– Вот мы и снова свиделись, Ингви фон Крузенштерн.

– Хочется многое спросить у тебя, – раздались мои слова. Дыхания я не чувствую. – Но времени, вероятно, хватит лишь на мой рассказ, да?

– Сегодня всё по-другому. Можем беседовать не спеша…

– Ты изменился, – отметила Принцесса.

Вокруг нас безмолвно плывут подсвеченные бледно розовым и сиреневым облака. Сущность Принцессы приняла форму шара, себя же я ощущаю развоплощённым.

– Многое изменилось.

– Это хорошие перемены?

– Я стал ближе к цели, поэтому да, хорошие, – мысленно отозвался я, – вот только…

– Расскажи всё в подробностях, – велела она.

Очнулся позже обычного. Телу требовался долгий отдых после вчерашнего. Лес встретил ясной погодой и гомоном птиц. Лесное зверьё настолько привыкло к спокойствию вокруг экипажа, что уже смело шныряет и скачет по нему и под ним.

Эфирная мощь плещет во мне, разливается окрест, бьёт лучами – это если знать, как смотреть. Нужно заново прятать её часть. Вчера я наломился небывалым объёмом, могущество ощущалось беспредельным. Даже в сравнении с нынешним уровнем Боярина без всяких скоб.

Приятное чувство, когда ничего не давит. Всё недавнее время я ощущал это тянущее стеснение, словно рубаху малого размера натянул. Сейчас же, под памятным дубом и в окружении зелёных стен леса, вдыхая свежайшую влажность воздуха, я будто плечи расправил: эфир разлился, распространился, как ватные нити вокруг пучка. Пульсирует и вздрагивает. Так бы и ходил, но нельзя.

Впрочем, мне предстоит нелёгкая работа по сбору камней концентрации. Нужно забрать хотя бы те, что в людных местах, а лучше все – артефакты-то бесценные! Верну графу вместе с новостью об освобождении поместья.

Табак в трубке охотно заалел. Я втянул побольше дыма, прикрыл глаза и выпустил струйкой. Как сложится мой путь далее? Сколько уже раз ходил по краю и такая вот очередная выкуренная трубка могла стать последней… может быть и сейчас меня ждёт не спокойная работа, а очередная схватка.

Подхватив с земли камень, я подбросил его повыше, а сам вышел в состояние концентрации: зафиксировал в поле внимания снаряд, точно наметил цель и создал вектор. Воздух сжался в плотную капсулу, мне хотелось ещё сильнее, но не стал сдавливать, чтобы не убить. Импровизированный снаряд был захвачен в контур магической формы и я выстрелил. Громко хлопнуло, и в стороны раздалось облачко пара. Камень хлестко пробил листву и точно достиг цели: из куста с воплем выскочил паренёк, но тут же упал, схватившись за ногу. Второй остался сидеть.

Мне хватило нескольких секунд, чтобы оказаться рядом.

– Коней вам не видать. Валите отсюда!

– Не убивай, господин! – взмолился раненый.

Медленно, из-за кустов выбрался второй чернявенький цыган. Странно, наши были светлые, но это точно их племя.

– Хотел бы – убил уже, – поморщился я.

– Красивые кони, прости нас, господин! – чуточку осмелел всё тот же раненый. Подняться ещё не может – отбита мышца.

– Своим передайте, что это экипаж Игоря Колыванского и Ивана Белого. Сегодня у меня настроение хорошее, но каким будет завтра не знаю. Могу и зашибить.

– Мы слышали про Белого, – кивнул цыган. – Я передам.

Молчаливый подхватил дружка и они скрылись в лесу. У меня почему-то улыбка на лице, хотя, уведи они выбранных Мариной красавцев, даже если одного, то ни о какой улыбке речи бы не шло. Тут сыграл другой фактор: цыгане всю жизнь в пути, мало того, что ладят с конями, так ещё и с природными силами на “ты”. Потому и хрен заметишь их, хоть в степи, хоть в лесу. Но у меня статус выше, духи скрывать воришек не стали. Губить же их за спорный промысел не хочется. Жизнь и так предоставляет достаточно поводов обагрить руки и замарать кровью душу.

На тракт за камнем ехать лучше ночью. За другим нужно лезть в воду, чего совсем не хочется. Может и брошу его там, если не получится вытащить с нескольхих попыток. Егеря обещал навестить не скоро, да только и камень там достать легче лёгкого, но оставлю напоследок. Поэтому сначала те два, что в лесу.

И всё же, какое необыкновенное чувство могущества царит в теле. Словно в прошлой жизни, я кидался на невозмутимого Биркира и пытался пробить, казавшуюся совершенной, защиту. Силёнок было на уверенного Новика, а гонора хватало на двоих. Отношение отца казалось таким несправедливым. Думалось, что всех, кроме меня, он любил сильней. И что русская мама не полноценная его жена, а вторая после Сольгерд. Это был голос детских обид, даже оглушаемый им, я нутром понимал глубинную справедливость отцовского воспитания, но никогда бы не признался в этом. Неужели отец был настолько мудр, что заключив брачный союз с русской женой, думал наперёд?

Я ступаю по землям Руслянда в чине Боярина, эфир пьянит безграничным количеством. Здесь мой второй дом и вотчина. Свейское Королевство больше ассоциируется с местью и болью. Я просто знаю, что должен вернуться и восстановить порядок. Бросить всё и жить в угоду тварным желаниям – значит потерять поддержку Рода. И не то страшно, что ослабею, а что по-настоящему дорожу неясным хором голосов предков. Поддержкой призрачных рук и понимающим теплом в грустных глазах.

Первый камень ближе всего и достался проще других. Даже копать не пришлось, так как спрятал в глуши леса и на поверхности. Поначалу мне думалось оставить их здесь, ведь русская школа не предполагает чувствительность и поиск подобных артефактов на местности. Однако, с кристальной ясностью осознал, что уж очень велика концентрация эфира в них. Даже видимое свечение есть, а уж какой гул в эфирном плане и говорить не приходится – почуют!

Второй располагался во рву. Пришлось крепко постараться, чтобы вытащить. Даже при поддержке духов леса было тяжко, а реши они вдруг помешать, то в таких диких зарослях и навечно остаться можно было бы. Лишь подъехав к биваку понял, что день почти минул.

Признаться, не хотелось тревожить егеря: к чему сеять зерно сомнений и мыслей, если можно скрытно выкопать артефакт? Мужик он опытный и иного другого хитреца мог бы заметить, поэтому я подстраховался и вошёл в резонанс с миром духов. Неотделимый от него, проехался до пульсирующего под землёй кокона. Всё прошло хорошо.

Усталость берёт своё, но ночь самое подходящее время для наиболее важного камня – что зарыт на перекрёстке. Может и не следовало этого делать, но для верности распугал задержавшихся конников волчьим воем и лаем: кони взвились и метнулись галопом прочь. Несколько же хищников дух леса увёл обратно в дебри.

Проблемы на этом не кончились, даже если опустить сам процесс выкапывания – артефакт ярко мерцает. Какой-нибудь, а взгляд привлечёт. Только куда я дену столько энергии?

Самый простой способ – разрушить магическую архитектуру артефакта и, наверное, сила начнёт истекать сама. Да только вдруг она вырвется сразу вся, тогда и от перекрёстка не останется следа. Можно набросить ткань сверху, но, словно во исполнение закона подлости, плащ я оставил в лагере.

Может быть нагнать в яму немного воды, измазать камень грязью, а потом чуточку обдать огнём? В этот момент мне в голову пришла дурная идея…

Войдя в контакт с камнем, взялся за простую, но гигантскую по масштабам магию: рядом с трактом, в чистом поле, я начал наращивать глыбу льда. Ровную формой, в виде куба, но всё больше и больше. Под весом скрипит земля, да и основание глыбы трещит. С нарастающей уже рядом со мной стены потянуло холодом. Громадина замерцала голубым в лёгком свете месяца. Невидимая целиком, но давящая присутствием. Энергия в камне была выпита досуха.

Дурное дело сотворил, но чем оно хуже огненного представления на недавней ярмарке? Пусть люди ходят и дивятся. Может и воду отведут для питья, она кристально чистая будет.

Куб вышел действительно большим, аже из-под дуба видать новую "достопримечательность". Покуривая трубку, я устало полюбовался игрой лунного света в нём.