаксе «долговца». — Остаетесь здесь, стережете домик.

Надо носить с собой пистолет, подумал я, а то так хороших автоматов не напасешься. С вздохом я стянул с шеи ремень от «Гадюки», добавил к автомату пять обойм, пододвинул все Штыку.

Ну что ж, бойцы. На вас вся надежда.

Куда ты один!?

Я не один, нас трое.

Я спустился вниз к Герде и Акелле.

Так, сказал я им, охраняете наш домик, на второй этаж не поднимаетесь. Там раненый, ненароком напугаете.

Я вывалил из рюкзака мясо и сказал Акелле:

Все сразу не ешьте, неизвестно, сколько меня не будет. Собаки одновременно качнули головами. — Ну, все, я пошел, сообщил я им и вышел из ворот.

Рядом стояла брошенная пожарная машина. Спрятавшись за ней, я достал бинокль. Обнесенный забором комплекс зданий включал двухэтажные гаражи и три-четыре корпуса, объединенных соединительными переходами. У дальних ворот болталось двое братков. В ближнем ко мне проломе стены я никого не видел, и это меня смущало. Через две минуты я понял, часовой сиди в кустах и курит, его выдавал столбик сигаретного дыма.

Ну, что ж, подумал я, начнем с дальних. Я приложил приклад винтовки к плечу и глянул в прицел. Только что находившиеся за сто метров мелкие фигуры бандитов, мгновенно приблизившись, укрупнились. Перекрестие прицела четко зафиксировало переносицу одного из них и я, не колеблясь, нажал на курок. Голову расплескало в разные стороны. Я плавно перевел винтовку вбок и увидел, как второй раскрывает рот. Наперегонки, подумал я и нажал на спуск. Пуля опередила крик. Два безголовых тела рухнули на землю одновременно. Два ноль, подумал я. Из кустов полез часовой. Все-таки у этих уродов звериное чутье. Как он мог что-то почувствовать? Выставив перед собой автомат, скрючившаяся фигурка пятилась из кустов к пролому, чтобы спрятаться за бетонной стеной. Ее резкие движения влево вправо сбивали меня с прицела. Да и черт с тобой, подумал я и навел прицел на край бетонной ограды. Как только край прицела заполнила черная крутка, я нажал на курок. Обмякшее тело еще секунд двадцать шевелило ногами, но второй раз я стрелять не стал. Пусть помучается, да и патронов жалко. Было по-прежнему тихо, но чувство опасности можно было просто потрогать рукой. Надо было делать следующий шаг и я, пригнувшись, быстро перебежал через дорогу, юркнул в проем и метнулся в широко распахнутые ворота гаражей. Забежав по лестнице на второй этаж, остановился и прислушался. Кажется никого. На четвереньках добежал до окна. Отсюда я увидел другую картину: посреди широкого двора между гаражами и зданием ремонтных мастерских находился заброшенный вагончик. Под ним сидели двое бандитов. Один или два бегали в самом вагончике, время от времени я видел, как в проходе мелькала неясная тень. В глубине мастерских алела красная точка зажженной сигареты. Курящему в спорте первым не быть. Не быть. Я опустил прицел на три деления ниже красной точки и плавно потянул спуск. Сигарета мелькнула в темноте, рассыпая яркие искры. Из вагончика высунулась фигура в черном плаще и заорала: